Мэрион Брэдли - Разрушители Мира
Три секунды или три часа спустя — этого никто из них не знал — Дэвид внезапно вынырнул из глубокой воды грез в реальность. Мягкое тело девушки все еще покоилось в его руках, шелковистые волосы скрывали ее глаза. Он нежно погладил ее и поцеловал, прежде чем убрать волосы. Потом он оперся на локоть и взглянул в удивленные улыбающиеся глаза Дезидерии. Ей потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться. Воспоминание о том, что они проделали, вернулось, и Дэвид рассмеялся. Ну и что? Возраст и даже пол в этом случае не имел никакого значения. Выражение сомнения и раскаяния скользнуло по лицу старой женщины.
Дэвид рассмеялся, поцеловал ее и увидел, что страх ее исчез. Дезидерия прошептала:
— В старые времена это значило: то, что происходит под четырьмя объединенными лунами — воля богов и находится вне желаний и страсти людей. Но до сих пор я не знала, что подразумевается под этим.
Он улыбнулся и взял ее за руку. Повсюду в саду слышалось бормотание при возвращении сознания в отдельные тела. Дэвид схватился за свою одежду, потому что было холодно, хотя уже была весна и ему, как собаке, навострившей уши при малейшем шуме, показалось, что он больше не слышит ни одного человека. Здесь было тихо и мирно, но его нервы внезапно рванул страх. Он сердито осмотрелся, ища контакта с Коннером.
…Дэвид? Я не знаю, это мне не нравится — фейерверк… первый раз в жизни я здоров и счастлив…никогда больше я не буду один, но даже здесь, здесь…
Керал издал крик, в котором слышались страх и радость.
Вспыхнул слабый свет, и восемь или десять высокорослых фигур появились из ничего, высокие и бледные, с распущенными серебристыми волосами и серьезными серыми глазами, которые, казалось, сияли своим собственным светом. Керал побежал к ним, уверенными шагами двигаясь через все еще лежащие на траве пары, обнимающие друг друга. Дэвид, пораженный, уставился на них, однако, ему было ясно, кем были эти фигуры. Это были оставшиеся в живых чири — как это говорилось в легендах — чтобы видеть своего самого молодого и любимого члена их расы в эти мгновения счастья и возвращения к жизни. За ними снова послышались обычные шорохи ночи, затем последовали голоса, выражающие удивление, радость и печаль сквозь смех, общность, которая была слишком глубока, чтобы ее выразить через обычные слова. Дэвид понял (мысли Региса превратились в невидимую сеть), что ничто больше не сможет полностью разделить телепатов Дарковера. Если смотреть поверхностно, то все они преследуют разные цели, но утраченный за годы потенциал теперь был возвращен, и как чири перед ними, они стояли перед народом, где один человек и все вместе были единым целым.
Керал рассмеялся и, все еще полный радости, заговорил о новом единении. А потом снова прорвался поток страха, словно он учуял какую-то опасность. Дэвид почувствовал, что волосы на его голове встали дыбом. Данило мягко отодвинул Линнеа в сторону, быстро, как кошка, вскочил и схватился за меч. Не было никакой видимой угрозы, это был чистый инстинкт. Коннер тоже вскочил.
А потом… это, несомненно, был Рондо, который закричал — но использовал ли он слова? Это был испуганный крик, полный ярости и муки.
…Нет! Я выдал ваши планы, потому что я хотел убраться из этого мира, но вы никогда не делали мне ничего плохого, и я не хочу принимать участие в убийстве…
И бегущая фигура, которая внезапно замерла и поднялась в воздух, вверх, физически вверх, как летящий демон, окруженный становившимся все сильнее и сильнее сиянием.
В воздухе фигура что-то схватила странным вращательным движением, тело и этот раскаленный предмет, подобно ракете, взмыли вверх, все выше и выше…
В тысяче футах над городом эта штука лопнула как гигантский дождь искр фейерверка. Глухой вскрик невероятной боли и смертельной муки — а потом наступила тишина, огромное, зияющее отверстие в мире, где теперь находились мысли, голос и душа Рондо. Потом раздался звук взрыва, приглушенный расстоянием, он потряс крепость, прокатился по ней и замер.
Внезапно среди чири оказалась окутанная их светом женщина в бесцветной, одежде Империи. Она боролась с невидимой силой, которую она сама же и вызвала.
Триумфальное наслаждение местью на ее лице сменилось страхом, удивлением и неверием.
…Я же вас всех считала мертвыми. Я не знала, что некоторые из вас остались в живых, чтобы вернуться в этот мир, даже если теперь он стал смертью…
— Нет, — голос самой старой чири, высокой красивой женщины, безвозрастный и сверхчеловеческий, наполнил темный сад, — мы живем, хотя жить нам осталось не очень долго. Но мы не можем отдать смерть за смерть, мы должны дать жизнь за смерть…
— Ее имя Андpea, — сказала рыжеволосая Свободная Амазонка, которая вышла из тени сада. — Я знаю, она уничтожила бы нас, если бы смогла, но…
— Нет, — повторила старая чири с бесконечной печалью и мягкостью, повернувшись к Андреа, — мы снова узнали тебя после стольких лет, Нарзаин ей Куй, дитя Желтого Леса, которое во время поисков совершенного покинуло нас. Мы считали тебя давным-давно погибшей, дорогая…
Лицо женщины было искажено мукой, сожалением и горем.
— А я родила ребенка во внешнем мире от чужака, имени которого я так никогда и не узнала, лица которого я никогда не видела — зачатого в сумасшествии и обреченного на смерть ребенка, которого я давно уже считала мертвым, а потом…
— Долгие годы сумасшествия, — прошептал Керал. Он с бесконечной нежностью взял в руки лицо Андреа. Она открыла судорожно зажмуренные глаза, увидела свет его сверхъестественной красоты, почувствовала огромную силу, заключавшуюся в Керале, власть будущей жизни. Керал тихо сказал: — Не все еще кончилось. Я живу — ты видишь, что я начал все сначала. Может быть и твой ребенок где-нибудь живет, нас трудно убить… — его глаза быстро отыскали в толпе Мисси. По его правильным чертам лица можно было прочесть его мысли. — Наша раса живет, Андреа, в этих людях. Уже ребенком я знал, что в них течет наша кровь. И как ты видишь…
Неземная красота Керала сияла и в первый (и единственный) раз Дэвид воспринял его как настоящую девушку, за которую он принял его сначала. Как молния в голове у него промелькнуло, что чири достигают высшего пункта изменения и женственности в беременности (Мисси только приближалась к нему). И теперь ему также стало ясно и понятно радостное ожидание Керала, который всех сорвал с места и всех их спас.
Вероятно, он так же спас весь этот мир.
А потом в Дэвиде проснулся врач. Забыв, что он все еще полуголый, он прыгнул вперед и подхватил на руки Андреа, а престарелая женшина-чири упала без сознания.
