Сергей Панченко - Апокалипсис «Фунги» (СИ)
— Да, именно так. — Подтвердил Старостин. — Мы проанализировали твое участие в походе и поняли, что нам нужны такие парни.
Предложение немного огорошило меня. Я, наверно стоял с выражением крайней потерянности на лице.
— Это точно о нем рассказывали? — Подшутил надо мной Старостин. — Спасти друга из секс-шопа и не остаться в нем самому это огромный подвиг.
Я понял, что моя история разошлась по всему «Элеватору».
— Я могу подумать?
— Можешь. — Сказал, как отрезал Старостин. — Но помни, что наше сообщество организовано по принципу наибольшей полезности. Ты боец, а не слесарь. Без опыта пока, но сообразительный. Первое придет, второе уже не отнять. Не поддавайся лени и трусости, они плохие советчики. В общем, у тебя сутки на раздумье.
Я пробурчал что-то маловразумительное. Иван вывел меня на свет божий, и я в большом замешательстве отправился на работу. Одно дело съездить в поход один раз, и совсем другое — работать в боевом подразделении, регулярно рискуя жизнью. Где-то, в глубине души мне было приятно, что меня оценили настолько, что не побрезговали пригласить к себе самые высокие чины. Но с другой стороны, сытая и спокойная жизнь тоже что-то значила. Свои переживания я отложил до вечера, до разговора с отцом. Он ведь сам принимал участие в становлении «Элеватора» и больше меня должен понимать в том, какие решения идут ему на пользу.
Отец вошел в комнату, устало снял с плеч брезентовую робу и сел на кровать.
— Пап. — Я решил не откладывать на потом важный разговор. — Ваш Старостин перетягивает меня к себе. Он говорит, что я больше нужен у него в бойцах, чем слесарем в авторемонтном цеху.
Отец поджал губы и покачал головой.
— Ты уже взрослый, Сергей, и сам можешь определиться, что тебе нравится больше. Я, как родитель твой, хочу видеть тебя живым и здоровым, но понимаю, что сейчас не то время когда есть из чего выбирать. Как говорил один мой знакомый «С умной головой и проще жить». Даже в солдатах не намного опаснее, чем на прочих работах. У меня, на насосах тоже бывали несчастные случаи, а вроде, куда уж безопаснее.
— А я не могу с уверенностью сказать, хочу я идти в бойцы или нет. Сейчас у меня стабильный график, знаю что могу каждый вечер сбегать к Камиле, могу припоздать чуток. А там дисциплина, муштра, дежурства. Из всех приятных вещей только вылазки.
— Не совсем так. За последние несколько месяцев у нас многое поменялось. У «Элеватора» появился реальный враг. Сильный, не в пример толпам зомби или дорожным бандам. Среди руководителей моего уровня — Отец снизил голос до шепота, чтобы соседи через стену не услышали его. — постоянно проводятся совещания по мерам противодействия угрозам. Я думаю, что у Терентия уже есть план. Зная нашего руководителя, я уверен, что он не будет ждать, а попытается ударить первым. Стало быть нужна армия. У нас же пока только небольшие мобильные группы, выполняющие иные задачи.
— Вон оно что. Тихая мобилизация.
— Я думаю, да, мобилизация. Но будь уверен, случайных не возьмут, поэтому тебе и предложили.
— Шанс прожить короткую, но яркую жизнь?
— А если некому будет защищать «Элеватор» то даже слесарь не проживет долго. Спокойная жизнь в наше время совершенная иллюзия. Мираж. Зашло солнце за тучи и он пропал, хотя секунду назад казался реальным.
— Убедил, про мираж. Пойду завтра к Старостину. А пока сбегаю к Камиле. — Я выскочил в коридор.
— Ей пока не говори! — Крикнул вслед отец.
При всей, кажущейся альтернативности предложения, выбора у меня не было. Через неделю я поступил на службу. Вначале, она напоминала учебку. Теория, ситуация в мире, который ограничивался примерно пятьюстами километрами в радиусе от «Элеватора». Знание оружия, стрелкового и всякой «карманной» артиллерии. «Немые» знаки используемые для раздачи команд. А так же большое количество тестов, которые по моему мнению, должны были раскрыть нашу способность к нестандартному мышлению. Была и стрельба. Тоже со своими закавыками. На полигоне размещались мишени имеющие разную степень значимости. Я стрелял исходя из собственных догадок. Никто о моих результатах не докладывал, хотя мне было жутко интересно узнать, каким критериям я соответствую.
Через целый месяц регулярных занятий и тренировок началось разделение по специальностям. Я попал в разведку. Если не считать, что это было наиболее рискованное подразделение, то я был рад попасть именно туда. Со мной оказался и Андрей, тот самый, из секс-шопа.
— Я хотел на тебя обидеться вначале, за то что ты разнес по всем о том случае, но потом понял, что так даже лучше. Старостин заметил меня, даже расспросил, как мне на ум пришло использовать куклу. Так что, Серега, продолжим вместе.
— Я рад, что мы вместе и что ты не сердишься. Это все из жалости к моим товарищам из цеха. Сидят безвылазно годами на работе, вот я и решил их немного развеселить.
— Забудь! — Андрей протянул мне руку. — Василенко моя фамилия.
— Тарасов.
— Чую, Серега Тарасов, что отправят нас скоро по степям и лесам скакать. Добывать ценную информацию.
— Согласен.
Процесс постижения новой специальности был нелегок, но интересен. С нами работали настоящие инструкторы, прошедшие не одну горячую точку. У меня в голове не укладывалось, как смог один человек собрать в своем «Элеваторе» каждой твари по паре. Натуральный ковчег на случай конца света.
Оружие нам выдавали соответствующее выполняемым заданиям. Я узнал, что в нашем арсенале имеются бесшумные «винторезы». Их было немного и ценились они на вес золота. Человек, которому они доверялись в бою, должен быть профессионалом с большой буквы. Мои результаты не дотянули до владения этой винтовкой. Мне по штату была положена обычная СВД или же простой «калаш» с подствольником, в зависимости от возложенных на подразделение задач. Андрею же доверили «винторез». Оказывается, что он и до катастрофы умел управляться с этой сложной штукой.
Помимо стрельбы и тренировок мозга было много физической подготовки. За территорией забора была оборудована скрытая от посторонних глаз полоса препятствий. На жарком летнем зное, нередко в дыму, до полного изнеможения сил приходилось бегать, карабкаться, прыгать, таскать на себе товарищей, изображавших раненых. Но я крепчал. Тело загорело и подсохло. Мышцы налились силой. Я все больше сам себе казался оружием. Профессиональные инструктора научили нас таким способам вывода человека из строя при помощи одних приемов, что я начал понимать, насколько опасным может быть это знание.
Теперь, редкую ночь мне приходилось ночевать дома. Добравшись из последних сил до Камилы, там я и оставался до утра. У отца тоже были какие-то амурные дела, поэтому нам обеим мое отсутствие было на руку.
