Сергей Чекмаев - Везуха
И что делать ему? Особенно, если настала пора честно признаться самому себе: он НЕ ХОЧЕТ, чтобы девушки уезжали. Господи, еще немного и можно на самом деле паранойю заработать! Андрей промучился до утра, так ни в чем себя и не убедив. Но Петру Дмитриевичу, несмотря на все договоренности, он пока решил ничего не рассказывать, справедливо полагая, что если за девушками следят, то полковнику и так доложат, а если нет, то не стоит давать лишний повод для тотального контроля.
2За пять дней до дня рождения Юли Петр Дмитриевич позвонил сам:
— Ну, Андрей, поздравляю. Мы тут, у себя, наконец, утрясли все формальности, можем ехать.
Да, наверное, это стало бы не самым плохим вариантом. В последние дни измученный постоянный тревогой за девчонок и, самое главное, необходимостью это скрывать, Андрей находился на грани психического срыва. Наверное, имеет смысл съездить в Египет. Смена обстановки и новые впечатления хоть немного отдалят роящиеся в голове невеселые мысли. Ну и опять же — а вдруг на таком расстоянии Удача больше не будет считать девчонок опасными?
По крайней мере, надо попробовать.
ФСБ устроила все так, будто некий российско-египетский туроператор вышел на связь с «Евротуром» и предложил заключить договор. Разыграно все было, как по нотам. Вечером в контору пришел факс, очередное предложение с сезонными скидками и «горящими» путевками, какие тысячами рассылают по вечерам. «Случайно» именно в этот день Андрей снова задержался на работе. Просмотрев факс, он обнаружил солидные скидки — выгодное предложение, черт возьми! Следующим утром Андрей вызвонил фирму, долго общался с представителем, а потом пошел к начальству. Дело в том, что по-восточному горячий араб (на самом деле — офицер из отдела Петра Дмитриевича), якобы совладелец турагентства, так проникся вежливостью и безупречным английским Андрея, что предложил заключить договор на постоянной основе. А для этого — посетить Египет кому-нибудь из менеджеров за счет его агентства, осмотреть предлагаемые в турах отели, пляжи и достопримечательности.
— Ух ты! — и Юля, и Анюта выглядели потрясенными. — Египет! Пирамиды посмотришь!
— Боюсь, что не только их, — ответил Андрей мрачно. — Мне там надо ВСЕ посмотреть. Причем за два-три дня. Я даже загореть толком не успею, буду рассказывать — никто не поверит, потому что приеду такой же бледный, как уезжал. Но зато я успею вернуться до дня варенья одной очень хорошей девушки и ничего не пропущу.
— Ой, а я и не подумала! Здорово!
Важное для внутреннего мира всех троих событие — уезжая, Андрей, естественно, оставлял подругам ключи, — прошло незамеченным.
Мысли Андрея были больше заняты тревогой за девчонок и предстоящим отъездом, а они, в свою очередь, всерьез переживали, что вот ему, усталому и измученному, снова приходится куда-то ехать. Пусть и в почти сказочный Египет. О его переживаниях они, конечно, не ведали, считая, что в Андреевой бессоннице, темных кругах под глазами и подавленном настроении виновата исключительно выматывающая работа.
Поскольку времени на поездку было отпущено всего ничего, Андрей мало что успел разглядеть. Так, отдельные яркие моменты, словно картинки из калейдоскопа.
Прямо в аэропорту Шарм-эль-Шейха сопровождавшие Андрея офицеры ФСБ взяли в прокат подержанную «Тойоту». Вообще провожатые еще в самолете показались Андрею удивительными личностями. Во-первых, все трое обладали самой невыразительной внешностью, той самой, которую в милицейских протоколах принято описывать тремя словами: «особых примет нет». Теперь ему стал вполне понятен штамп детективов советской поры про наших мужественных разведчиков «со стильными галстуками и стальными глазами», видимо, и у тех суперагентов КГБ во внешности просто не было ничего выделяющегося. Во-вторых, представились только двое: капитан Комаров прогудел, что его «можно звать Виктором», а немного знакомый уже офицер оказался Ником, Николаем Переверзевым. Третий же за весь полет так ни разу с Андреем не заговорил, вышел отдельно ото всех и сразу же куда-то исчез. Поначалу Андрей решил, что в самолете были еще фээсбэшники, наружное, так сказать, прикрытие, и «молчун» был кем-то вроде связного, но потом, при здравом размышлении его поведение показалось Андрею слишком уж вызывающим. По всей вероятности, полковник опасался слежки, а то и попытки отбить Везунчика, благо от Египта до пресловутого Моссада рукой подать. Так что «молчун» играл скорее роль подсадной утки, нечто вроде лакмусовой бумажки для засветки возможных акций израильтян.
Каких-то двадцать минут езды по вполне современной автотрассе — и вот он, пятизвездочный отель «Клаб Фанара». Уютное двухэтажное здание, утопающее в целом частоколе пальм. Основной корпус, выстроенный в средневековом марокканском стиле, больше походил на особняк какого-нибудь шейха или эмира, а два вынесенных вперед крыла с жилыми бунгало действительно походили на крылья неведомой птицы. Весь отель в целом, окруженный цепочкой бассейнов и аквапарков, напоминал белокрылую чайку, присевшую отдохнуть на безмятежную морскую гладь.
Рекламный проспект горделиво именовал «Клаб Фанара» жемчужиной Шарм-эль-Шейха и сообщал, что он входит в крупнейшую в Египте сеть «Иберотель». Позже Андрей узнал, что с конца восьмидесятых на Синае и африканском побережье Красного моря таких «жемчужин» понастроили не меньше десятка, причем, как говорят, на деньги израильских инвесторов.
Офицеры наказали Андрею устраиваться и отдыхать, снабдили обычным с виду сотовым телефоном, по которому следовало «звонить, если что» и попросили никуда не выезжать с территории отеля без предупреждения.
Указанный в проспектах «теплый и дружественный, а главное — деликатный и ненавязчивый сервис, создающий вокруг вас атмосферу элитного клуба» немедленно сделался таковым после получения чаевых. Портье, видимо, проникшись духом ненавязчивого сервиса, проводил Андрея до номера, параллельно излагая конспект «почему вы поступили правильно, выбрав наш отель». Бесконечный список экскурсий, увеселений и развлечений действительно впечатлял.
— …наш отель владеет прекрасными песчаными пляжами на живописном берегу Красного моря… — неугомонный служитель тараторил без остановки, а Андрей с грустью подумал, что насладиться всеми этими прелестями ему вряд ли суждено.
В номере Андрей без лишних затей разобрал кровать и завалился спать, чувствуя себя изрядно усталым от тяжелого перелета, резкой смены климата, да и явно сказались тревоги последних дней. Ну, разве что, звякнул по выданному телефону в Москву, поболтал пару минут с девчонками, объяснив, что он долетел, у него все в порядке и вообще — нечего волноваться, а лучше лечь спать. Заодно и сам развеял свои страхи. Мало ли что там, в Москве без него могло случиться?
