Стивен Бакстер - Бесконечная земля
Несколько ночей Джошуа провел вне корабля, просто в память о старых добрых временах. Он чувствовал себя совсем как в «творческом отпуске», особенно когда отходил на мир-другой от Лобсанга, хотя господин и повелитель этого не одобрял. И все-таки, когда выдавалась такая возможность, Джошуа сидел у костра и слушал Тишину. В погожие ночи ему казалось, что он ощущает другие миры, обширную пустоту вне досягаемости крошечного круга света, который отбрасывал костер, массу невоплощенных возможностей. А потом он возвращался на корабль, оставляя позади почти неисследованным целый мир с его удивительными тайнами.
И они летели дальше, дальше и дальше.
На пятидесятый день пути, когда они находились примерно за миллион триста тысяч миров от дома, земля и воздух замерцали, леса исчезли, и даль расчистилась: появилось море, которое тянулось до горизонта, сверкая и белея пеной, в самом сердце Северной Америки.
Не останавливаясь, Лобсанг повернул корабль на юг в поисках суши.
Мир за миром, море оставалось внизу. Оно кишело жизнью, зеленело водорослями, в нем виднелись какие-то светлые очертания, которые вполне могли быть коралловыми рифами, и живые существа, которые прыгали и ныряли, – возможно, дельфины. Аккуратно снижаясь, путешественники убедились, что море соленое. Это не обязательно значило, что оно впадало в обширный Мировой океан; внутренние моря бывают солеными от испарений. Пробы воды, которые брал Лобсанг, были полны морских растений и ракообразных – экзотических, во всяком случае, с точки зрения специалиста. Лобсанг исправно увеличивал запас образцов и снимков.
Наконец, двигаясь на юг, они увидели береговую линию. Корабль перестал переходить, и они исследовали мир, в котором оказались. Сначала они обнаружили плотные массы тумана, затем огромных птицеобразных животных, низко круживших над морем, а потом – саму землю, поросшую густым лесом, который почти вплотную подступал к побережью. Лобсанг решил, что холмы, к которым они приближались, – вероятно, родственники плато Озарк.
Они летели на восток, пока не добрались до громадной долины, возможно проложенной троюродной сестрой Миссисипи или Огайо. «Марк Твен» двигался вдоль нее на север до устья, где река впадала во внутреннее море. Место слияния пресной речной воды с соленой океанской было видно благодаря пятну ила, растянувшемуся на несколько миль.
Сюда, на открытое место, к берегам пресноводной реки, сходились на водопой звери. Пока «Марк Твен» летел мимо, перебирая миры, Джошуа видел стада огромных животных, которые то появлялись, то исчезали – одни были четвероногими и походили на слонов, другие двуногими и вполне могли быть бескрылыми птицами. У их ног копошилась живность поменьше. Несколько секунд – и появлялась очередная прихотливая, нереальная сцена, а за ней следующая…
– Похоже на подборку кадров из фильмов Рэя Гаррихаузена, – сказал Лобсанг.
– Кто такой Рэй Гаррихаузен? – спросил Джошуа.
– Сегодня вечером мы посмотрим оригинальную версию «Ясона и аргонавтов». После фильма – лекция с показом слайдов. Не пропустите. Но какая находка, Джошуа! Я имею в виду море. И все побережье. Сколько места, чтобы прийти и поселиться! В данной версии Северной Америки есть второе Средиземное море, внутреннее, которое сулит немало богатств и культурных возможностей. А что касается потенциала для колонизации, Кукурузный пояс по сравнению с ним гроша ломаного не стоит. О, здесь могла бы зародиться новая цивилизация. Не говоря уже о возможностях для туризма – в любом из этих миров, а мы миновали уже сотню.
Джошуа сухо отозвался:
– Может быть, их назовут поясом Лобсанга.
Если Лобсанг и понял шутку, то промолчал.
Еще одна ночь, еще один глубокий сон.
Когда Джошуа проснулся на следующее утро, за иллюминатором как будто горел костер.
Он вылетел из постели. Лобсанг вошел в каюту, когда Джошуа натягивал штаны, отчего тот еще больше заторопился и подумал, что нужно объяснить Лобсангу значение слова «стучать».
Лобсанг улыбнулся.
– Доброе утро, Джошуа. Сегодня многообещающий день.
– Да, да, – сегодня у него не было настроения выслушивать чушь. Мысль об обществе – настоящем, безусловно человеческом обществе – словно наэлектризовала Джошуа. Носки, грубые башмаки… – Я готов спускаться. Лобсанг… кто бы ни развел этот огонь… там люди?
– Насколько я понимаю, да. Ты увидишь, как она загорает в обществе динозавров.
– Она! Динозавры! Загорает!
– Посмотри своими глазами. Но будь осторожен, Джошуа. Динозавры выглядят достаточно дружелюбно. Во всяком случае, по большей части. Но вот она может и укусить…
Не считая лифта, у них теперь появился второй путь с корабля вниз – высокотехнологичная штука, которая представляла собой старую автомобильную покрышку (найденную на складе разного барахла в обширных недрах «Марка Твена») на веревке. Плюс тревожная кнопка на груди у Джошуа. По сигналу Лобсанг мог спустить покрышку, а главное, быстро поднять, если за Джошуа гнались. Он почувствовал себя гораздо лучше, когда установил этот спасательный механизм после встречи с кровожадными эльфами, и в последнее время всегда настаивал, чтобы покрышка болталась невысоко от земли. Джошуа был готов бегом броситься к ней в случае опасности.
И теперь его спускали на очередную Землю. Где-то здесь находился еще один человек, он это чувствовал. Честное слово. Для Джошуа присутствие людей меняло мир.
У Лобсанга вошло в привычку высаживать своего спутника неподалеку от цели, чтобы тот мог осторожно приблизиться, вместо того чтобы сваливаться с неба. Поэтому корабль завис над дельтой реки – над густыми деревьями, кустарником, болотами и небольшими озерами. Воздух был свеж, но пахло солью и влажной гнилью из джунглей. Доносился еще какой-то запах, сухой и тонкий, хоть и неопределенный, – так показалось Джошуа, когда он спустился. Густой лес доходил до края глинистой равнины и покрывал возвышенность на юге. И откуда-то тянулась тонкая струйка дыма.
Джошуа спустился чуть в стороне от реки, в лесу. Оказавшись на твердой земле, он осторожно зашагал вперед, в сторону дыма.
– Я чую… сухость. И ржавчину. Похоже на террариум в зоопарке.
– Этот мир может сильно отличаться от Базовой Земли, Джошуа. Мы далеко забрались по шкале вероятности.
Лес расступился, обнажив полоску пляжа и неспешное течение. И среди камней, близ воды, Джошуа увидел толстых, массивных, похожих на тюленей животных, которые нежились на солнце. Стадо насчитывало примерно десяток особей, в том числе нескольких детенышей. Их грузные тела поросли бледно-золотистой шерстью, и у всех были маленькие, почти конические головы с черными глазами, маленькими ртами и плоскими, как у обезьян, ноздрями. Тюлени с гуманоидными лицами. Попугай на плече у Джошуа, которого починили после того, как он сыграл роль дубины, зажужжал, наводя объектив.
