Джеймс Дашнер - Исцеление смертью
– Только гляньте на этих уродов! – воскликнул кто-то.
– Разуй глаза, они же такие милашки! – возразил другой. – Сладенькие, идите сюда, поиграйте с хрясками! Или вы собираетесь присоединиться к нам?
Томас упрямо шагал к арке – выходу из центральной зоны. Руку Минхо он отпустил, но ладонь Бренды продолжал удерживать в своей. Он упорно старался ни на кого не смотреть, но иногда это получалось невольно, и тогда он видел на изуродованных лицах этих людей безумие, жажду крови и зависть. Ему хотелось стремглав броситься к выходу, но он боялся, что стоит им побежать – и хряски набросятся на них, как стая бешеных волков.
Они достигли арки, прошли под нею и оказались на главной улице, пересекающей кольца полуразрушенных жилищ. Казалось, что теперь, когда они покинули центральную площадь, суматоха на ней возобновилась. Друзей опять начали преследовать звуки, от которых волосы вставали дыбом: сумасшедший смех, яростные выкрики и злобные вопли.
Они отходили всё дальше от центра, и Томас немного успокоился, но так и не решился спросить Минхо, как тот себя чувствует. Да и зачем? Он и так знал ответ.
Они как раз миновали очередное кольцо развалюх, когда услышали топот ног. До их ушей долетел чей-то крик:
– Бегите! Бегите!
Томас остановился и увидел двоих охранников – тех самых, что бросили их на произвол судьбы среди тусовки сумасшедших. Парочка сломя голову вынеслась из-за угла и, не снижая скорости, помчалась мимо Томаса с друзьями в направлении к самому внешнему кольцу посёлка и к воротам, ведущим к «айсбергу». Оба где-то посеяли свои гранатомёты.
– Эй! – окликнул их Минхо. – Куда?! Вернитесь!
Усатый оглянулся и проорал:
– Сказано вам – бегите, идиоты! Шевелите ходулями!
Томас понял: видимо, дела плохи, и не раздумывая сорвался с места. Минхо, Хорхе и Бренда следовали за ним по пятам. Оглянувшись, юноша увидел, что за ними несётся целая кодла хрясков – по крайней мере, пара десятков. Вид у этих психов был такой, будто кто-то перевёл рубильник, и они все разом в один момент оказались за Чертой.
– Да что хоть случилось? – пропыхтел Минхо.
– Они схватили нас и вытащили из центральной зоны! – прокричал Коротышка. – Богом клянусь – собирались нами пообедать! Еле вырвались!
– Не останавливайтесь! – добавил Усатый. Оба внезапно нырнули в незаметную подворотню и были таковы.
Томас с друзьями продолжали бежать к воротам. Сзади раздавались свистки и вопли преследователей. Томас рискнул оглянуться ещё раз. Драные лохмотья, нечёсаные гривы, уродливые грязные рожи. Однако расстояние между преследуемыми и хрясками не уменьшалось.
– Им не догнать нас! – крикнул он.
Друзья уже узрели внешнюю улицу, до ворот оставалось рукой подать.
– Мы уже почти на месте! – подбадривал Томас.
Он бежал быстрее, чем когда-либо в жизни – даже быстрее, чем в Лабиринте. Мысль о том, чтобы попасть в лапы к хряскам наполняла его ужасом.
Беглецы достигли ворот, пронеслись сквозь них и, не закрывая их за собой помчались к «айсбергу». Хорхе на бегу набрал код на пульте; входной люк начал опускаться.
Томас взлетел по рампе и кинулся в спасительный трюм. Его друзья один за другим влетели в «айсберг», люк с визгом пополз наверх. Хряски ни за что бы не успели вовремя достичь планолёта, однако продолжали бежать, выкрикивая что-то неразборчивое. Один наклонился, подхватил с земли камень и запустил его в «айсберг». Недолёт футов двадцать.
Дверь затворилась, и воздушное судно взмыло ввысь.
***
Хорхе поднял корабль на несколько десятков футов и завис на месте – необходимо было прийти в себя и собраться с мыслями. Оставшиеся далеко внизу хряски угрозы не представляли – ни у кого из них не было оружия.
Томас, Минхо и Бренда стояли около одного из иллюминаторов и наблюдали за беснующейся на земле толпой. Томас не верил собственным глазам – картина отдавала сюрреализмом.
– Только посмотрите на них, – пробормотал он. – Ещё несколько месяцев назад они жили нормальной жизнью: работали где-нибудь в офисе, вечером возвращались домой… А теперь охотятся на людей, как стая диких зверей.
– Я могу рассказать, чем они занимались несколько месяцев назад, – ответила Бренда. – Тряслись от страха – боялись заполучить Вспышку и знали, что это неизбежно. Вот чем они занимались с утра и до вечера.
Минхо вскинул руки вверх:
– Ну ты, чувак, нашёл, о ком волноваться! Я только что оттуда, знаешь ли. Похоже, ты там со мной не был. Там у меня вроде как закадычный… друг? – остался. Ньютом зовут – может, слыхал?
Из кабины пилота раздался бесстрастный голос Хорхе:
– Мы ничего не могли бы поделать.
Томаса передёрнуло от спокойствия и полного отсутствия сочувствия в голосе старшего товарища.
Минхо обернулся в сторону кабины.
– Заткнись, образина. Твоё дело – управлять этой штукой. Вот и управляй.
– Вот и управяю, – сказал Хорхе, вздохнув. Он повозился с какими-то приборами, и «айсберг» двинулся с места.
Минхо рухнул на пол, словно ноги у него вдруг стали ватными.
– Что будет, когда у него кончатся гранаты? – спросил он, ни к кому не обращаясь и уставившись глазами куда-то в стенку.
Томас не знал, что на это ответить. Его душу наполняло такое горе, что его невозможно было выразить словами. Он опустился на пол рядом с Минхо.
Два друга сидели молча и недвижно, а «айсберг» поднимался всё выше, с каждой секундой удаляясь от Дворца хрясков.
Ньюта больше не было.
Глава 41.
Через некоторое время Томас с Минхо поднялись с пола и перешли в кают-компанию. Бренда ушла к Хорхе в кабину пилота.
Сидя на диванчике в кают-компании, Томас чувствовал себя так, будто на него свалился огромный камень и раздавил в лепёшку. С самого первого дня, с самой первой минуты, когда Томас вступил в Лабиринт, Ньют был рядом. Просто до нынешнего момента юноша в полной мере не осознавал, каким близким и верным другом он для него был. Сердце юноши заныло.
Он попытался напомнить себе, что Ньют всё ещё жив, однако ему казалось, что во многих аспектах случившееся с другом – хуже, чем смерть: во-первых – стремительное скатывание по наклонной в бездну сумасшествия; во-вторых – безумная компания кровожадных хрясков…
Мысль о том, что он, возможно, больше никогда не встретится с Ньютом, была для Томаса совершенно невыносима.
Наконец, Минхо подал голос – он звучал тускло и безжизненно:
– Зачем он это сделал? Почему не вернулся к нам? Ещё и пушку мне в морду наставил…
– Он бы никогда не спустил курок, – сказал Томас, хотя совсем не был в этом уверен.
Минхо покачал головой.
