Владимир Васильев - Лик Черной Пальмиры
Ефим рысью метнулся к сейфу и добыл первый попавшийся ноутбук. Подключить его к сети было делом полуминуты. Выудить новости - делом еще полуминуты.
- Так и есть, шеф! Атаки Светлых зафиксированы только в городах, куда распределяли питерских1 Москва, Тверь, Е-бург, Ростов, Новосиб, Пермь, Самара... Казань только что отчиталась. Всё то же.
- Москву в последние дни посещал кто-нибудь из ведущих европейских магов? Светлых?
- Данных нет, - почти мгновенно отозвался Ефим. - Имеется в виду официальных данных.
- А Питер? - спросил вдруг Лайк.
- Питер? - удивился Ефим. - Сейчас... Хм... Данные по Питеру недоступны... Сервак у них, что ли, лег в офисе?
И тут Озхара словно укололо. Озарение - или предчувствие? - свалилось на него, словно снежок с крыши на случайного прохожего. Озарения случались у него и прежде, всегда - в периоды острых эмоциональных переживаний. И всегда оказывались стопроцентно верными.
- Лайк, - хрипло сказал Озхар. - Она в Питере. Я чувствую.
- Кто она? - не сразу понял Лайк.
- Тамара. И девчонки ее, по-моему, там же. Теперь Лайк взглянул на него - пристально и длинно, как недавно глядет на Ираклия:
- Ты уверен?
- Да.
- Ну что же .. Сердце порою оказывается надежнее телефонов и компьютерных сетей. Ефим! Соедини меня с дежурной линией Инквизиции...
Ефим подал шефу мобильник спустя несколько секунд.
Лайк практически не говорил, только слушал. А дослушав - скомандовал:
- Ефим! Машину. Ираклий, Озхар и Швед - со мной.
И направился вниз.
На улице ждать почти не пришлось: подкатил белый "ниссан" с еле заметной вмятиной на правой передней двери. У водителя глаза были малость остекленевшие, а на губах играла глуповатая улыбка. Может, Ефим был и слабым магом, но с шоферами он управлялся весьма лихо и на приличной дистанции.
Ехать было недалеко - до Гостиного Двора по Сагайдачного, потом вверх по Андреевскому, к бывшему комсомольскому зданию с колоннами, выгнувшемуся исполинской подковой.
Водителя "ниссана" отпустили восвояси; поднялись на лифте на верхний, сумеречный этаж, которыми изобиловали здания сталинской постройки во всех крупных городах бывшего СССР.
Их ждали. Инквизиторы. Трое.
Эдгар, Максим и Хена. Ни один из троих не соизволил облачиться в ритуальный серый инквизиторский балахон - эстонец, невзирая на жару, был упакован в безукоризненную тройку; бывший Дикарь ограничился легкими полотняными брюками и цветастой рубашкой, Хена - джинсами и светлой футболкой с синей надписью "Галичина". Стелющийся по полу туман скрывал от взглядов их обувь, но вряд ли инквизиторы носили что-либо необычное. Эдгар, без сомнений, туфли, Дикарь скорее всего какие-нибудь летние мокасины, а Хена так и вовсе мог напялить дешевые китайские кеды.
- Опусти обвинения, Тавискарон! - опередил Шереметьева Максим.
- Для начала я хотел бы узнать, что происходит, - процедил Лайк сквозь зубы, упрямо наклоняя голову. - Если это война - то по какому поводу и с чьего молчаливого позволения?
- Это не война.
- А что тогда? Кто атаковал моих людей? Кто убил как минимум двоих из них?
- Ты лучше многих знаешь, - невозмутимо ответил Максим, - что Иных убить не так-то легко. Заранее предупреждаю, что вопрос о возврате мага Плакуна и ведьмака Моисеенко из сумрака может быть поднят в рабо4-чем порядке. Если позволит внеочередная коллегия Инквизиции. А у нас есть все основания позволить это.
- То есть? - Лайк решил, что удивляться некогда. - Вина Светлых-агрессоров уже доказана и признана?
- Вас атаковали не Светлые, Тавискарон, - бесстрастно сообщил Максим.
- А кто? Сектанты?
- Вас атаковали инквизиторы.
Такого не ожидал даже премудрый Шереметьев.
- Ч-ч... Что?
- Инквизиторы, - повторил Максим. - Это официальное заявление. Минувшей ночью большая группа инквизиторов из исследовательской миссии, расквартированной в Санкт-Петербурге, без объяснений и видимых причин покинула город. Они разбились на четверки и направились в крупные города России и Украины - только в те, в которые были распределены недавно оправданные питерские сектантки-Черные. Нападения на Дневные Дозоры - их рук дело. Мотивы нами пока не установлены, но я уполномочен заявить, что это внутренняя проблема Инквизиции и сотрудники Дневных и Ночных Дозоров упомянутых или любых других городов, а также вольные Иные к расследованию допущены не будут.
Лайк оглянулся на коллег - не то чтобы растерянно, но явно с целью Выиграть время. Ираклий на его немом вопрос лишь чуть заметно пожал плечами.
- И... что нам теперь делать? - обратился Шереметьев к инквизиторам, выдержав короткую паузу.
- Ждать, - заявил Максим. - Просто ждать. Ущерб будет возмещен. Виновных накажут. Низвергнутых в сумрак - вернут, если это будет возможно. А теперь... я попрошу вас удалиться и не предпринимать в ближайшее время ничего... опрометчивого. Вас найдут, когда придет срок.
- У меня вопрос, - храбро встрял Озхар, - где сейчас находятся плененные девушки? И что с ними?
- Все, включая Тамару, потенциальную Великую Чародейку, в данный момент находятся в Санкт-Петербурге. Насколько мне известно, ни с кем ничего фатального не произошло. Подробности устанавливаются. Все, ни слова больше!
Повелительным жестом инквизитор отослал Лайка со спутниками прочь. Эдгар и Хена за время разговора даже не шелохнулись - высились эдакими зловещими истуканами справа и слева от Максима. Для вящей солидности, что ли?
В лифте и по пути к выходу никто не проронил ни слова. У подъезда уже дежурил лимузин, естественно, с Платоном Смерекой внутри. В салоне обнаружился также Ефим в компании одного из дозорных-компьютерщиков, развернувшего подключенный к сети посредством GPRS ноутбук. Лайк воспринял это как должное.
- Шеф! - сообщил Ефим скороговоркой. - Во-первых, появился Симонов. Он в офисе и в панике. Во-вторых, я тут накопал один любопытный фактик, может быть, он покажется интересным.
- Излагай, - процедил Лайк, распахивая дверцы бара.
- Вчера в Питер прибыл один из сильнейших колдунов Ямайки. Разумеется, Иной. С Дозорами не сотрудничает и никогда не сотрудничал.
Неизвестно, произвело это какое-либо впечатление на Лайка или нет. Налив чуть не до краев коньяку, он, не отрываясь, выцедил все до капли. А потом велел Смереке:
- В Борисполь.
- Куда летим? - тут же справился Ефим.
- Ты - никуда. Заказывай четыре на Москву. И если в ближайшие два часа нет рейса - организуй. Симонов пускай сидит в офисе и не дергается.
Сказав это, Лайк откинулся в шикарном роллс-рой-совском кресле и закрыл глаза. До Борисполя он не произнес более ни слова, не шевелился и глаз не открывал.
Озхар со Шведом (а уж Ираклий - и подавно) прекрасно знали: если шеф так сумрачен и неразговорчив, значит, он взбешен. И под руку ему в такие моменты лучше не подворачиваться. Пришлось поневоле следовать примеру шефа, благо бар в лимузине был вместительный, а комфортабельных кресел хватало на всех.
