Мириам Аллен де Форд - «Если», 1996 № 09
— Да. На что они способны?
— Я не знаю положение здесь так же хорошо, как в Монголии, но я поговорила с главами администраций регионов и крупными торговцами.
Эвери мысленно усмехнулся. Очень умно: истина наверняка лежит посередине между оптимизмом функционеров и пессимизмом торговцев.
— Мирную Власть поддерживают в Старой Мексике и Центральной Америке. Этим людям всегда приходилось несладко. Они не верят остаткам своих правительств, к тому же там нет крупных коммун Жестянщиков. Чили и Аргентину мы, скорее всего, потеряем: там слишком много людей, способных построить генераторы, чертежи которых передает Хелер. Оставшись без связи с нашими спутниками, мы будем не в состоянии оказать нашим людям в Южной Америке ту помощь, без которой им не одержать победы. Если местное население захочет от нас избавиться, они смогут…
Эвери поднял руку.
— Нам удалось решить проблему с разведывательными спутниками.
— Что? Когда?
— Три дня назад. Я держал эту информацию в секрете, пока мы не убедились, что все системы работают достаточно надежно.
— Я не доверяю машинам, которые сами выбирают время, когда им начать работать.
— Да. Мы знаем, что Жестянщики сумели проникнуть в некоторые наши отделы, которые занимались программированием, и испортить контролирующие коды. Все последние недели наши программисты напряженно пытались решить эту задачу, и им наконец это удалось. Сейчас мы усилили охрану объектов — до этого мы были преступно беспечны. Я не думаю, что связь со спутниками может отказать еще раз.
— Что ж, тогда наши контрудары будут гораздо эффективнее, — кивнув, проговорила Делла. — Не знаю, окажется ли этого достаточно, чтобы сохранить дальний Юг, но в Северной Америке мы останемся хозяевами положения. — Она наклонилась вперед. — Сэр, у меня есть несколько рекомендаций относительно местных операций. Во-первых, нам не следует тратить столько сил и времени на поиски Хелера. Если мы поймаем его вместе с руководителями других местных организаций Жестянщиков — тем лучше. Но он уже не представляет для нас опасности…
— Нет! — взорвался Эвери.
Через голову Лy он посмотрел на портрет Джексона Эвери, висящий на противоположной стене. Взгляд оставался жестким и непрощающим — таким Гамильтон видел отца множество раз. Нигде в Ливерморе не было больше одного портрета вождей Мирной Власти — Эвери выступал против культа личности. Однако сам он последние три десятилетия прожил под сенью этого портрета. И всякий раз, глядя на изображение отца, Эвери вспоминал ошибку, совершенную много лет назад.
— Нет, — повторил он, на этот раз немного спокойнее. — Только охрана самого Ливермора остается для нас более важной задачей, чем уничтожение Пола Хелера.
— Неужели вы не понимаете, мисс Лу? — продолжал Эвери. — Люди уже не раз говорили: «Этот Пол Хелер принес нам немало вреда, но теперь он уже больше не опасен». Он гений, мисс Лу, безумный гений, который вот уже пятьдесят лет ненавидит нас. Лично я думаю, что он всегда знал, будто пузыри не вечны и внутри них время находится в стасисе. Я думаю, он выбрал именно это время, чтобы начать революцию Жестянщиков, потому что знал, когда старые пузыри начнут лопаться. Даже если мы поспешим еще раз накрыть пузырями Ванденберг и Лэнгли, существуют еще тысячи мелких пузырей, обитатели которых вернутся к нормальной жизни в течение ближайших нескольких лет. Видимо, он попытается использовать против нас старые армии.
Эвери чувствовал, что отсутствующее выражение на лице Лу скрывает сомнения.
Эвери попытался зайти с другой стороны.
— У нас есть объективное свидетельство.
Он рассказал ей о космическом корабле, который десять недель назад навел такой ужас на всех директоров. После нападения на Анклав Лос-Анджелеса стало очевидно, что космический корабль прибыл из прошлого. На самом деле это вполне мог быть разведывательный корабль ВВС, который Джексон Эвери накрыл пузырем в те критические часы, когда сумел захватить власть над миром. Техники Ливермора потратили немало времени на исследование обломков и сделали один вывод: в корабле был третий член экипажа. Один погиб, когда взорвался пузырь, другого застрелили, а третий… исчез. Этот третий член экипажа, неожиданно пробудившийся в непонятном будущем, не мог бы скрыться с места катастрофы без чьей-либо помощи. Жестянщики наверняка знали, что этот пузырь вот-вот взорвется, а еще они должны были знать, кто находится внутри.
— А какая может быть им польза от этого члена экипажа? Все его сведения устарели на пятьдесят лет.
Что мог ответить Эвери? И здесь явно не обошлось без Хелера; коварный, необъяснимый, но жестко и упорно следующий к намеченной цели, суть которой они смогут понять, когда будет уже слишком поздно. Однако он был не в состоянии убедить даже Лу. Он мог только отдавать приказы. Остается молиться Богу, чтобы этого оказалось достаточно. Эвери снова откинулся на спинку стула и попытался напустить на себя неприступный вид, к которому все так привыкли.
— Простите меня за то, что прочитал вам лекцию, мисс Лу. На самом деле, это забота политиков. Достаточно сказать, что Пол Хелер остается главной нашей целью. Пожалуйста, продолжайте.
— Да, сэр, — Делла снова заговорила официально. — Я уверена, вам известно, что наши техники разобрали генератор Хелера. Теперь мы понимаем, как он работает. По крайней мере, ученые выдвинули несколько теорий, которые объясняют то, что раньше они считали невозможным.
— Наверное, Эвери только показалось, что голос Деллы прозвучал немного насмешливо. — Однако мы не в состоянии воспроизвести их компьютерную программу. Если вы хотите, чтобы источник энергии был портативным, вам нужен очень сложный и быстрый процессор, который наведет пузырь на цель. Эта задача пока нам не по силам. Но техники сообразили, как можно откалибровать наши генераторы. Мы способны производить пузыри с продолжительностью жизни от десяти до двухсот лет. Они считают, что дальнейшие улучшения невозможны, поскольку существуют теоретические пределы.
Эвери кивнул, он внимательно следил за этими экспериментами.
— Все это имеет серьезное политическое значение, сэр.
— Объясните, что вы имеете в виду.
— Мы можем вывернуть наизнанку то, что Жестянщики сделали с нами в Лос-Анджелесе. Чтобы защитить своих друзей, они накрыли пузырем Торговую Башню. Они прекрасно знают, сколько времени продержится пузырь, а мы нет. Все было придумано очень умно: мы выглядели бы полными идиотами, если бы выставили где-нибудь гарнизон солдат с приказом ждать «возвращения» наших пленников. Но ведь эта ситуация имеет и оборотную сторону: теперь всем известно, что заключение в пузырь не грозит жизни. Это же отличный способ вывести из обращения всех тех, кого мы подозреваем в подрывной деятельности. Кое-кто из высшей аристократии Астлана был замешан в той спасательной операции. В прошлом мы не могли позволить себе мстить отдельным личностям. Зато сейчас…
