Василий Головачев - Бес предела
– Это охрана! – заявил бывший разведчик. – Обычное дело, для операций по похищению людей используют не одну машину, а две-три. Надо искать джип.
Саблин позвонил капитану Сапрыкину, и тот через час сообщил:
– Ваш бешеный сарай на колёсах принадлежит администрации города, на нём ездит охрана мэра Жаровского.
Саблин оглядел лица мужчин, подсевших к нему в машину; последние несколько часов все совещания они проводили у него в кабине.
– Джип принадлежит охране мэра. Я не верю, что его телохранов привлекли к своим делам Охотники, но проверить не мешает.
– Проверим, – пообещал Волков, – давайте адрес. У Вени здесь друг в заксобрании работает, много знает.
Через несколько минут бывший разведчик уехал разбираться с подозреваемыми, и Саблин остался вдвоём с Талгатом. Араб редко вмешивался в проводимые Данияром оперативки, но если что советовал, его советы были точными и конкретными.
Перекусили в кафе «Шограш» на набережной, дождались звонка Волкова.
– Тёмные ребята, – прокомментировал свои впечатления Сергей Николаевич, – причём во всех смыслах. Во-первых, они татары и чечены, ни одного славянина. Во-вторых, в гараже утверждают, что они уже два дня не работают, взяли отгулы. Так что вполне могли поучаствовать в захвате. Было бы время, мы бы за ними последили, а так приходится только рассуждать.
– Гаражные ребята не доложат им, что ими интересовались?
– Мы их взяли на понт, пообещали поотрывать всё, что ниже пояса. Шучу. Мы так грубо не работаем, Данияр Тимурович, показали нужные ксивы, пацаны всё поняли. Мы вам нужны?
– Спасибо за службу, Сергей Николаевич, но последить за джипом всё-таки надо. Сможете найти?
– Без проблем.
– Тогда жду сообщений. Мы пока выполняем всё, что запланировали. Держим связь.
– Есть.
Талгат посмотрел вопросительно, и Саблин сказал со вздохом:
– Ничего конкретного, только подозрения. Майор последит за ними, ведут эти друзья себя подозрительно, может, Охотники по-прежнему командуют ими? Они же постоянно должны опираться на исполнителей, уже задействованных в операции. Не будут же они менять их каждый раз.
– Вне всяких сомнений, – тихо ответил араб.
После обеда поехали к Прохору.
Математик был дома, не зная, чем себя занять, и маялся от неизвестности и тревоги. С работы он ушёл, сославшись на недомогание, что было правдой, так как выглядел он скверно, и теперь слонялся по квартире, изредка подсаживаясь к компьютеру.
Открыв Саблину дверь, он заглянул ему в глаза и, сгорбившись, ничего не спросив, поплёлся в гостиную; сидел он в костюме, не желая переодеваться, словно ждал, что вот-вот придётся куда-то ехать.
– Мы нашли машину сопровождения, – бодро сказал Саблин ему в спину. – По всем признакам, она ехала за «Скорой помощью» до места назначения. Так что я был не прав, наши девчонки и в самом деле находятся где-то близко, либо в самой Вологде, либо в пригороде.
Прохор не ответил, подсаживаясь к столу, над которым светились куб видеомонитора и консоль виртуальной клавиатуры.
Саблин и Талгат переглянулись.
– Ел? – спросил Данияр.
– Не хочу, – буркнул Прохор.
– Зря, силы тебе понадобятся.
Прохор снова промолчал, упорно не желая разговаривать.
Саблин сходил в туалет, подогрел на кухне воду, заварил чай из пакетика.
– Чай будешь?
– Нет.
– Я буду, – сказал Талгат. – Во рту пересохло.
Саблин сунул в чашку пакетик, налил кипятка.
– Может, съездим в полицию?
– Не суетитесь, – сказал Талгат. – Всё, что необходимо в данный момент, делается, остальное называется паникой. Да и на него будет влиять отрицательно.
Саблин оглянулся на дверь кухни.
– Плохо, что он сконцентрировался на своих переживаниях.
– Переключите его.
– Как?
– ДД учил вас формотрансу?
– ДД учил одиннадцатого Прохора… и моего одиннадцатого «братца». Но и наш Прохор занимался, это идея.
Данияр вернулся в гостиную.
– Ты сегодня тренировался?
– Во что? – буркнул математик, не отрывая взгляда от дисплея, в глубине которого висел ряд игральных карт: Прохор забавлялся игрой в преферанс.
– Предлагаю позаниматься формотрансом. Твой одиннадцатый «родственник» утверждает, что это очень эффективное оружие.
– Не хочу.
– Отставить пререкания, боец! – сказал Саблин стальным голосом. – Ты должен быть готов к бою с врагами! Никто за тебя твою работу не выполнит. Или ты рассчитываешь, что Устю спасёт кто-то другой?
Прохор дёрнулся, как от пощёчины, побледнел.
– Ты не имеешь права…
– Пей. – Саблин сунул ему чашку с чаем. – И покажи, чему тебя научил одиннадцатый. Я тоже хочу овладеть формотрансом.
Прохор сжал зубы, пытаясь сдержаться, косо глянул на неподвижно сидящего Талгата. Взял чашку, глотнул, медленно выцедил, ни на кого не глядя, направился на кухню.
– Я сейчас…
Стукнула дверь туалетной комнаты.
– Обиделся, – негромко сказал Талгат.
– Ничего, это ему на пользу, – махнул рукой Саблин. – Его надо разозлить, тогда он начнёт шевелиться, характер такой. Его одиннадцатый «родич» намного активней и решительней, пусть учится у него.
Прохор вернулся с непроницаемым лицом, держа в руке металлическую вилку.
– Попробую прогнать через формоспектр.
– Давай, – согласился Саблин.
Математик положил вилку на краешек стола, достал эргион, встал напротив в напряжённой позе.
– Расслабься, – посоветовал Саблин, – ты не стометровку собрался бежать.
Прохор расслабился, вздохнул полной грудью, замер.
Словно бесшумная невидимая молния прошила воздух гостиной.
Вилка «поёжилась» и плавно изменила форму, превращаясь в металлический прут длиной в полметра, увенчанный на одном из торцов четырьмя иглами.
Талгат встал с дивана, с любопытством посмотрел на то, что было вилкой, перевёл взгляд на порозовевшее лицо Прохора.
Саблин тоже подошёл, взял в руки прут, повертел перед глазами.
– Впечатляет.
– Волшебство, – согласился Талгат.
– В том всё и дело, что никакого волшебства и никакого мошенства: математика плюс сила воли. Хотя выглядит как чистой воды магия.
– У нас за такие трюки казнили бы.
– Во времена инквизиции казнили всех, кто подозревался в колдовстве, а ведь вполне могло быть, что люди просто умели инициировать формотранс.
– Дай, – протянул руку Прохор.
Саблин вернул прут.
Прохор положил его на стол, какое-то время гипнотизировал взглядом, дёрнул рукой с эргионом.
Прут превратился в ажурную пирамидку с четырьмя острыми коготками, выпиравшими из вершины.
Мужчины склонились над ней, разглядывая.
– На вилку похоже мало, – сказал Талгат.
