Пол Андерсон - Мы выбираем звезды
– Роr favor, ваше удостоверение, – произнес мужчина в форме сотрудника Сепо, преграждая Кире дорогу. Рядом стоял его напарник.
– Пилот Дэвис, прибыла в распоряжение директора Паккера, – представилась девушка, протягивая агенту карточку.
– Марио Конрой, тоже к директору. – Валенсия сопроводил свои слова широкой улыбкой. Его движения… Он не достал из кармана карточку – нет, он грациозно ее извлек.
Офицер заговорил в минифон, прислушался…
– Все в порядке, – сказал он. – Подождите минуточку, сейчас подъедет машина.
– Неужели у главных ворот не оказалось ни одного автомобиля? – удивился его напарник.
– Срочный приказ, – ответил первый офицер, пожимая плечами. – Никто ничего не понял, никто не знал, к чему готовиться.
Кроме партнеров «Файербола», мысленно прибавила Кира. Разумеется, они тоже терялись в догадках, но, тем не менее, сразу взялись за дело. Кроме того, если забыть о необычных обстоятельствах, для персонала космопорта запуск звездолета давно стал рутинной процедурой.
– Если можно, подождите, – попросил Валенсия водителя, когда автомобиль остановился у административного корпуса. – Мы ненадолго.
Внутри все было как в старые добрые времена – знакомые лица, голоса и жесты; идиллию нарушали только полицейские, в форме и в штатском, – первые стояли у дверей, вторые расхаживали по коридорам. Киру и ее спутника сразу же провели в кабинет Паккера.
– Buenas tardes, – поздоровался директор, поднимаясь из-за стола. Чувствовалось, что нервы у него на пределе; черная кожа словно посерела. – Садитесь. Что вам предложить?
– Спасибо, сэр, ничего не надо, – откликнулся Валенсия. – Поступило новое распоряжение. Корабль должен взлететь немедленно.
Паккер моргнул, судорожно сглотнул, затем расслабился. Кира поняла, что в глубине души директор обрадовался: теперь ему не придется ждать 23:00 – ранее назначенного времени старта; однако, поскольку в его кабинете полным-полно следящих устройств, должен притвориться озадаченным.
– Вот как? Мне не сообщили.
– Сэр, я уполномочен проинформировать вас обо всем, но только когда мы окажемся в безопасном месте. – Валенсия разыгрывал из себя представителя организации, более могущественной, чем Сепо, то есть посланца Священного Синода. В своей шифровке Гатри не стал ничего уточнять насчет Марио Конроя (таковы были неписанные правила в отношении подобных личностей), однако довольно прозрачно на это намекнул.
– Если мне придется пойти с вами, я хотел бы заглянуть домой и предупредить родных, – сказал Паккер.
– Разумеется, – откликнулся Валенсия. – Если не возражаете, поедем на вашей машине. – Заберем с собой всех Паккеров и быстренько смотаем удочки, мысленно закончила Кира. Она решила не говорить директору про убитого охранника. – Но как скоро сможет взлететь корабль?
– Все зависит от маршрута, о котором меня также не известили, – ответил Паккер.
– Мне не нужно стартового «окна», – подала голос Кира. – Если баки полные, значит, реактивной массы вполне достаточно и можно спокойно ее тратить.
– Выходит, вам необходимо только разрешение на взлет? – уточнил Паккер. – Я позвоню капитану Уланду, – очевидно, так звали командира полицейского отряда, которому с недавних пор подчинялся директор, – и попрошу пойти навстречу. – Федеральная астрогаторская служба обычно выдавала такие разрешения по первой просьбе, если, конечно, просьба поступала от официального лица. – Мне кажется, пилот Дэвис, вы сможете взлететь через полчаса.
Сколько прошло времени с момента убийства… то есть ликвидации… то есть несчастного случая, вызванного суровой необходимостью? И как скоро обнаружат труп?
– Пожалуй, мне лучше подняться на борт, – проговорила Кира.
– Buen viaje,[98] – произнес Паккер вроде бы ровным голосом, однако девушка уловила легкую дрожь и поняла, что хотел сказать директор: «Удачи! Удачи тебе и всем нам!»
Рюкзак, в котором лежал Гатри, показался вдруг невыносимо тяжелым, словно многократно возросла гравитация. Кира отсалютовала Паккеру и повернулась к двери. Валенсия шагнул ей навстречу.
– Buena suerte, amiga, у hasta la vista,[99] – сказал он, обнял девушку за талию и поцеловал – не как любовник, а как добрый приятель. Но Кира, несмотря на всю беглость поцелуя, почувствовала, что губы у Валенсии дрожат.
– Adios,[100] – бросила Кира, сделав над собой усилие, чтобы не вздрогнуть от отвращения, и вышла в коридор.
24
– …Ноль!
Корабль оторвался от поверхности. Ускорение прижало Киру к спинке кресла. Она сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно и размеренно. Перед ней мигали на панели управления огоньки, прыгали по шкалам стрелки, меняли на экранах мониторов форму диковинные иероглифы. Гул двигателя отдавался в ушах, пронизывал тело; девушка словно слилась с кораблем воедино.
Звездолет мчался вверх, забирая к востоку, и наконец достиг высоты, на которой лазеры его уже не доставали: воздух был слишком разреженным, чтобы они могли придать кораблю дополнительное ускорение. Некоторое время звездолет двигался по инерции, и Кира, которую удерживали в кресле лишь пристяжные ремни, наслаждалась невесомостью и тишиной.
Вскоре заработал двигатель корабля, и возвратилось тяготение. Девушка слышала шорох вентилятора и стук крови в висках…
– Корабль вышел на орбиту, – сообщил механический голос после того, как бортовой компьютер сверился с показаниями различных датчиков. Снова возникла невесомость. Кире вспомнилось, как долго она привыкала к этому состоянию, как долго ей было плохо и приходилось часами вертеться на центрифуге; даже теперь организм не выносил длительной невесомости, однако в первый момент та всегда доставляла радость.
Что ж, они с Гатри улетели с Земли, счастливо избежали гибели. Но облегчение испытали только мышцы, на душе по-прежнему скребли кошки.
Кира расстегнула ремни, воспарила над креслом, подплыла к обзорному экрану и увидела под собой ночную половину Земли, над которой клубились облака, а в разрывах виднелись огни городов. Девушка прикинула свое местоположение Она сейчас где-то над Мехико… Точно! Компьютер вывел на дисплей карту, по которой медленно перемещалась светящаяся точка – символ звездолета. Вокруг Земли, куда ни посмотри, сверкали звезды. Перед стартом Кира, по обыкновению, выключила освещение кабины, поэтому ничто не мешало ей любоваться холодным блеском звезд. Оттолкнувшись от переборки, она вернулась к креслу, ухватилась за скобу, остановилась – то был маневр, исполненный такой же грации, как водный танец Кейки-моана – и посмотрела на Гатри, лежавшего на полке за креслом.
– Как самочувствие, шеф?
– Замечательно, – отозвался тот. Щупальца с линзами потянулись к лицу девушки. – А вот о тебе того же не скажешь.
– Со мной все в порядке. – Кира отвернулась.
– Ну да, рассказывай! Небось, из-за Валенсии?
– Да, – призналась Кира сквозь зубы. – Из-за того, что он сделал. Вы в курсе? – До самого старта она не рисковала заговаривать с шефом из опасения, что на борту может оказаться подслушивающее устройство. И потом, забот и без того хватало – проверить готовность корабля к полету, изучить маршрут, разместить вещи…
– В общем и целом – да, кое-что слышал. Охранник застал вас врасплох, но Валенсия быстро сориентировался и прикончил его.
– Все не так просто! – Кира стиснула скобу, за которую по-прежнему держалась. – Не знаю, умер ли охранник сразу. Впрочем, какая разница? Валенсия выстрелил в него снова… в упор… прямо в голову…
– Значит, я правильно догадался.
– Вам все равно? – прошептала Кира, уставившись на Гатри.
– Естественно, нет, но… Послушай, я вовсе не сторонник убийства беззащитных людей. Как только вновь возглавлю «Файербол», я выясню, как звали того охранника, осталась ли у него семья и, если осталась, чем можно им помочь. Но пойми – Валенсию вынудили обстоятельства. Вопрос стоял так – либо он стреляет первым, либо все пропало. Сепо наверняка арестовала бы Вэша Паккера. Возможно, второй выстрел был лишним, не спорю. Но Неро – наемник, бандит. А в уставе братства, между прочим, записано, что если кого-нибудь из его членов арестуют, такого человека немедленно убивают, причем свои же. Значит, он не мог допустить, чтобы охранник поднял тревогу, ибо спасал наши шкуры заодно с собственной. И потом, по бандитским меркам, он поступил именно так, как следовало.
– Я не перестаю себя в этом убеждать, – проговорила Кира, на глазах которой выступили слезы, – но не знаю, сумею ли поверить.
– Понимаю и сочувствую. Когда на твоих глазах убивают человека, впечатление остается не слишком приятное. Девочка, мне жутко хочется тебя обнять. Черт побери, даже тело робота лучше этого гнусного ящика!
– G-gracias, шеф, – пробормотала Кира, ощутив некоторое облегчение. Она сглотнула, посмотрела в линзы модуля и криво улыбнулась. – Muchas gracias.
