Арнольд Негго - Остров великанов
- Это вы, вы предали его! - крикнул мальчик. - Я узнал, что фамилия предателя - Карм!
Черный капитан вздрогнул и отступил на шаг.
- Что? Что ты сказал? - грозно спросил он. Увидев взволнованное лицо Ильмара, старик смягчился. - Ты сам не знаешь, о чем говоришь, бедное дитя! - ласково проговорил он, опустив тяжелую руку ему на плечо. - Но ты не ошибся, малыш. Вольдемара действительно выдал немцам презренный человек. Я услышал это от самого Курта... убийцы твоего отца...
- Кто он? - вскрикнула Тереза. Карм медленно повернулся в ее сторону:
- Человек, который в ту ночь находился у постели больного ребенка, - мой двоюродный брат Виллем - кивираннаский пастор Виллем Карм.
Глава 24. НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ
Утром следующего дня на хутор Пеэтри прикатил нежданный гость. Он ловко отстегнул крепления спортивных финских лыж, аккуратно очистил их от наледи, затем уверенно вошел в дом.
- Ури? - удивился Ильмар, встретив его в сенях.
- Да, это я. Сколько лет, сколько зим, капитан! - проговорил он с веселой улыбкой. - Рассказывай, как жизнь, что новенького?
Ури быстро снял с себя короткую меховую куртку, отороченную серым каракулем, и, повернувшись к Ильмару, как ни в чем не бывало заметил:
- Ты что-то киснешь, голубчик. Что у тебя в сенях, склад? - Ури показал на перегородку. Там висела тонкая сеть с мелкими ячейками для угрей, стояла бочка с рыбацкими снастями, в углу - несколько весел.
- Это все отцово, - нехотя ответил Ильмар. - Нарочно не трогаю, чтобы все как при нем было. Ну, чего ж встал? Пойдем поговорим.
- Кто там? - спросил женский голос из горницы.
- Это Ури, мама.
- Ури Ребане? - тоже удивилась мать. - Смотрите, гость какой! Пожалуйста, заходите, - пригласила она, отвечая на вежливый поклон Ури. - Не замерзли по дороге-то? Пять километров не шутка по такому морозу.
- Что вы, на лыжах разве замерзнешь! - бодро ответил Ури, оправляя свой новенький лыжный костюм с красивыми золотыми молниями.
Тереза перевела ревнивый взгляд на сына. Ильмар был выше и крепче Ури, хотя годами моложе. Старая рыбачья курточка, широченные отцовские брюки и валенки составляли сейчас его костюм.
"Вырос сынок, и не заметила. Весь в отца, - подумала Тереза. Теперь раскошеливайся, мать, надо сыну обнову справить".
Втайне от Ильмара Тереза уже готовила ему подарок: синий свитер с парусной шхуной на груди. Точно такой же свитер когда-то носил его отец.
Гость между тем, спросив разрешения, сел в кресло-качалку и, не переставая улыбаться, стал потихоньку покачиваться, уголком глаза наблюдая за Ильмаром.
- Сынок, - сказала Ильмару мать, вынимая из комода какие-то вещи, - посмотри за молоком, чтоб не выкипело, да гостя угости, пусть с мороза погреется. А я скоренько соберусь, - добавила она, выходя из комнаты.
- Благодарю вас, я только что завтракал, - сказал Ури.
- Сейчас, мама. - Ильмар неторопливо вышел на кухню.
Ури остался сидеть в качалке. Цепкий взгляд его заметил в углу над столиком Ильмара портрет моряка. Суровое лицо показалось знакомым.
"Отец... - догадался Ури... - Интересно, мать в самом деле собирается уходить или так и будет здесь шнырять по комнатам? Не хватает, чтобы я из-за этого дурака на дворе мерз. Поговоришь при ней..." - Ури с беспокойством заерзал в качалке.
Вернулся Ильмар. По-хозяйски расстелил на скатерти клеенку, принес кастрюлю с молоком, чашки.
Большую красную чашку с белыми чайками показал Ури.
- Отец из нее пил, - пояснил он, - его любимая была.
Ури не притронулся к молоку.
- Могу тебе новость сообщить капитан. Только пока никому ни слова, хорошо?
Ильмар не ответил.
- Я еду в Артек! Посылают, - весело сказал Ури.
- Что, еще одна путевка пришла? - рассеянно спросил Ильмар.
Ури поморщился.
- Не интересовался этим вопросом... Посылают, - мечтательно повторил он. - Придется ехать: отличник, тут уж ничего не поделаешь. - Ури был разочарован, что Ильмар не только не позавидовал ему, но и вообще едва обратил на его слова внимание.
- Да, ты знаешь насчет экскурсии в Таллин? - вдруг спросил он. Из нашего класса ни один не едет. Мать не хочет пускать. Говорит, за скверное поведение...
В комнату вошла Тереза. На ней было синее шерстяное платье. Это платье она впервые надела после смерти мужа и сейчас выглядела в нем красивой и помолодевшей. Волосы были хорошо уложены, а глубокие морщины у глаз стали незаметны, словно кто разгладил их доброй рукой.
Перехватив недоуменный взгляд сына, мать улыбнулась.
- В волисполком пойду: говорят, человек из города приехал, лекцию будет рыбакам читать! Народ идет - не грех и мне послушать. Ты, сыночек, дал бы мне какую тетрадку, что ли, - нерешительно попросила она. - Глядишь, пригодится.
Ильмар с непривычным чувством радостного смущения вытащил из-под своего стола старый матросский сундучок. На внутренней стороне крышки - фотография отца, точно такая же, как на портрете. Рядом - снимок военного корабля, на котором отец когда-то служил.
В сундучке - кипа тетрадей, книги, длинный рыбацкий нож, целый мешочек янтарей и большая алюминиевая фляга с надписью чернилами: "Вольдемар Таммеорг".
После ухода матери в комнате на некоторое время воцарилось тягостное молчание.
"Сказать или не сказать? - подумал Ильмар. - Нет, ничего не скажу. Если опять начнет про учителя, вытолкаю и хорошенько по шее надаю. Хватит воду мутить".
Ури заговорил об учителе.
- Вчера, - сказал он, - я разговаривал с матерью. Представляешь, оказывается, она очень не уважает Уйбо. Пожалуй, ты был прав... Я пришел тебе сказать, что согласен бросить всю эту затею. Знаешь, как будто ничего не было, мы ничего не знаем... Все забудется само собой.
Ильмар зло посмотрел на Ури.
- Вот что, - еле сдерживая себя, проговорил он, - сегодня после обеда мы с дядей Мадисом в Кивиранна едем, а вот завтра мы с тобой вместе пойдем к учителю.
- К учителю? - переспросил Ури. Глаза его с беспокойством забегали. Такой поворот дела был неожиданным. - Зачем? Да ты спятил, капитан!
- Мы пойдем и все ему расскажем, о пасторе тоже, - твердо сказал Ильмар. - Ты знаешь меня, Ури. Это мое последнее слово.
- Ни за что! Да! Я не пойду!
- Тогда я один пойду!
- Попробуй только. Ты поклялся молчать, ты дал пионерскую клятву, не советую тебе забывать об этом.
Ильмар угрожающе поднялся. Ури тоже вскочил и, попятившись, многозначительно сунул руку в карман. Ильмар подошел к нему вплотную.
- Ну? - строго спросил он, сжимая кулаки.
Ури отшатнулся. Трясущимися губами он с ненавистью прошипел:
- Хорошо, пойдем... только после каникул. Завтра я уезжаю. Но ты... не вздумай без меня пойти. Я с тебя слова не снимаю, помни!
- Ладно, пусть так. Садись и пей свое молоко, - презрительно бросил Ильмар, - Я посмотрю, что с плитой делается.
