Шеррелин Кеньон - Поймать ночь
- Я знаю, но сейчас я должен проверить остальных.
- Но моя сестра…
Эш взял руку Табиты и вложил в руку Валериуса.
- Мне надо идти, Табита. - он повернулся к Отто. - Жан-Люк жив, но серьезно ранен. Вы с Ником нужны мне, чтобы привести его в форму.
- Мы не знаем, где Ник, - тихо произнес Отто. - Я обнаружил его мать мертвой.
Эш моментально исчез.
- Я действительно ненавижу, когда он так делает - сказал Кириан, переводя взгляд на уже заснувшую Мариссу в его руках.
Табита не шевелилась, пока сестра не села на пол и не начала плакать.
Табита села рядом и придвинула ее к себе.
- Что за день, - всхлипнула Аманда. - Я видела, как убили моего мужа. Кассим… Тия, а теперь Шериз.
- Я знаю, - ответила Табита. - и не уверена, что именно мы выиграли в этом раунде.
- Нет, - сказал Кириан и присел рядом с ними. - Мы все еще здесь, а они нет. Для меня это победа. - Он притянул жену к себе и прижал к груди, целуя в макушку.
Повернувшись, Табита увидела, как Валериус направляется к двери вместе с Отто.
К тому времени, когда она их догнала, они уже были снаружи.
- Что ты делаешь? - спросила она его.
- Мы не хотим навязываться в этот семейный момент, - тихо ответил он. - Твоя сестра нуждается в тебе.
- А я нуждаюсь в тебе.
Валериус замер, когда она обняла его и прижалась ближе. Отто заглушил мотор ее машины.
- Я оставлю ключи в зажигании, увидимся позже, ребята. - Он сел в свой Ягуар и уехал.
- Спасибо, - прошептала Табита, утыкаясь носом в его подбородок. - Я бы сегодня не справилась без тебя.
- Извини, что от меня не было большей помощи, и мне очень жаль за Тию.
Он чувствовал, как ее слезы обжигают его грудь через рубашку.
- Твоя мама сказала, что хочет, чтобы ты была дома.
Табита кивнула.
- Да, я должна увидеться с ней. Мы опора для нее. - Она отстранилась от него, когда Аманда появилась в дверях. - Я собираюсь навестить маму.
Аманда кивнула.
- Передай ей, что я приеду завтра утром. Не хочу, чтобы она видела меня в таком виде.
Табита посмотрела на окровавленную одежду Аманды.
- Да уж, это последнее, что ей требуется.
И потом Аманда сделала нечто абсолютно невероятное. Она потянулась ближе к Валериусу и сжала его в крепких объятиях.
- Спасибо за то, что пришел, Валериус, и за то, что оберегал Табиту.
Она поцеловала его в щеку, перед тем как отпустить.
Валериус еще никогда в жизни не был так поражен. В этот момент он ощутил странное чувство принадлежности к чему-то. Это было настолько незнакомое и странное ощущение, что он даже не знал, как совладать с этим.
- Не за что, Аманда.
Она похлопала его по руке и вернулась в дом.
Валериус помог Табите сесть в ее разбитую машину, а сам на этот раз занял место водителя. Он не сказал ни слова, пока она указывала дорогу к дому матери в Метарии.
Никто из них не проронил ни слова. Всем сердцем он переживал за нее. Взяв Табиту за руку, он нежно держал ее в темноте, пока она, сидя на пассажирском месте, смотрела в окно.
Когда они добрались до дома ее матери, он вышел и открыл ей дверь.
Табита громко вздохнула, готовясь к встрече с мамой. Ее храбрость на этот раз отступила.
Валериус протянул ей ключи.
Она нахмурилась, когда он отступил от нее.
- Что ты делаешь?
- Я возвращаюсь.
- Не оставляй меня, Вал. Пожалуйста.
Он нежно погладил ее по холодной щеке и кивнул, положив руки ей на плечи. И по правде говоря, она очень сильно нуждалась в его прикосновении, когда постучала в дверь.
На пороге появился отец с мрачным выражением лица. Когда он увидел Табиту, его суровый взгляд тотчас же просветлел, а глаза наполнились слезами, он схватил ее в крепкие, ломающие ребра объятия.
- Слава Богу, по крайней мере, с тобой все в порядке. Твоя мать сходит с ума, беспокоясь о тебе.
Она сжала его в объятиях.
- Со мной все хорошо, папа, как и с Амандой и Кирианом.
Отец отпустил ее, потом перевел взгляд на Валериуса.
- А ты кто?
- Папа, он мой парень, пожалуйста, будь добр к нему.
Доброжелательность - последнее, что он ожидал встретить, так что когда ее отец протянул ему руку, он был потрясен.
Валериус ответил на рукопожатие, и потом они зашли в дом, заполненный кланом Деверо.
И ступив в гостиную, Валериус почувствовал себя так, как никогда в жизни.
Он почувствовал, будто пришел домой.
Глава 16
Эш вошел в храм Артемиды на Олимпе без какого-либо предупреждения. Она полулежала на белом троне, скорее похожем на шезлонг, посреди большого главного зала, окруженного колоннами.
Ее кори, поющие и играющие на лютнях, тот час поспешно бросились из зала, но пробегая мимо него, один довольно высокий светловолосый служитель остановился и взглянул на богиню.
- Что ты здесь делаешь? - спросила Артемида, и на этот раз ее голос был нерешителен.
Он подошел к ней и скинул с плеча рюкзак.
- Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты сегодня сделала, но, обдумывая твой поступок, меня осенило, что ты ни разу за одиннадцать тысяч лет не делала для меня ничего даром. И простое чувство страха заставило меня разыскать тебя. Так чем я тебе обязан?
Сидя на своем белом троне, Артемида обхватила себя руками.
- Я беспокоилась о тебе.
Он горько рассмеялся.
- Ты никогда не беспокоишься обо мне.
- Нет, я беспокоюсь. Я звала тебя, а ты не ответил.
- Я почти никогда не отвечаю тебе.
Она отвела взгляд, напоминая ему своим видом провинившегося ребенка, который натворил что-то плохое.
- Выкладывай, Артемида. С меня достаточно дерьма на сегодня, которое предстоит разгрести, и твоего еще туда не хватало.
Она глубоко вздохнула.
- Отлично, я все равно не могу скрыть это от тебя.
- Скрыть от меня что?
- Сегодня ночью родился новый Темный Охотник.
У него кровь застыла в жилах. В буквальном смысле.
- Проклятье, Артемида! Как ты могла такое сделать?
Она встала с трона, готовая к борьбе.
- У меня не было выбора.
- Ага, конечно.
- Нет, Ашерон. У меня не было выбора.
Пока она говорила, он проник в сознание Артемиды и увидел там ее с Ником.
- Ник? - выдохнул он, и его сердце разбилось вдребезги.
Что он натворил?
- Ты проклял его, - тихо сказала Артемида. - Мне так жаль.
Эш заскрежетал зубами от нахлынувшего чувства вины. Он знал, что лучше молчать в гневе, чем говорить.
Его пожелание, даже не обдуманное, воплотилось в жизнь. Одно неверное слово…
И он проклял своего лучшего друга.
- Где он?
- В жилище.
Эш собрался уходить, но Артемида остановила его.
- Я не знала, что еще сделать, Ашерон. Не знала.
Она вытянула руку, на которой появился амулет темно-зеленого цвета, и вручила ему.
- Сколько ударов плетью? - спросил он с горечью, думая, что она предлагает ему душу Валериуса.
Одинокая слеза скатилась по ее щеке.
- Ни одной. Эта душа Ника и у меня нет никаких прав на нее.
Артемида втиснула амулет в его руку.
Эш был настолько потрясен, что не знал, что ответить.
Он засунул его в рюкзак.
Артемида сглотнула, наблюдая за тем, как он бережно прячет его.
- Теперь ты начинаешь понимать.
- Понимать что?
- Насколько тяжела ноша души.
Он бесстрастно взглянул на нее.
- Этому я научился давным-давно, Арти.
После чего он отошел и направился в тюрьму Ника. Медленно открыв дверь, он нашел своего друга, свернувшегося калачиком на полу.
- Ник?
Ник взглянул на него воспаленными черными глазами. Эш видел, чувствовал гнев и боль Ника, они раздирали его.
- Они убили мою мать, Эш.
Новая волна вины захлестнула Ашерона. Одной простой фразой в приступе гнева он изменил их судьбы и украл у Ника и Табиты двоих людей, которых они не должны были терять.
Это он был во всем виноват.
- Я знаю, Ник, и очень сожалею, - ему было настолько жаль, что Ник даже и представить себе не мог. - Шериз была одной из немногих добропорядочных людей на этом свете. Я тоже ее любил.
Он любил всю новоорлеанскую команду гораздо больше, чем следовало. Любовь - никчемное чувство, не приносившее ему ничего кроме страданий.
Даже Сими…
Эш провел рукой по своей татуировке, пытаясь совладать с эмоциями.
Собравшись, он обратился к Нику.
- Пойдем.
- Куда?
- Я отведу тебя домой. Тебе предстоит многому научиться.
- Чему?
- Как быть Темным Охотником. Все, что ты знаешь о сражениях и выживании - ничего не значит. Я должен показать тебе, как использовать новые способности и правильно видеть твоими глазами.
- А если я не хочу учиться?
- Тогда ты умрешь, и на сей раз уже не вернешься.
Ник взял его за руку и позволил Ашерону поднять себя на ноги.
