Артур Кларк - 2001: Космическая Одиссея
Языки пламени высотой в тысячи километров вздымались и медленно опадали вокруг, но он был прочно огражден от неистовства раскаленных газов. Могучая энергия звезды бушевала, не задевая его, словно в другой Вселенной; капсула спокойно плыла сквозь яростные вспышки, неприкосновенная и неопалимая.
Зрение Боумена, потрясенное необычностью и величием всего, что ему открылось, уже немного приспособилось, и он начал различать подробности, которые раньше просто был не в силах уловить. Поверхность звезды не являла собой бесформенный хаос, в ней была своя структура, как во всем, что создано природой.
Сперва он заметил маленькие – размером, пожалуй, не больше Азии или Африки – газовые вихревые воронки, блуждавшие по поверхности. Иногда ему удавалось заглянуть прямо в центр такой воронки, и там, в глубине, виднелись более темные, менее раскаленные зоны. Как ни странно, здесь не было солнечных пятен; возможно, они были признаками болезни, присущей только той звезде, которая освещает Землю.
Изредка появлялись облака, похожие на клочья дыма, гонимые ураганом. Возможно, то и был дым – ведь это солнце было таким холодным, что здесь мог существовать обыкновенный огонь. На несколько секунд здесь могли возникать химические соединения, тут же вновь разрываемые ядерными реакциями, неистовствующими вокруг. Горизонт светлел, окраска его постепенно переходила из сумрачно-багровой в желтую, затем голубую и наконец слепяще-фиолетовую. Из-за края диска выкатился белый карлик, влача за собой приливную волну звездного вещества.
Боумен ладонью заслонил глаза от нестерпимого блеска маленького солнца и смотрел на поверхность большой звезды, вздыбленную притяжением карлика. Однажды ему пришлось видеть смерч на Карибском море. Пламенная башня, взметнувшаяся вверх с красного солнца, имела почти такую же форму. Только размерами она намного отличалась от того смерча – ее основание было, наверно, диаметром больше Земли. И тут внизу, прямо под Боуменом, появилось нечто совершенно новое, чего раньше не было, потому что проглядеть это было невозможно. По океану раскаленного газа плыли мириады светящихся бусинок, от которых исходило жемчужное сияние; каждые несколько секунд оно то вспыхивало, то гасло. Все бусинки двигались в одном направлении, словно стая лососей, идущая на нерест вверх по течению реки; порой они отклонялись то вправо, то влево, так что пути их пересекались, но ни разу не коснулись друг друга.
Их были тысячи, и чем дольше смотрел Боумен, тем больше убеждался, что движение их имеет целеустремленный характер. Они были слишком далеко от него, и никаких подробностей их строения разглядеть не удавалось; они и сами были заметны на этой гигантской панораме только потому, что размеры их достигали, видимо, десятков, а может быть, и сотен километров. Если это были живые существа, то поистине подобные левиафанам, под стать масштабам того мира, в котором обитали. Может быть, это просто облачные скопления плазмы, временно стабилизированные каким-то случайным сочетанием естественных сил, подобно недолговечным шаровым молниям, загадку которых все еще не разгадали земные ученые?.. Объяснение простое и, пожалуй, успокаивающее, но Боумен, глядя на странный поток, захвативший чуть ли не всю поверхность звездного диска, сам плохо в это верил. Блистающие световые сгустки знали, куда они движутся: они целеустремленно стекались к основанию огненного столпа, вздымавшегося вслед за белым карликом, который мчался по своей орбите над багровой звездой. Боумен еще раз вгляделся в эту рвущуюся вверх колонну, которая уже перемещалась по горизонту вслед за крохотной звездочкой, повинуясь притяжению ее колоссальной массы. Что это – или он слишком дал волю своему воображению, или и правда по гигантскому газовому гейзеру ползут вверх мириады ярких искр, сливаясь в целые светящиеся материки? Мысль, которая пришла ему в голову, была почти сумасбродна: уже не происходит ли у него на глазах миграция органических существ по огненному мосту с одной звезды на другую? Вряд ли ему доведется узнать, стада ли это космических зверей, гонимые через пространство слепым инстинктом, подобно леммингам на Земле, или огромные скопления разумных существ. Он попал в иной мир, по-иному сотворенный, о котором мало кто из людей мог даже помыслить. За пределами царств моря и суши, воздуха и космоса лежит царство пламени – и ему, единственному из людей, выпала честь взглянуть на него. Нельзя ожидать, чтобы он еще и понял все, что увидел…
Глава 44
Гостеприимство
Огненный столп уходил за край солнечного диска. По тускло-багровой поверхности солнца, в тысячах километров внизу, уже не скользили бегущие пятнышки света. Дэвид Боумен, оберегаемый от губительных воздействий среды, которые могли уничтожить его за малую долю секунды, ждал своей судьбы.
Белый карлик стремительно близился к закату: вот он коснулся горизонта, воспламенил его – и исчез. Неверный сумеречный свет упал на багровый ад внизу, и в этот миг, когда освещение резко переменилось, Боумен уловил, что в пространстве вокруг него происходит нечто совсем необычайное.
Очертания поверхности красного солнца задрожали и исказились, словно он глядел на нее сквозь текучую воду. Он подумал было, что это какой-нибудь эффект преломления света – его могла породить особенно сильная ударная волна, проходя через возмущенную газовую атмосферу, в которую уже погрузилась капсула.
Но свет все тускнел, как будто надвигались еще одни сумерки. Боумен невольно поднял глаза и тут же виновато опустил, вспомнив, что главный источник света здесь не небо, а раскаленный мир внизу. Вокруг, казалось, возникли стены из чего-то, подобного дымчатому стеклу; они становились все менее прозрачными, гася багровое свечение солнца. Темнота сгущалась, стихал и рев звездных ураганов. Капсула плыла, погруженная в ночь и тишину. Спустя мгновение Боумен уловил еле ощутимый толчок – капсула коснулась какой-то твердой поверхности, опустилась на нее и больше не шевельнулась. Какая поверхность? Откуда? Боумен спрашивал себя, не веря своим ощущениям. Но тут вновь вспыхнул свет, и растерянное недоумение сменилось безмерным отчаянием – увидев, что его окружало, Боумен понял, что сошел с ума.
Да, он был готов к любым чудесам. Он не ожидал только одного – будничной заурядности.
Капсула покоилась на блестящем полу безлично элегантных апартаментов отеля, какие можно встретить в любом большом городе Земли. За иллюминатором была гостиная, и в ней кофейный столик, диван, дюжина стульев, письменный стол, разные лампы, книжный шкаф, наполовину пустой, на нем журналы и даже ваза с цветами. На одной стене висел «Мост в Арле» Ван-Гога, на другой – «Мир Кристины» Уайета. Боумен подумал: вот выдвинуть сейчас ящик письменного стола, а там обязательно лежит Библия…
