Г. Гаррисон - Клуб любителей фантастики 21
Экран потемнел, и я обнаружил, что смотрю, не мигая, на Мортона.
— Редкий случай психопатологии, — заметила Ниби. — Не услеженное врачами изменение генетического кода. Ведь он сумасшедший, правда? По-моему, он бредил. Разве нормальный человек может убивать людей?
Краснея от стыда за человеческую расу, я промолчал. Ответил Мортон, кипевший от гнева:
— Зеннор это может. Я родился и вырос в стране, где власть в руках таких, как он. Поверь, он выполнит свою угрозу.
— Надо его остановить. Как это сделать?
— Это очень сложный вопрос. Ведь вы не заставите дезертиров вернуться. Насколько я вас знаю, даже просить их об этом не станете. А они вряд ли захотят вернуться сами. Будь у вас правительство, оно бы, наверное, вступило с Зеннором в переговоры и сумело найти компромиссное решение. Но он все еще не верит, что у вас нет правительства Даже подумать страшно о том, что нас ждет в будущем.
— Но подумать надо, — с мрачной решимостью, какой прежде я за ним не замечал, сказал Мортон. — Зеннора необходимо убить. Иного выхода у нас нет.
— Убить?! — воскликнула Ниби. — Но это ужасно!
— А что ты предлагаешь?
— Увы, мне нечего предложить. Решить эту проблему мог бы только гениальный Марк Четвертый.
— Может быть, — пробормотал я. — Но мне кажется, это и ему не по плечу.
— Для Марка Четвертого нет неразрешимых задач, — тихо и твердо произнесла она.
Я разозлился — они слишком высокого мнения о своем божестве.
— Слова, слова. Извини, но это больше смахивает на слепую веру, чем на здравый смысл. Нет, Ниби, нам самим придется выкручиваться, поскольку твой Марк Четвертый давным-давно превратился в ржавчину. Нам он уже не поможет.
— Он мог бы нам помочь, — упорствовала Ниби. — Но мы, к сожалению, не должны его просить о помощи. В этом — суть индивидуального мютюэлизма.
Мы сами должны решать свои проблемы. Он дал нам свои труды — и этого достаточно.
— Можете попросить, но не станете? Нет, милая. Не станете просить, потому что не можете. Марка Четвертого давным-давно нет.
— Неправда! — воскликнула она, затем, расценив мою реплику как неудавшуюся шутку, улыбнулась. — Марк Четвертый в Беллегаррике. Он никогда не покидал города.
Я беспомощно посмотрел на Мортона. Если в тот момент у меня было такое же выражение лица, как у него, значит, я выглядел полным идиотом. Ниби нетерпеливо ждала, пока к нам вернется дар речи. Ко мне он вернулся чуть раньше.
— Марка Четвертого… Не стало… тысячи лет назад…
— Почему? Что мешает искусственному разуму существовать вечно? Ведь приходящие в негодность детали можно заменять на новые безо всякого ущерба для интеллекта. Мы надеемся, что он доволен тем, как мы строим свою жизнь. Но никто и никогда не попросит его о помощи.
— Ошибаешься. Я попрошу, — сказал я, поднимаясь. — Причем ни секунды не колеблясь. Ведь это из-за него сотням заложников грозит расстрел. Пускай этот умник как следует пошевелит своими искусственными извилинами, чтобы их спасти.
— Но тебе придется вернуться в Беллегаррик, — сказал Мортон.
Я хмуро кивнул.
— Да, Морт, да, дружище. Надо разыскать логово этого великого электронного философа Надеюсь, мои вопросы не вызовут у него короткого замыкания.
Глава 28
— Тебе известно, где находится Марк Четвертый? — обратился я к Ниби. Она отрицательно покачала головой.
— Увы! Но я точно знаю, что Марк прилетел сюда вместе с нами и помогал нам строить Беллегаррик. И с тех пор он не покидал города.
— Надеюсь, кто-нибудь мне подскажет, где его искать. — Я надолго задумался, потом щелкнул пальцами. — Наш старый друг Стирнер — вот кто! Он — крупнейший специалист по электричеству. Если даже он не знает, где Марк, то наверняка сведет меня с тем, кто знает. Не подскажешь, как с ним связаться?
— Видеофон к твоим услугам.
— Благодарю, Ниби. Но у меня нет номера Стирнера, как и представления о том, где он находится.
— Номера нет ни у кого. И где твой друг, тоже неважно. Вызови ЦС и попроси, чтобы тебя с ним соединили.
— ЦС?
— Центральную Станцию. Ладно, я сама вызову.
Она нажала несколько клавиш, и на экране высветились слова: «ПОЖАЛУЙСТА, ИМЯ». Как умно и вежливо! Я мысленно снял шляпу перед человеком, составившим эту программу.
Потом на экране появилось слово «ВЫЗОВ». Когда светящиеся буквы померкли, я увидел мрачное лицо Стирнера. Он вымученно улыбнулся, и я сразу понял, что он тоже смотрел новости.
— А, мой добрый инопланетный друг Джим. Надеюсь, ты в добром здравии. Могу я чем-нибудь помочь?
— Конечно, можешь. Мне бы хотелось потолковать с вашим полубогом, Марком Четвертым.
— Странное слово. Я никогда не считал его полу…
— Ладно, не считал — и не считай. Ты знаешь, где он?
— Разумеется.
— Сможешь меня к нему провести?
— А вот это — вопрос непростой. Помнится, я читал, что после постройки города к Марку нередко обращались за советами и консультациями. Но это было сотни лет назад. Пожалуй, я смогу тебя туда отвести, хотя сам бы ни за что не пошел.
— Я собираюсь вернуться в город.
— Советую быть осторожным. У нас тут беспокойно. Движение поездов остановлено, кто пытается выбраться, того арестовывают. Насколько мне известно, никто из арестованных еще не выпущен.
— Ничего, что-нибудь придумаю. Не отходи от видеофона, я сегодня приеду. Мне надо поговорить с Марком Четвертым, пока Зеннор не натворил беды.
— Что-нибудь посоветуешь? — спросил я у Мортона.
— Разве что вернуться под видом раскаявшегося дезертира.
— Я уже обдумал эту идею. И тоже отверг. Меня попросту расстреляют.
— А я могу дать совет? — спросила Ниби.
— Ну, разумеется.
— Поехали в город вдвоем. У нас тут театральная труппа, с превосходными гримерами и костюмерами. Загримируем тебя под старика, а я буду твоей дочерью и водителем.
— Превосходно! — и в порыве энтузиазма я вскочил на ноги, обнял Ниби и поцеловал.
— Мой брат отведет тебя в театр, а я позабочусь о транспорте. Просто нет слов, как я рада, что могу тебе помочь! Это так здорово! Гораздо интересней, чем в школе.
— А что ты там изучала?
— Вулканологию. Я без ума от магмы и шлаков. Когда спускаешься в кратер…
— Отлично. С удовольствием тебя послушаю, но позже. Ладно?
— Ладно… А вот и мой брат.
Поезд, которым я возвращался в Беллегаррик, состоял из двух вагонов и предназначался, по-видимому, специально для меня. Мортон, провожавший меня, выглядел виноватым, но не мог скрыть радости, что остается. Попрощавшись с ним, я с кряхтеньем поднялся в тамбур, опираясь на трость — ведь я был убеленным сединами старцем, а в подобный образ необходимо вжиться. Седая борода, слезящиеся красные глаза, морщины, как на пшенице старого сапога — иными словами, в лингском театре работали профессионалы. Специальная упряжь под одеждой сгибала меня в три погибели.
