Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда
— А? — откликнулся Реймонт. Борт лодки ударился о гранитный берег. — Моя биография записана, как и у всех остальных членов команды, — буркнул он и спрыгнул на кокпит.
Придерживаясь одной рукой за борт, другую он подал Линдгрен. В принципе, можно было бы и не опираться на плечо Реймонта, но она оперлась. А его рука даже не дрогнула от ее веса.
Линдгрен села на скамейку неподалеку от штурвала. Реймонт повозился с рулем, отвинтил головку цилиндра. Раздался еле слышный звук — заработал молекулярный двигатель, и тут же послышался плеск воды за кормой — завертелся винт. Движения Реймонта были далеко не такими изящными, как у его спутницы, зато он действовал быстро и четко.
— Да, мы все знаем друг од руге то, что написано в полетных документах, — кивнула Линдгрен. — Но про вас там сказано предельно кратко, по минимуму. «Чарльз Ян Реймонт. Гражданство — межпланетчик. Возраст — тридцать четыре года. Родился в Антарктиде, но не в самой престижной колонии…» Да, там, на нижних уровнях Полиюгорска, мальчику, отец которого рано умер, светили только нищета и неуверенность в завтрашнем дне. «В юности попал на Марс (каким образом — не указано) и работал там, то и дело меняя профессии — до тех пор, покуда не начались беспорядки… Потом… потом он сражался с «Зебрами», да так отчаянно, что ему в конце концов предложили место в Корпусе Лунных Спасателей. На Луне Реймонт завершил свое образование и, быстро продвигаясь по служебной лестнице, дослужился до чина полковника, в коем был направлен в полицию для улучшения работы. Когда он подал заявление на участие в экспедиции, Генеральный Руководитель Проекта с радостью дал положительный ответ на запрос». Вот и все. О вас как о человеке там ни слова не сказано, — не унималась Линдгрен. — Неужели вам удалось это скрыть даже во время психологического тестирования?
Реймонт перешел на нос лодки, перегнулся через борт и аккуратно выбрал оба якоря, сел к штурвалу и завел двигатель. Магнитный мотор работал бесшумно, винт почти беззвучно вертелся за кормой, но лодка быстро и легко заскользила вперед. Реймонт смотрел прямо перед собой.
— Почему вас это так интересует? — спросил он, не оборачиваясь.
— Нам предстоит прожить рядом не один год. Очень может быть — до конца жизни.
— Ну, тогда я поистине удивлен, что вы решили этот день провести со мной.
— Вы же меня пригласили, Карл.
— После того как вы позвонили мне в гостиницу. Наверное, по корабельному реестру вы знали, где я остановился?
Миллесгарден растаял за кормой. Было темно и не видно, покраснела ли Линдгрен. Глядя в спину Реймонта, она призналась:
— Да. Просто я подумала, что, может быть, вам одиноко. У вас же никого нет, верно?
— Да, родственниками на Земле я не обзавелся. А сейчас… мотаюсь по всяким красивым местечкам. Там, куда мы направляемся, такого не предвидится.
Линдгрен подняла глаза к небу. Юпитер горел еще ярче — ровным белым светом, словно ночник. Рядом с ним загорались все новые и новые звезды. Она поежилась и поплотнее закуталась в плащ. Стало совсем по-осеннему прохладно.
— Не предвидится, это точно, — грустно проговорила она. — Там все будет чужим… Мы даже не можем вообразить, что собой представляет планета, на которую мы летим… а ведь она наша соседка, сестра, можно сказать… и нам предстоит путь длиной в тридцать два световых года.
— Таковы люди, — коротко отозвался Реймонт.
— А почему вы решили лететь, Карл? — задала вопрос Линдгрен.
Он пожал плечами.
— Из любопытства, пожалуй. И еще… откровенно говоря, я успел нажить врагов в Корпусе. Кого-то гладил против шерстки, кому-то продвинуться не давал. Да и сам зашел в тупик — дальше мне выслужиться не удалось бы, если бы я не стал соблюдать неписаные законы внутренней политики. А я их презираю, законы эти. — Он обернулся и встретился взглядом с Линдгрен. — А вы почему?
Она вздохнула:
— Наверное, из чистой романтики. Я с детства мечтала полететь к звездам — как тот принц из сказки, что грезил о стране эльфов. В конце концов я сумела уломать родителей, и они разрешили мне поступить в Академию.
Реймонт улыбнулся — на этот раз теплее, чем обычно.
— И, судя по всему, вы на хорошем счету в межпланетной службе. Первый полет за пределы Солнечной системы — и сразу в должности первого помощника.
Линдгрен протестующе подняла руки.
— Зачем вы так? Между прочим, я свою работу знаю и делаю хорошо. Просто в наше время, как ни странно, женщине легче продвинуться по службе, чем мужчине. В такой экспедиции женщины очень нужны. И работа на борту «Леоноры Кристин» у меня будет не совсем обычная. Мне придется больше заниматься… ну, скажем так: человеческими взаимоотношениями, чем астронавигацией.
Реймонт отвернулся и снова стал смотреть вперед.
Лодка обогнула мыс и понеслась к Сальтсвону. Тут движение было гораздо более оживленным. Мимо то и дело проносились суда на подводных крыльях. Грузовая подводная лодка медленно удалялась в направлении Балтики. А в темном небе, словно светлячки, мелькали огоньки воздушных такси. Освещенный центр Стокгольма стал похож на многоцветный пылающий костер. Тысячи звуков непостижимым образом сливались воедино, звуча подобно многоголосому хору.
— Хочу вернуться к моему вопросу, — сказал Реймонт. — Вернее, к контрвопросу, поскольку вы меня вынудили его задать. Только не думайте, что мне была неприятна ваша компания. Напротив — очень даже приятна, и, если вы не откажетесь со мной поужинать, я буду считать сегодняшний день одним из лучших в жизни. Но… как только закончились тренировки, почти вся наша группа распалась, рассыпалась, как капельки ртути. Каждый нарочито избегает встреч с будущими товарищами по команде. Наверное, все считают, что сейчас лучше проводить время с теми, кого больше никогда не увидят. А вы… вы же тут успели корни пустить. Древний, уважаемый род, обеспеченное семейство, где все друг друга любят. У вас, как я понимаю, живы и мать, и отец. Братья, сестры, родные и двоюродные, — наверняка все просто жаждут сделать для вас все, что в их силах, в эти оставшиеся до отлета несколько недель. Почему же вы покинули их сегодня?
Линдгрен не ответила.
— Все дело в ваших шведских замашках, — сделал вывод Реймонт. — Как это похоже на правителей человечества. Зачем меня только сюда понесло? Ну да ладно, я ведь тоже имею право на личную жизнь, и его у меня никто не отнимет. Ну так что — поужинаете со мной? Я отыскал очень милый ресторанчик, где посетителей обслуживают по старинке, то бишь живые официанты.
— Да, — ответила Линдгрен. — Спасибо, с удовольствием.
