Сергей Званцев - Были давние и недавние
Весьма возможно, что и частный поверенный Севастьянов, и генерал Боков, давно уже превратившийся в погоне за графским титулом в маньяка, в конце концов овладели бы с помощью мадам де Перль тайной французской болтовни, но тут случилось одно непредвиденное обстоятельство.
В город приехал из Петербурга вновь назначенный полицеймейстер, бывший гвардейский офицер фон Эксе.
По слухам, фон Эксе вынужден был оставить столицу и блестящий гвардейский полк в связи с некоторыми неудачами — или, вернее, чрезмерными удачами — за карточным столом. Говорили также, что назначение в провинцию он принял крайне неохотно.
— Извольте прекратить возражения, — строго сказал ему директор департамента полиции. — Лучше покинуть столицу с назначением, чем… гм… с предписанием. Надеюсь, вы там не сойдете слишком скоро с ума от скуки и не вздумаете возвращаться в столицу!
— Как знать, ваше превосходительство, — холодно ответил фон Эксе.
Прибыв в Таганрог, он остановился в гостинице «Европейской» на втором этаже; по случайности комната его оказалась бок о бок с комнатой мадам де Перль. Тотчас по приезде он пригласил к себе в номер владельца гостиницы, сухопарого немца Гавиха, и очаровал его своими светскими манерами. Гавих растаял и после нескольких рюмок отличного коньяка, предложенного любезным хозяином из своих петербургских запасов, развязал язык.
Рассказал Гавих и о соседке фон Эксе, мадам де Перль, о ее чудаковатых взрослых учениках и сумасбродной идее — получать с клиентов золотом. Старуха, должно быть, накопила за эти годы не менее двадцати пяти тысяч в золотых монетах!
Фон Эксе весело смеялся.
— А где же она хранит свой золотой запас? — шутливо спросил он Гавиха.
Тот развел руками:
— Наверно, у себя в номере. Где же еще?
После ухода Гавиха фон Эксе минут десять просидел в глубокой задумчивости, потом, воскликнув вполголоса: «Надо попробовать!», поехал в полицейское управление.
Здесь он холодно поздоровался со старшими полицейскими чинами, собравшимися для встречи и представления, и прошел в свой кабинет, в котором еще стоял запах «Шипра», излюбленных духов его предшественника. Вскоре в кабинет был вызван старший пристав первой части Шумейко.
— Имею честь явиться, — выпучив от страха и преданности глаза, отрапортовал поджарый, как гончая, пристав.
— Прошу, — небрежным жестом указал ему фон Эксе на стул и сразу же приступил к делу: — Скажите, гостиница «Европейская» ведь входит в подведомственную вам территорию, не правда ли?
— Так точно, — подтвердил Шумейко, опускаясь на стул и с беспокойством вспоминая, нет ли в гостинице упущений с пропиской и выпиской жильцов. «Проклятый Гавих, — подумал пристав, — даст в месяц четвертную, а беспокойства — на сотню!»
— Простите, ваше имя-отчество? — любезно спросил фон Эксе.
У пристава отлегло от сердца: «Сразу видно, что из Петербурга!».
— Евстафий Епоминондович, — звякнул шпорами Шумейко.
— Епоминондович? Из греков? Нет? Так вот что, голубчик…
Голос полицеймейстера снова сделался сухим и отрывистым. Шумейко вытянулся.
— Что вам известно… гм… предосудительного о мадам де Перль, проживающей в гостинице под видом преподавательницы французского языка?
Шумейко обомлел: «Так вот что! Проживающей под видом… Предосудительного!.. А я и не подумал, что здесь дело не чисто. Боже мой!»
Пристав вспомнил, что уже давно получил от начальника почтово-телеграфной конторы список подписчиков «Правды». Там стояло также имя мадам де Перль! Тогда он, как дурак, рассмеялся и сказал помощнику: «Должно быть, выписала по ошибке, старая перечница, она не читает по-русски…» Вот когда он погиб!
— Выписывает газету «Правда»! — взволнованно доложил Шумейко. — Подозреваю старуху в преступных связях с подпольными революционерами!
— И давно? — спросил фон Эксе. Глаза у него просияли.
— Что именно-с? — переспросил сбитый с толку пристав.
— Давно ли подозреваете?
— Давно-с! — ответил пристав.
— Давно — и никаких мер не изволили принять?
Полицеймейстер поднялся. Вскочил и Шумейко… Фон Эксе вернулся в гостиницу в парном экипаже, в сопровождении Шумейко и двух городовых. Приставу фон Эксе приказал остаться в вестибюле и следить за тем, чтобы никто не поднялся наверх, а городовых взял с собой.
В коридоре второго этажа он столкнулся у двери комнаты, мадам де Перль с выходившим оттуда генералом Боковым…
— Безобразие, — сказал генерал, — шляется этот… крючок. Не иначе как хочет меня шантажировать!
— Изволите говорить, ваше превосходительство, о частном поверенном Севастьянове? — твердо сказал фон Эксе, обнаруживая большое знакомство с ситуацией. — Именно до него-то я и добираюсь. Он здесь? — фон Эксе указал на дверь.
— Притащился на полчаса раньше времени, — сердито пробурчал генерал, даже забыв удивиться такой проницательности собеседника. — Вы, ротмистр, новый полицеймейстер, должно быть?
— Я попрошу, ваше превосходительство… — не отвечая, фон Эксе взял под руку вяло сопротивлявшегося генерала и отвел его к площадке лестницы. — Я очень прошу вас тотчас оставить эту гостиницу и благодарить бога, что я появился здесь вовремя.
— А что? — испуганно спросил генерал, на всякий случай спускаясь с первой ступеньки.
— Террористический акт против особы вашего превосходительства, — многозначительно сказал фон Эксе. — Появились новые претенденты на титул графа Платова.
Не слушая, генерал быстро сбежал вниз.
Переждав, пока красный затылок Алексея Ивановича скрылся за поворотом лестницы, фон Эксе приблизился к комнате француженки и рванул незапертую дверь.
За столом сидели дремавшая старушка и еще не оправившийся от встречи с грозным генералом Севастьянов.
— Встать! — гаркнул фон Эксе. Городовые за его спиной вытянулись.
Севастьянов, вздрогнув, медленно поднялся со стула. Чувствуя, что ноги ей не повинуются, мадам де Перль продолжала сидеть, с недоумением и страхом взирая на неожиданных визитеров. Она всегда боялась, что когда-нибудь ее схватят и отвезут в холодную, пустынную Сибирь: ей рассказывали еще во Франции, что здесь это принято. И вот момент, кажется, наступил!
— Взять! — скомандовал фон Эксе, грозно указав на обоих. Топоча пудовыми сапогами, городовые схватили каждый по жертве. Ошеломленный Севастьянов молчал, мадам де Перль закричала тонким голосом: «О секур!» (На помощь!)
— Мадам, вы арестованы по обвинению в государственном преступлении, — строго сказал на французском языке фон Эксе.
