Уолтер Уильямс - Престарелый рок
— Давай стащим.
— Хорошо, босс.
Пожилой Элвис снова попался им на глаза — он поднимался на вершину одной из башен Павильона на внешнем застекленном подъемнике (кабина лифта была выполнена в форме древнего микрофона). Майджстраль и Кончита подлетели к верхушке башни (сделанной в виде гигантского лотоса) и стали смотреть сквозь оконное стекло (украшенное изображением Элвиса, заключающего мир с аборигеном Геронимо), как Элвис вошел, зевнул, разделся и отправился в ванную. Майджстраль быстро нейтрализовал сигнализацию комнаты — в глаза бросались детекторы в виде масок ухмыляющихся демонов, — открыл окно и влетел, после чего своими приборами обследовал брошенную одежду Элвиса. Булавка с алмазной головкой в виде древнего автомобиля «кадиллак» выдала сложный энергетический сигнал, и Майджстраль забрал ее.
— Ты уверен, что это именно оно? — спросила Кончита, когда он, вылетев, закрыл за собой окно.
— Нет. Лучше проверить.
Он подлетел к одной из дверей, ведущих в Павильон, и бросил булавку на порог. Сигнализация не сработала. Двери бесшумно открылись. Майджстраль подобрал устройство, а потом, осторожно лавируя, полетел обратно, в Медитационный Зал Джунглей.
— Исследуй прибор и скопируй его, — попросил он Кончиту, напяливая поверх костюма-невидимки облачение священника. — Если этот Элвис важная птица, в чем я не сомневаюсь, сия отмычка проведет нас куда угодно.
— Придется поторопиться, босс, — сказала Кончита. — Когда Элвисы обнаружат пропажу, они перепрограммируют всю систему безопасности на вызов охраны.
— Думаю, старикан только что явился со службы и ложится баиньки. Значит, несколько часов у нас есть.
— Надеюсь, он будет спать долго. — Кончита взглянула на булавку и убрала в карман. — Ладно, я полетела.
— Спасибо тебе, Кончита. Ты молодец.
— Ага, — ухмыльнулась она. — Обычно я в таких делах прокалываюсь, но пока что я не терялась, верно?
— Верно.
— Постараюсь и дальше не проштрафиться.
Она включила камуфляж и полетела к дверям, которые открылись от ее прикосновения. Вдруг она вскрикнула, проход закрылся и Кончита вернулась.
— Охранники, босс! Их там сотни!
Сердце Майджстраля было готово выскочить из груди, когда он бросился к дверям, рывком распахнул их и выбежал наружу. И действительно, на открытой площадке собралась охрана, строилась в шеренги, держала равнение направо, не замечая Майджстраля, да и форма на них была легкая, не боевая. Все они были безоружны. Майджстраль обернулся к Кончите.
— Похоже, это просто утреннее построение, — сказал он. — Скорее всего получают инструкции.
Кончита облегченно вздохнула:
— А я-то подумала, что опять натворила что-нибудь ужасное.
— Подожди, пока они уйдут. Если хоть один глянет в ту сторону, куда ты полетишь, — все пропало.
— Точно, босс.
Майджстраль сел на кушетку для медитации и посмотрел на чайный сервиз, который принесла Кончита:
— Тут настоящий чай?
— Конечно. Подогреть?
— Ради всего святого.
Кончита села на кушетку рядом с Майджстралем и дала чайнику соответствующие распоряжения. Майджстраль потянулся и зевнул.
— Интересно, когда я в последний раз спал?
— Вы выглядите усталым, босс. Хотите, я вам сделаю массаж?
— Это было бы славно.
Майджстраль улегся и подставил Кончите спину. На удивление сильные маленькие ручки быстро сняли напряжение Майджстраля. Он выпрямился. Спину приятно покалывало.
— Спасибо, — сказал он. — Это было весьма кстати.
Он поднял голову и увидел, что Кончита не спускает с него глаз.
— О! — Дрейк, немного подумав, обнял ее.
— Давно пора бы заметить, — проговорила Кончита, — что я слоняюсь по вашим вентиляционным колодцам не только потому, что это безумно весело.
— Прости, — пробормотал Майджстраль. — Но я был так занят.
— Я прощу тебя, если ты меня немедленно поцелуешь.
— Хорошо.
«Раз уж я капитан корабля своей судьбы, — решил Майджстраль, — можно ненадолго бросить штурвал».
16
Давай-ка вспомним твои грехи, Дорнье!
Прошу прощения?
Твои грехи, Дорнье, твои грехи!
Ах, ради всего святого. Почему вы все время повторяетесь?
Потому что ты, похоже, не осознаешь своего положения.
О, напротив. Я в этом… как его там… Аду, и мне грозит это… ну, как сказать?
Искупление, Дорнье, искупление!
Да-да. Вот это самое.
Напоминаю тебе о «Лиге Юности Империи».
Ах, да. У нас были ужасно веселые собрания.
Вы пытались соблазнить детей Созвездия чужеродными идеями.
Ай, какая чепуха. Вы такую несусветную чушь несете, знаете? Чушь и… как же это называется-то?
Я здесь для того, чтобы напомнить тебе о твоем прошлом! Чтобы ты признался в том, что состоял в заговоре против Созвездия.
Мы распевали песенки на собраниях. И ели маленькие вкусные пирожные из кондитерской мисс Гинко.
Вы плели заговор, Дорнье! Заговор!
Чудесные пирожные с клубникой. И маленькие сливочные булочки с этой, ну знаете, с начинкой. А потом еще такие… с орешками. Вот бы сейчас попробовать…
Сознавайся в своих преступлениях, Дорнье!
…Да как же они называются, эти орешки?
Прекрати болтать про орешки, Дорнье! Ты должен увидеть последствия своих преступлений и сознаться!
Я почти что чувствую вкус этих булочек… А у вас, случаем, не припасено парочки в буфетной?
Нет! Ты мертв, ты в Аду! Не будет тебе больше никаких булочек!
Не будет булочек? Какая жалость. Ну, может быть, тогда хоть бисквитик с джемом?
Ты мертв! Ты мертв! Какие бисквитики?!
Ах, правда. Простите.
Ну, Дорнье, начнем сначала. И на этот раз будь повнимательнее.
Если вы опять приметесь повторяться, дружочек, не вижу причин быть внимательнее.
Я тебе не дружочек!
Ну, да. Следовало бы догадаться. Но почему бы не вести себя вежливо даже в Аду?
— Охранники уходят. Через минутку можешь лететь.
— Заметано, босс.
— Я позвоню Роману и попрошу забрать меня на флайере. Похоже, нам предстоит веселенькое утречко. Но я хочу, чтобы ты немедленно приступила к расшифровке кода Элвисов.
— С радостью.
— Кончита?
— Да?
— Не откажешься ответить на вопрос?
— С превеликим, босс.
— Ты не собираешься за меня замуж, правда?
— А что? Хочешь сделать мне предложение?
— Нет, если честно.
— Правильно. Тебе нужно сначала поближе со мной познакомиться. И потом, я, пожалуй, еще слишком молода.
Улыбка.
— Ну, спасибо.
— Нет проблем, босс.
— Ага, нет проблем.
Темнота давила. Эта темнота молила, чтобы ее разорвала вспышка молнии или мощный аккорд органа, но вместо этого ее нарушил голос.
