Юрий Погуляй - Мертвая пехота
Ноги сами принесли Рэма к семнадцатому кабинету. Остановившись перед дверьми, он посмотрел в сторону пятнадцатого. На душе было так мерзко. Так противно. Он ничего не может сделать. Он ни на что не способен. Идет как собачка на поводке у Пальчиков.
Зачем ему вообще дали эту Инсигнию? Что он может?
Да ничего…
Он вошел в кабинет, глянул на расположившегося на кушетке красавца-морта, посмотрел в сторону нахохлившегося в кресле жреца Ксеноруса, и, наконец, перевел взгляд на Пальчики. Она сидела за столом, у динамика громкой связи. Дознавательница, увидев Рэма, щелкнула тумблером.
— Мы уже начали. Надеюсь, ты не против, что мы будем слушать, а не наблюдать? — улыбнулась Пальчики. — Или ты предпочитаешь смотреть?
В комнате послышалось шуршание одежды, а затем отчаянно проскулил голос Славея.
— Пожалуйста… Не надо. Я не виноват… Не виноват.
— Тише, милый, — проворковала ему в ответ невидимая морт. — Расслабься.
Рэм молча сел на свободное место, уткнулся локтями в стол, чувствуя, как горит его лицо.
— Пожалуйста… пожалуйста… не надо! Не надо… Ах…
— Вот так, — выдохнула морт. — Вот так. Хорошо?
— Не… не… ах…
— Хорошо…
В штанах опять запульсировало, и Рэм поспешно полез за пилюлями.
— Мы обязательно должны это слушать? — проскрипел Консворт. Но Пальчики его словно не услышала.
— Нет… А… а… не… а… — застонал Славей. Ему вторил сладострастный стон девушки.
— Ты готов отвечать на мои вопросы? — жарко прошептала она.
— Я не… да… да!
— Ты убил Бэллу Лакрун? — сказала в микрофон Пальчики. Рэму хотелось заткнуть уши, хотелось выскочить прочь, и хотелось слушать чарующий голос шлюхи дальше. В груди защемило, в штанах заполыхало так, что он неловко повернулся, чтобы скрыть обличающие его чувства. Мужчина-морт заметил это движение и понимающе улыбнулся. Сам он ощутимо скучал, слушая передачу. Жрец Ксеноруса с каменным выражением лица изучал потолок.
— Тебе хорошо? — спросила жрица. — Хорошо?
— Да… Да… да… — бессвязно залопотал Славей. — Как это… Как ты это делаешь… Ах…
— Скажи, ты убил Бэллу Лакрун? — с придыханием поинтересовалась морт.
— Нет… не останавливайся. Умоляю, умоляю тебя, продолжай, — почти взвыл Славей.
— Ты ее убил, милый?
— Нет… я не убивал ее. Нет… Ах… да… да…
Рэм посмотрел на Пальчики, надеясь, что его взгляд прожжет в ней дырку.
— Как хорошо… как хорошо, — повторял в динамиках Славей.
— Что произошло в камере, когда ушел Рэм Консворт? — сухо спросила Пальчики, отвернувшись от дознавателя. На ее щеках проступила белизна. Поняла, сука?
В голосе Мада появились новые интонации, да и постанывания морта изменились. Рэм едва не сходил с ума от возбуждения. Не раз и не два он хотел оказаться на месте угасающего приятеля.
— Что произошло в камере, когда ушел Рэм Консворт? — послушно повторила далекая брюнетка.
— Ничего… я уснул. Продолжай, молю тебя, продолжай! А… а…А!
Славей стонал, Славей рычал, Славей покорно отвечал на рассеянные вопросы подавленной дознавательницы, и, в конце концов, Рэм не выдержал и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
Ланс Гарбандер
Ночь с девятого на десятый день
Островок черной земли выгодно отличался от раскинувшихся вокруг болот подозрительной сухостью. И деревья росли другие. Бледно-зеленая подсветка ночного видения не давала рассмотреть все досконально, но гладкие, будто отполированные стволы Ланс видел прекрасно. Непривычная прямота после зарослей уродливой природы Раздора. Особенно после скрюченных, узловатых кустарников, которые то стелились вдоль земли, то врастали друг в друга на уровне пяти-шести футов.
И кроны здесь были правильные. Они находились там, где им положено — на верхушках деревьев, а не там, где им вдруг захотелось, как принято на Раздоре.
Странное место. Но когда Ланс ступил на твердую почву, то сразу понял: либо они ночуют здесь, либо нигде. За те два дня пути, что им довелось проползти по болотам Раздора, он впервые не ощущал этого мерзкого дыхания сырости из-под ног. И, Лоден заступник, неужели сегодня он будет спать на сухом?!
Веяло приятной прохладой.
Ланс осторожно опустился на одно колено и потрогал гладкую землю рукой. Сковырнул кусок почвы и поднес его к глазам. Ничего необычного. Земля как земля. Он растер ее пальцами и огляделся. В архивах ничего про такие черные пятна не нашлось.
Его отряд рассредоточился по кромке "острова", недоверчиво глядя на странный участок. В отдалении, под прикрытием Черной группы остановилась жрица Медикариума, и сейчас ее слуги, огромные некробойцы "Дыхания смерти" неспешно бродили по сухой земле в поисках возможных ловушек и опасностей. Под забралами мертвой пехоты бурлило белое пламя магии. Зловещие светлячки. Между деревьев сновали лучи фонарей, облизывая поблескивающую почву. Под которой, например, могла скрываться нора какой-нибудь подземной твари, готовой с радостью полакомиться человеческим мясом.
Это все-таки Раздор.
Ланс взглядом нашел Фаба. Гигант-солокерец, как и подхваченные у "птички" пилоты, держался рядом со жрицей и остальными ранеными ярдах в двадцати от поляны, среди гигантских лопухов, и в опустившихся на планету сумерках его было почти не видно. Выдавал местоположение тактика лишь его включенный фонарь. Очень полезный инструмент в кромешной тьме, чтоб он сдох… Приманка для тараканов.
Где-то за жрицей и Гуреном среди зарослей пряталась группа Сана, которой довелось прикрывать тыл. "Карателям" Гарбандера досталась разведка островка, пока ее не взяли на себя некробойцы.
Ланс повернулся. Среди мертвецкой зелени разглядел фигуру Манала. Приятель с открытым забралом сидел на кромке острова и с отстраненным видом почесывал пышные бакенбарды. Чуть поодаль ждал команды Борода. Приземистый нуслайтовец оглядывался на что-то в лесу, но тревогу пока не поднимал. Прислушивался.
Они второй день так "прислушивались". Выстрел с орбиты поджарил основную массу войск, но на этом ничего не закончилось. То и дело где-то позади слышалась стрельба и вспыхивали кратковременные истерические бои. Тараканы добивали тех, кому довелось уцелеть. А прошлой ночью Ланс четко слышал гудение далеких двигателей, теряясь в догадках: "кто это был?"
Однако вместо того, чтобы окопаться, чтобы назначить место сбора где-нибудь поблизости, собраться в единый кулак и, быть может, ударить по жукам, они бегут. Без оглядки.
