Лоис Буджолд - Этан с Афона
— Я забыла про чертов пейджер, — прошипела она в ответ сквозь стиснутые зубы. — Надо было выкинуть его в мусор при первой возможности. Я знала, что по нему на нас могут выйти! Но Си начал спорить, а я торопилась, и… а, черт, чего уж теперь…
Она в отчаянии прикусила губу, скривилась и осторожно облизала ее. Куинн снова и снова оглядывала противников, словно прикидывала в уме расстановку сил, отказывалась поверить результату и начинала опять сначала, с тем же успехом.
Миллисор обошел пленников кругом, самодовольный и вкрадчивый.
— Как я рад, что вы смогли выбраться к нам, доктор Эркхарт. Мы могли бы организовать вам и коммандеру персональные несчастные случаи, но раз вы оба здесь, мы можем поступить намного более… эффективно.
— Отомстить нам? — дрожащим голосом спросил Этан. — Но мы же не пытались убить вас.
— О нет, — оскорбился Миллисор. — Месть тут совершенно ни при чем. Просто вы двое слишком много знаете.
Рау мерзко ухмыльнулся.
— Полковник, вы уж расскажите им всё, — нетерпеливо сказал он.
— С удовольствием. Вы, коммандер, с вашим чувством юмора, будете в восторге. Взгляните, если вам угодно, вот на те неиспользуемые трубы-переходники шлюзовых камер, торчащие из внешней стены. Они запечатаны с обоих концов, и, в сущности, представляют собой маленькие закрытые отсеки. Самое место для парочки любителей острых ощущений, чтобы уединиться и заняться любовью. Но, к несчастью, любовники утомились и уснули крепким сном…
Рау бодро помахал парализатором, чтобы показать, как именно будет навеян этот крепкий сон.
— … а в это время один конец трубы открыли, готовясь к приему автоконвейера из трюма грузового корабля. Который должен пристыковаться к этому причалу немедленно после отбытия моего курьерского. Как вы думаете, лучше, чтоб вы были совсем голые? — задумчиво произнес он. — Или только снизу до пояса, чтобы ясно было, как вы торопились слиться в экстазе?
— О Бог-Отец, — в ужасе застонал Этан, — Демографический совет решит, что я окончательно пал! Заниматься любовью с женщиной в шлюзовой камере!
— Боже мой, — тихим эхом откликнулась Куинн, в таком же ужасе, — адмирал Нейсмит решит, что я совсем сдурела — заниматься любовью, все равно с кем, в шлюзовой камере!
Терренс Си рыскал взглядом по грузовому причалу, будто искал смерти так же отчаянно, как Куинн искала выход. Си чуть дернулся; Рау немедленно взял его на мушку парализатора.
— Даже не мечтай, мутантишко, — рявкнул Рау. — У тебя нет ни единого шанса. Только дернись, и мы тебя втащим на борт парализованного. — Он неприятно оскалился. — Ты ведь не хочешь пропустить шоу с участием твоих друзей, а?
Си сжимал и разжимал кулаки, в его душе боролись отчаяние и ярость, равно бессильные.
— Простите меня, доктор, — прошептал он. — Они приставили коммандеру к голове нейробластер, и я знал, что это не блеф. Я надеялся, что вы не придете, если я вам просто позвоню. Лучше б я им позволил ее застрелить. Простите меня. Простите…
Куинн сардонически скривила вверх углы губ, отчего рана разошлась и опять закровоточила.
— Не надо так уж стараться с извинениями… Даже если б вы сопротивлялись, его это все равно не спасло бы.
— Вообще не надо извинений, — твердо сказал Этан. — Скорее всего, я бы на вашем месте сделал то же самое.
Человек, державший их под прицелом, дернул нейробластером, показывая, чтобы Этан и Куинн отошли к внешней стене, и вдоль нее — в дальний конец причала.
— Это вообще кто? — Этан мотнул головой. — Сетти?
— Он самый. Надо было мне выстрелить ему в спину, когда был удобный момент, и получить с Дома Бхарапутры остаток денег, — с отвращением ответила Куинн. И задумчиво добавила: — Как вы думаете — если я сейчас прыгну на эту гориллу, вы успеете пересечь причал и скрыться в коридоре, пока Рау вас не парализует?
Гулкий пустой причал был шириной метров пятьдесят.
— Нет, — честно сказал Этан.
— А если броситься под прикрытие трубы-переходника?
— И что? Строить им рожи, пока они не подойдут меня пристрелить?
— Ну ладно, — огрызнулась она, потеряв терпение, — тогда придумайте что получше.
Этан сжал кулаки в карманах и наткнулся на небольшой продолговатый предмет.
— Может, вот с этой штукой можно потянуть время?
— Это еще что такое?
— Что-то странное. Когда я шел сюда, по дороге меня перехватил какой-то человек и всучил мне эту штуку — сказал, что это послание для Миллисора. Она активизируется его воинским номером, и я должен отдать ее, как только его увижу…
Куинн застыла, схватив его за руку.
— Какого цвета?
— А?
— Человек, какого он был цвета?
— Розовый. То есть у него костюм был такой, розовый…
— Да не костюм, человек!
— Интересного такого цвета, вроде кофейного. Я еще подумал, нельзя ли раздобыть таких генов для Афона…
— Эй, — произнес Сетти, шагнув к ним и нахмурившись.
— Дайтесюда, дайтесюда, — забормотала Куинн, выхватывая у Этана капсулу с посланием. — Щапосмотрим. 672-191-… Боже, как там дальше? 142 или 124?
Трясущимся пальцем она тыкала в крохотную клавиатуру, потом застыла в мучительных сомнениях.
— 421, а теперь молитесь. Эй, Сетти! — крикнула Куинн и швырнула послание в удивленного цетагандийца, который машинально выбросил левую руку и легко поймал капсулу.
— Ложись! — заорала Куинн прямо в ухо Этану, сбила его с ног и сама упала сверху.
Воцарилось удивленное молчание. Лишь тоненько, по-комариному, пищал головид, рисуя изображение.
— О черт, — простонала Куинн, и тело ее, лежащее поверх Этана, расслабилось. — Опять не угадала.
Полузадушенный Этан жалобно произнес:
— Какого черта вы себе…
Взрывная волна сплела их в клубок, отбросила на десять метров, и они приземлились у противоположной, внешней стены причала. Этан полностью оглох, если не считать звона в ушах. Кости его вибрировали, словно гигантский звучащий гонг, в глазах потемнело.
— Я так и думала, — мрачно-удовлетворенно пробормотала Куинн. Она встала, упала, опять встала, налетела на стену и оттолкнулась, быстро моргая и шаря перед собой вытянутыми руками.
Сигнализации уже вопили кругом, как безумные. Загорелись яркие аварийные огни — Этан обрадовался, поняв, что не ослеп, — а вдали загрохотали заслонки воздушных шлюзов, словно падающие одна за другой костяшки домино.
Ближе и тише слышался гораздо более зловещий звук — шипение, переходящее в свист; это воздух выходил через швы ближайшей трубы-переходника, поврежденной взрывом. Вокруг трещины клубился ледяной туман.
