Андрей Спиридонов - Нф-100. Хроники Эллизора. Сокрушение башни
Глава ТРИДЦАТАЯ
ПОХИЩЕНИЕ БЕЛЛЫ
Есть такое понятие, как "эксцесс исполнителя".
Разумеется, Геронтий не мог за всем уследить и его ошибкой было то, что он не сопроводил свой же приказ - поместить Магируса в особую тюрьму -комментарием, что это должна быть отдельная камера. Тем более, начальник полиции не мог предполагать, что его посадят Магиурса в одну камеру с таллайским шпионом Яр Кингом. Но именно так в особой тюрьме и сделали. Причем, если таллаец содержался прикованным к вделанному в стену кольцу, то ученого Магируса поместили в ту же камеру не связанным, с совершенно свободными руками. Это стало ещё одна роковая ошибка тюремной администрации. Потом уже будет поздно выяснять, что это было: недосмотр, злой умысел или даже, хуже того, умысел не злой, а проказливый (досадить талалйскому шпиону содержанием в одной тесной камере с вонючим стариком из Вирленда)... Хотя общий оправдательный мотив отыскался: в связи с профилактической посадкой всех подозрительных элементов в Маггрейда (а такого рода элемент оказался весьма многичесленным!) по всем камерам шло уплотнение.
Так или иначе, но таллайский шпион "уплотнению" в качестве только Магируса обрадовался.
- Откуда? - коротко спросил он.
- Из Вирленда... - ответил Магирус, оглядывая камеру: явная одиночка.
Второго лежака в ней не было - вероятно, придётся спать прямо на полу.
- Специалист по реактору? - продолжил допрос незнакомец.
- А-а... не совсем... - удивился вопросу Магирус. - Не прямо по реактору, но, в общем, тоже учёный...
- Будем знакомы! - товарищ по несчастью протянул левую руку, потому что его правая была прикована наручником в металлическому кольцу в стене. - Господин Яр Кинг! Посол "Таллайского союза" в Маггрейде"!
- Посол?! - удивился Магирус. - А меня зовут Магирус... Родом я из Эллизора...
- Из Эллизора? - переспросил господин Кинг. - Это хорошо...
- Почему же? - полюбопытствовал Магирус.
- Да всё ж не этот ужасный Маггрейд!
- Да... - согласился учёный. - Маггрейд, действительно, ужасен... А за что же вас-то, посла сюда?
- Так, не повезло... - уклончиво ответил посол и тут же спросил: - А нет ли у вас, любезный друг, случаем, с собой чего-нибудь металлического? Булавки, заколки, куска проволоки?
Магирус сперва отрицательно мотнул головой, а потом вспомнил, что на груди у него на длинной цепочке до сих пор хранится христианский артефакт - большой металлический крест, найденный им при разборе лавретанских бумаг в тайной канцелярии. Этот крест до сих пор каким-то чудом сохранился при Магирусе - не был отобран охраной и почему-то не заинтересовал других заключенных Вирленда. При желании, отдельные звенья цепочки можно разогнуть и использовать, как небольшой отрезок проволоки.
- А зачем вам? - поинтересовался невольный владелец наперсного креста.
- Да вот, надоело быть на привязи! - тряхнул прикованной рукой господин Яр Кинг. - Что-то нужно использовать вместо ключа, а у меня всё под чистую отобрали!
Магирус полез за крестом и вдруг почувствовал, что ему не хочется этого делать: рвать цепочку, делать из неё отмычку для наручников. Наверное, мысли он немного иначе, то пришёл бы к выводу, что крест уже воспринимается им, как нечто сокровенное, как святыня, с которой полагается обращаться соответствующим образом, а не так вот в утилитарных целях для размыкания наручников. Хотя, с другой стороны, какие же это утилитарные цели, когда речь идёт, фактически, о свободе как таковой? Нет, Магирус, не настолько человек сугубо рациональный, чтобы не понимать столь важных вещей!
Таллайский посол кресту удивился:
- Христианин? - осведомился он, рассматривая цепь с крестом.
- Э-э-э... - замялся Магирус. - Как сказать... Не совсем... Так получилось, по случаю... - "Какой осведомленный в религиозных вопросах посол", - подумал он и добавил: - Вы всё-таки вещь не портите, постарайтесь так, чтобы она осталась целой".
- Постараюсь! - ответил Яр Кинг и принялся возиться с наручниками.
Оззи недавняя схватка с мутантами значительно обессилила.
Он лежал на телеге рядом с Беллой не в силах пошевелиться. Горели уже было начавшие подживать ноги, ныла еще не до конца выздоровевшая правая рука. Всё вокруг него происходило в каком-то полубреду: бегство из Эллизора или, уместней сказать, бегство всего Эллизора, что-то неладное, происшедшее с Беллой, из-за чего она лежала рядом почти как мёртвая, бледная-бледная, и дыхание её можно было различить, если только поднести зеркальце прямо к её синеватого цвета губам. Из-за спешной эвакуации Оззи за весь день не перемолвился с отцом ни одним словом - и теперь лишь наблюдал, как тот отдаёт распоряжение об организации ночлега.
Да, делать было нечего: зимой темнеет рано и что ещё будет вне привычных границ Эллизора этой ночью посреди диких каменистых холмов-сопок, заросших по склонам густым колючим кустарником. Как понял Оззи, его отец присмотрел довольно большое плато, на которое можно было собрать весь транспорт и всех уцелевших членов клана.
Вот только втаскивать туда телеги, груженные архивом Закона и прочим имуществом, пришлось вручную, потому что почти все лошади, за исключением двух скакунов, были уничтожены мутантами. Оззи, увидев, каких усилий это стоит членам клана, попытался слезть с телеги, чтобы хоть как-то поучаствовать в этих титанических трудах, но проходящий мимо Леонард тут же уложил его обратно.
Пришлось смириться, потому что после недавней битвы Оззи вновь едва мог стоять на своих двоих.Он смежил веки, стараясь внутренне передохнуть, собраться с силами, а когда вновь открыл глаза, то увидел, что на него пристально смотрит один из людей, толкающих сзади телегу. Где-то он уже видел это страшноватое лицо: чёрно-коричневое, словно спёкшееся, с глубокими, как шрамы, морщинам, в обрамлении седеющих почти пепельного цвета волос. Ах да, это же посол Маггрейда Болфус... Именно, благодаря ему, как сказал отец, да, благодаря данному им снадобью, поражённые той страшною зеленью ноги всё же пошли на поправку, спасибо...
Но где же он, Оззи ещё видел этого Болфуса ранее? Какое-то странное ощущение, словно в одном человеке скрываются разные люди: может ли такое вообще быть? Болфус-Болфусом, его раньше Оззи не знал, но в то же время есть нечто в облике этого посла неуловимо знакомое, точнее, старое, своё, почти родное... Правда, взгляд тяжёлый, неродной взгляд, злой, вон, как уставился, с явной недоброжелательностью...
Оззи, незаметно для себя, с этими мыслями задремал. Яков-Болфус, наряду с другими, тоже подустал толкать в гору телегу с людьми из амбулатории - теми, кто не мог передвигаться самостоятельно. Устать-то устал, но - не так, чтобы очень уж вымотался, потому что толкал в пол силы, экономя силы и энергию. Потому что настало время действовать, хватит плыть по течению, да и плыть-то дальше уже некуда, не отправляться же и далее с этим обозом, эллизорским быдлом в Лавретанию? Там Якову решительно нечего делать!
