Юлий Буркин - Звездный табор, серебряный клинок
- Да-да, вы, бесспорно, правы, болтать не время, - улыбка бородача стала натянутой. - Рядом с вами меня удерживает лишь дань вежливости. - Аджуяр презрительно фыркнула, но Филипп продолжал: - Выручить Сэмюэля - это главная наша задача сейчас.
- Постойте-постойте, - не согласился я. - Думаю, прежде всего мы должны вытащить из рук противника мою жену и сына!
- Я знаю о вашем горе, - нахмурился Филипп, - о том, что в опасности находится жизнь царевича... Однако, думаю, сперва нам все же следует вызволить нашего руководителя. Он обладает политическими связями, многие влиятельнейшие лица при дворе поддерживают или же, наоборот, боятся его. А без дипломатии и придворных интриг тут не обойтись. Сэмюэль в этом - опытнейший мастер. Он сумеет решить эту задачу значительно эффективнее нас. Он - стратег, мы - бойцы, привыкшие выполнять приказы.
- Как же тогда вы собираетесь вызволять его? - ехидно поинтересовалась Аджуяр, выражая своим вопросом и мое разочарование.
- Боем, - отозвался Филипп, нарочито глядя не на нее, а на меня, словно вопрос был задан мной. - Только бы мы смогли определить планету, на которой его держат. А ваша жена и сын находятся в открытом космосе, и пытаться отбить их в сражении - слишком рискованно для их жизни. Если же говорить прямо, то практически невозможно. Поэтому их там и держат.
- Джипси умеют взять на абордаж любое судно и извлечь из него все, что им надо, - сообщила Аджуяр с интонацией презрения в голосе. - Включая людей.
- Они помогут нам? - слегка оживившись, но явно с сомнением спросил бородач.
- Они помогли бы, - усмехнулась цыганка. - Но они далеко.
Бородач пожал плечами.
- Значит, будем действовать по нашей схеме, - полуутвердительно проговорил он.
Я глянул на Аджуяр. Она, поджав губы, кивнула в знак согласил.
- Хорошо, - согласился и я. - С чего же мы начнем?
- Мы начнем... - в лице Филиппа появилось ясно видимое замешательство. Мы... - Тут он остановился, потеребил рукой бороду и твердо сказал: - Сейчас один из моих помощников проводит вас туда, где вы сможете отдохнуть с дороги, я же тем временем исследую послание Сэмюэля, и мы примем меры к его спасению.
Мне не очень-то понравилось, что мы с Аджуяр как бы остаемся в стороне. Видимо, именно моего недовольства по этому поводу Филипп и побаивался. Но надо быть справедливым. Ведь и впрямь, вряд ли я или Аджуяр способны чем-то помочь ему в этом деле... Смирившись с подобной мыслью, я тут же почувствовал, как действительно необходим мне отдых после всех треволнений преодоленного пути.
- Действуйте, - сказал я. И требовательно добавил: - Однако держите меня в курсе всех событий.
- Непременно, мой государь.
... Не знаю, как Аджуяр, но я в отведенные нам апартаменты двигался "на автомате". Усталость окончательно сморила меня. Единственное, на что я обратил внимание, - это золоченый восклицательный знак на белой двери, в том месте, где в гостиницах обычно бывает номер комнаты.
Сопровождавший нас молодцеватый "пчеловод" открыл дверь, и мы оказались в комфортабельном трехкомнатном номере с роскошной просторной кроватью. Тут царил мягкий полумрак, и это было главным, что мне требовалось для отдыха.
- Это для вас, государь, - сказал он и хотел было вести Аджуяр куда-то дальше, но, переглянувшись, мы оба запротестовали.
- Но тут только одна постель, - возразил "пчеловод", глянув на меня так, словно всю жизнь изучал старика Фрейда.
- Мне постельки не нужна, - заявил я, воспарив над полом и приняв горизонтальное положение. - Я буду спать так - в соседней комнате.
- Не смею возражать, - пожал плечами "пчеловод" и удалился.
Лишь только мы остались в номере вдвоем с Аджуяр и заперли дверь, я вплыл в одну из комнат и моментально уснул в невесомости - так, как когда-то спал на корабле дядюшки Сэма. Наверное, я несколько шокировал этим мою пожилую спутницу, но мне, признаться, было на это глубоко начхать.
... А проснулся я от дикого желания выпить. Потому что мне приснилось, будто бы мы с Лялей, сидя у костра перед нашим шатром, попиваем под звуки Гойкиного балисета молодое виноградное вино. Сон был красочный и безумно приятный. И я, уже проснувшись, еще долго не открывал глаза, надеясь вернуться в него. Но нет. Милые моему сердцу образы улетучились, оставив лишь тихую печаль и непреодолимое желание принять спиртного.
Спиртного...
Спиртного!
Вот же дикость! На скутере этого добра было завались, но там вовсю действовала спонтанно возникшая в моей душе установка не пить. Теперь же, когда мы достигли цели нашего полета и от души моей слегка отлегло, эта установка, по-видимому, так же самопроизвольно снялась. Но как я найду выпивку - здесь и сейчас?
Из-за стены раздавалось мерное похрапывание Аджуяр. Я повторил попытку уснуть, но не тут-то было. Пока не тяпну, не тресну, не клюкну, не дерябну, не поддам, не приму, не пропущу - не усну. Факт. Я осознал это так отчетливо, что и не пробовал больше бороться с собой. Из недр памяти даже выплыли и стали крутиться, словно склеенные в кольцо магнитной ленты, строчки из песни Юрия Лозы, а точнее, группы "Примус", которая уже в мое-то время считалась древней:
... Водочки, наливочки, пивка или винца!
Пора! Пора, брат, пора, брат, пора!
С утра! С утра по чуть-чуть, с утра!..
Но ведь должно же у них тут быть какое-нибудь кафе или магазин! Денег у меня - до хрена и больше... Я опустился на пол, стараясь не шуметь, отомкнул дверь... Но замок все-таки предательски щелкнул, храп прекратился, и из комнаты тут же раздался тихий голос Аджуяр:
- Принеси и мне.
Ведьма! Истинно ведьма! Она читает мои мысли, словно открытую книгу... Но лучше с ней не спорить.
- Хорошо, - отозвался я. - Если найду. - И вышел в пустынную ярко освещенную трубу коридора, облицованную изнутри керамикой с таким изысканным, но неброским узором пастельных тонов, что ходить по нему было бы кощунством. И я тихонечко поплыл по воздуху. Да, наверное, все тут передвигаются так, недаром пол, потолок и стены никак здесь не разграничены. Должно быть, такие коридоры особый шик, ведь все здесь подчеркивает тот факт, что пользуются им практически только самые высокопоставленные персоны, наделенные "мнемогравитатом".
Удивительно, что я не обратил на это внимания по пути в спальню. В таком, видно, был состоянии. А теперь, понимаете ли, выспался и вновь обрел наблюдательность и любознательность.
Ничего примечательного, кроме таких же дверей, как наша, только с цифрами вместо восклицательного знака, мне по пути не встретилось. Пока коридор не начал мягко поворачивать направо. Там, за поворотом, явно происходило какое-то движение, раздавались голоса. И звуки голосов стремительно приближались. Почему-то мне не хотелось, чтобы меня увидели.
