Сергей Лукьяненко - Проводник отсюда (Сборник)
– Возможно, кто-нибудь примет матрицу добровольно?
Я плотнее сжал губы, чтобы сквозь них не выскользнуло ни звука. Что ж, специалист так специалист. Пусть идет Борис – он врач, а там… или Дитмар, они с Максом…
Семь пар глаз смотрели на меня. Семеро, вместе с капитаном, ждали моего ответа. И еще двое ждали его, даже не подозревая о прозвучавшем вопросе, далеко-далеко от корабля, от его надежных стен и сильных машин, в каменных подземельях главного города планеты Тайк.
Почему именно я? Я обвел ребят взглядом. И увидел… нет, наоборот.
Не увидел в их взглядах и тени сомнения. Почему я?
– Разрешите мне, капитан. Это мой голос. И мои слова.
– Конечно, Виктор.
Радужные разводы по прозрачной поверхности диска, комариное пение излучателей. Там, за стеклом, запрессованная в пластик, превращенная в субмолекулярные изменения вещества, – память всех войн Земли. Там дерутся у костра кроманьонцы и каменные топоры взлетают над косматыми головами.
Там штурмует Альпы Суворов и ведет корабли к Трафальгару Нельсон. Там сбрасывают в море самураев американские десантники и разрывает кольцо блокады Ленинград.
В прозрачных информдисках – память всего оружия Земли. Здесь ломают кости китайские нунчаки и режут танковую броню боевые лазеры. Здесь грохочет покрытый пылью «АК» и щелкает, выбрасывая синий луч, парализующий пистолет.
Каплей зелено-желтого яда, ударившей из раны кровью, жарким огненным плевком огнемета втекали в мой мозг тысячелетия истории Земли. Тысячелетия войны, тысячелетия людей, способных ответить ударом на удар.
А мы другие. Мы давно потеряли эту необходимость и возможность, это проклятие и благословение, эту странную и страшную способность. Но когда звездолет уходит к другим мирам, в сейфе капитана, как самая большая драгоценность, как самая страшная опасность, хранятся матрицы с памятью Особого Специалиста.
Танаки проверил приборы, а Борис долго изучал мое тело. На панели кибердиагноста один за другим вспыхивали зеленые огоньки: все мои органы, каждая мышца, каждый квадратный миллиметр кожи – в порядке. Потом капитан принес запаянные в контрольную пленку информдиски. Их вложили в гнезда считывающего устройства, стали настраивать систему гипнотрансляции. И в мимолетном взгляде Бориса, брошенном на меня, я с удивлением почувствовал что-то непривычное. Страх.
Радужные диски останавливались один за другим. Спокойным немигающим взглядом я следил за неподвижными кругляшками. Первым замер диск, несущий в себе общую стратегию и тактику нападения. Потом – информдиск с полным курсом рукопашного боя. Затем – основы массовой психологии…
Я знал, какую информацию несет любой из дисков, знал, как пользоваться приборами гипнотрансляции. Матрица Особого Специалиста обеспечивала владение любой техникой, находящейся на корабле. И когда дверь в комнате раскрылась перед входящим капитаном, я совершенно непроизвольно вспомнил, что движение двери обеспечивает сервомотор с независимым от корабельной сети питанием, который можно вывести из строя выстрелом или сильным ударом в правый верхний угол комингса.
– Как самочувствие, Виктор?
В глазах капитана не было страха, он недаром занимал свой пост. Но отныне я замечал и осторожность движений, и то, что капитан не торопится отстегнуть связывающие меня ремни.
– Все в порядке. – Я улыбнулся, выдергивая руки из-под тугих нейлоновых лент. – У меня не выросли клыки, и я не превратился в монстра.
Остатки ремней лопнули от концентрированного рывка. Я поднялся из кресла, сдирая с тела коросту датчиков. Капитан лишь покачал головой, глядя на клочья нейлона. Потом спросил:
– Матрица наложена на двенадцать часов. Тебе хватит этого времени?
Я усмехнулся, вспоминая уровень военного развития Тайка. Артиллерия, реактивные самолеты, ракеты, примитивное ядерное оружие…
– Вполне. Готовьте шлюпку и полный комплект снаряжения.
Я падал на столицу Тайка почти отвесно, вопреки всем законам космонавигации. Лишь непрерывно работающий двигатель и блок гравикомпенсации, превращающий смертельные тридцатикратные перегрузки в нормальную силу тяжести, позволяли мне этот маневр, прячущий шлюпку от планетарных радаров. Разумеется, на последних километрах пути я становился заметен невооруженным глазом – раскаленный наждак воздуха превращал шлюпку в огненный болид. Но с этим приходилось мириться…
Город был красив. Я скорее вспомнил, чем оценил это, когда с купола шлюпки соскользнули последние языки пламени и подо мной раскинулись зеленые парки, зеркальные цепочки каналов и белоснежные здания столицы.
Моя память – память инженера и строителя, видевшего не один город и не на одной планете, замерла, впитывая удивительную картину. А сознание, схваченное матрицей Особого Специалиста, уже отыскивало среди зданий трехгранную пирамиду Министерства Спокойствия. Нашло – и руки пробежали по клавишам управления, бросая шлюпку в вираж. Машина пронеслась над площадью, пестрой от летней одежды тайкцев. Слишком много народу, это ни к чему. Я надавил на кнопку – и пол под ногами мелко завибрировал. Двадцать секунд генераторы инфразвука обрушивали на обезумевшую площадь волны панического, животного ужаса. Когда площадь перед министерством опустела, я повел шлюпку на снижение, одновременно включая запись во внешних динамиках.
– Граждане Тайка! Мы не питали и не питаем к вам зла. Мы готовы забыть случившееся…
Опоры шлюпки коснулись истоптанного бетона площади.
– Вы должны проявить благоразумие и освободить наших товарищей. Иначе неизбежные жертвы падут на вашу совесть…
Люк откинулся, выпуская меня наружу. Блок силовой защиты на поясе щелкнул, окутывая тело голубой пленкой отражающего поля. Отойдя от шлюпки на несколько шагов, я обернулся. На фоне синеватого металлического корпуса защитное поле шлюпки было почти невидимым. Но оно прикрывало машину надежнее бетонной стены…
– Мы обращаемся непосредственно к руководству планеты…
В одном из окон министерства заплясал огненный фонтанчик.
А у меня по груди небрежным пунктиром прошлась очередь. Тяжелый крупнокалиберный пулемет с разрывными пулями. Я пожал плечами, разворачивая к зданию ребристый ствол болтающегося на груди десинтора. Поймал пулеметный выхлоп в окошечко электронного прицела и надавил спуск.
Впереди ухнуло, по площади прокатилось эхо. Рваная пятиметровая дыра зачернела в стене. Надо уменьшить мощность, а то зацеплю ребят – они должны быть еще здесь… Быстрым шагом я направился к зданию. Что-то зацепилось за ноги, заставляя обернуться.
