Елена Рабецкая - Спецы: охота за головами
Кирилл только покачал головой.
— Ник, помнишь разговор до магазина? — спросил он, глядя на угли.
Спец поежился.
— И, что ты хочешь знать?
— Я про твою реакцию на мой вопрос.
— Какой вопрос?
— Ты и сам прекрасно знаешь. Если спрошу, ты мне ответишь?
Ник кивнул.
— Сколько лет ты наркоманом был?
Ник бездумно посмотрел в глаза напарника.
— Два года, — откровенно ответил он.
Ночная мгла лишь слабо разрывалась светом от потухающих углей.
— Ты зачем… Как ты на иглу сел?
Ник недовольно замахал руками, отгоняя комаров.
— Как мне они надоели! До смерти загрызают.
Кирилл ждал.
Напарник потер левое плечо и закрыл глаза.
— Ладно… Я после армии вернулся и решил с друзьями оттянуться… Пошли мы домой к одному… другу… Ну, сам понимаешь, как у нас молодежь отдыхает, а тут один знакомый с собой пару доз захватил… героина… Я в жизни ни о чем таком не думал и не собирался никогда… Я же в спецназе был, Кирилл… Мышцы у меня были не хуже твоих…
— Ты…
— Вот и осталось все мое счастливое прошлое и два года жизни в том шприце… И будущее я себе изрядно потрепал… Я думаю, ты можешь понять, что такое зависимость от наркотиков. Ты же сам рассказывал, чем тебя в больнице только не кололи…
— Но мне было легче избавиться…. — Кириллу стало не по себе. — А как ты?
— Я понял, что на людей могу влиять еще в школе: вызовут отвечать, а я какой-нибудь бред несу, словно суть мыслей одноклассников улавливаю и по мысленным замечания учителя корректирую — мне высокие отметки и ставили… С каждым годом мои способности все сильнее становились, может потому, что я больше тренироваться стал. Не знаю… А когда дело дошло до героина… сломался я. Не устоял… вкололи мне эту дрянь… все и завертелось. Два года словно вечность в аду провел, даже не в аду… Если есть, что по хуже — я там и был… Постоянная ломка, если не уколешься… Постоянная злость из-за того, что доза стала слишком маленькой… Всего лишь два года — кто-то скажет, что я легко отделался, люди всю жизнь на игле сидят и слезть не могут. Да только за эти два года я единственного мне родного человека тогда в могилу загнал. — Ник сжал кулаки и стал с силой ударять ими по стволу дереву. — Вот черт… — он сомкнул веки и глубоко вдохнув, задержал на несколько секунд дыхание. Кирилл молчал. — Я ведь с матерью своей по-человечески попрощаться не смог. Болела она и умерла. Без меня… Ломка у меня была… Все дозу искал, а когда нашел и вколол… ее уже похоронили… Тоже… без меня… Когда на могилу к ней и к отцу все-таки пришел, спустя месяц… перевернулось во мне что-то… Она ведь меня одна растила. Отец в Афгане погиб, а я… Я тогда в центр и пошел, помощи просить… Вика там волонтером была и мединститут заканчивала. Я когда ее впервые увидел даже внимания не обратил… Симпатичная, может быть и больше чем симпатичная, мне не до нее было… Ломка была такая, словно с тебя кожу живьем снимают и сотни иголок на сантиметр тела втыкают… Боль была… Я ведь тогда на себе и начал практиковаться… На себе намного сложнее свои способности применять… что-то получилось. Когда боль уменьшилась я смог и на людей нормально смотреть… А Вика… она, когда меня увидела, почувствовала, что я такой же… Вернее не такой для всех, как и она сама. Она ведь от меня почти не отходила, когда я готов был сам себе вены перегрызть… И тоже мучилась… Если и есть у кого-то ангелы… то она… мой… Через год мы поженились и все завертелось, закрутилось… Сначала я в органы пошел, сослуживец отца помог, на мое лечение глаза и закрыли… Затем к главному в охрану предложили, а когда выяснили, что я… Меня к тебе… Вернее, тебя ко мне и приставили. — Ник ухмыльнулся, посмотрел на мангал и облизал губы.
— Да хватит облизываться! Ешь уже. Ты мой запас знаешь. Я сам не меньше съем.
— Вот и я о том же тебе толковал! — весело подтвердил Ник.
— Я же пошутил… Мне тоже захвати — я потом еще сделаю.
— Договорились! — провозгласил напарник и протянул Кириллу шашлык. — Из баранины, что и, вправду, вкуснее? — поинтересовался он, вдыхая божественный аромат.
— Еще как! — подтвердил Кирилл и с удовольствием стал поглощать вторую мясную порцию.
Ник настороженно взглянул на друга.
— Спрашивай, что хотел, только не тяни, как всегда. Меня это злит! — сказал, не поднимая голову, Кирилл.
Ник махнул рукой, отгоняя комаров.
— Что ты в Чечне делал?
Ответа не последовало.
— Можешь не отвечать, но ты ведь сам предложил поговорить, а тут, на попятную пошел.
Кирилл размял шею и посмотрел на берег реки.
— Воевал я там. Большая часть из моей сотни оттуда и есть… — неопределенно ответил он и продолжил грызть шашлык.
— Ты в Чечне воевал? — переспросил изумленный напарник, тот кивнул. — Ну, ты и мастер конспирации, Кирилл! Я голову ломал. Все считал, присчитывал. Не мог понять… а ты оказывается у нас боевой офицер! Вот это номер!
Кирилл тоскливо улыбнулся.
— Лучше б этого номера не было, Ник.
— Расскажи!
— Я же тебе говорил: плохо спать будешь и начнешь дергаться при моем виде. Как мне прикажешь тогда с тобой работать?
— Ты же меня знаешь, Кирилл. Я не отстану!
— Вот то-то и оно, что знаю. Приклеишься как банный лист и не отклеишься, пока тебя с силой не стряхну.
— Вот поэтому и расскажи — сам отстану, и силы целее будут!
Ник выжидающе посмотрел на друга. Кирилл о чем-то долго размышлял, собираясь с мыслями.
— У меня одно условие: никому ни слова. Ты меня понял?
— А то! — подтвердил Ник
Кирилл кивнул, принимая соглашение, и скомандовал:
— Пошли на берег, иначе мы с тобой так всю рыбу прошляпим!
Напарник послушно зашагал вслед.
— Я сейчас! — пробормотал Кирилл, остановившись у удочек. — Жди.
Спец скрылся в кустарнике. Ник стал любоваться рекой мирно бегущей в своих берегах.
Тишина ночи прерывалась лишь одинокими криками птиц и поднимающейся на поверхность реки рыбой.
Взгляд Ника приковала контрастная картина, неестественно выделяющаяся на фоне природы: на поверхности реки, в нескольких метрах от того места, где он стоял, на воде стал сильно качаться необычный предмет, то с шумом исчезая в воде, то мгновенно выныривая.
— Ты чего стоишь, как вкопанный? — сказал Кирилл срывающимся голосом и бросил на землю бревно. — Вытаскивай ее, чего ждешь? Когда она сама к тебе в руки прыгнет?
Ник замялся. Брови Кирилла удивленно приподнялись.
— Ты когда-нибудь рыбу ловил?
Ник отрицательно покачал головой.
— Ну, ты даешь! Тебе сколько уже? Скоро тридцать?
