Мелинда Мёрдок - Армагеддон у Весты
— Ну-ну, — прокомментировал Кемаль, — Далтон, наверное, порядком рассержен. Он не любит проигрывать. Насколько я его знаю, я в этом уверен.
— Похоже, твои друзья хорошо держатся, — сказала Дьюэрни.
— Пока — да. — Кемаль посмотрел куда-то в глубину блестящего туннеля. — Я должен был бы находиться там, а не в этой мышеловке.
— Я знаю, что значит быть лишенным возможности сражаться.
— Не думал, что Далтон будет участвовать.
— Меркурий и РАМ — союзники, — сказала Дьюэрни. — Вот почему мой народ был обеспокоен твоим участием в НЗО. Они боялись, что ты принесешь войну на Меркурий и они окажутся на острие фамильной вражды.
— Они коммерческие партнеры, — поправил ее Кемаль. — Это вовсе не означает политического союза.
— Даже Танцорам известно, что Гордон Гавилан приобрел большую часть своих богатств, обеспечивая РАМ энергией.
— Марипозы! — В глазах Кемаля загорелось воодушевление.
— Что?
— Сеть солнечных станций Марипозы, — повторил Кемаль. — Если Марс лишится одного из своих главных источников энергии, его атака против НЗО захлебнется.
— И Далтон будет вынужден защищать собственные интересы.
— Давай сделаем это, — предложил Кемаль.
— Что — это. Я не понимаю.
— Давай выдернем розетку из Марипоз! — Темные глаза Дьюэрни расширились. Она смотрела на своего компаньона с удивлением и почти с ужасом.
— Ты с ума сошел! Как ты собираешься это сделать?
— Дьюэрни, это дело не для тебя. Я не могу просить тебя участвовать.
— Просто расскажи мне, что ты собираешься делать. Мы не в том положении, чтобы проделать такую операцию.
— Разве? Давай посоветуемся с Доком?
— Рискуя, что нас засекут?
— Мгм.
Дьюэрни изучала лицо Кемаля. Когда она в первый раз встретила принца, она подумала, что он красив, но ему недостает силы. Теперь она понимала, что ее обманула его внешность. Сейчас, когда он был захвачен своим замыслом, он напомнил ей пустынного кочевника, бесстрашного старателя и воина, побеждающего опасности Меркурия. Она почувствовала неожиданное расположение к Кемалю и улыбнулась — это была первая улыбка, которую она позволила себе за долгое время. На ее обычно серьезном лице словно вспыхнул рассвет.
Кемаль возился с коммуникационным блоком и не заметил этого события. Он набрал код вызова Хьюэра и теперь ждал. Тишина, повисшая в вентиляционном канале, была почти осязаемой. Наконец в трубе канала раздался шепот:
— Шш-ш-ш… Кемаль?
— Я, — тихо ответил Кемаль.
— Давай быстрее — это рискованно.
— Мне нужна кое-какая информация. У меня есть идея, как устроить большую аварию. Нужно поговорить.
— Не здесь, — сказал компьютерный собеседник. — Вам нужно попасть к главному сетевому блоку этого сектора спутника.
— На случай, если ты забыл, мы все еще находимся в районе тюрьмы. Как, по-твоему, мы должны выбраться?
— На это понадобится пятнадцать минут. Смена караула. У вас есть шесть и двадцать две сотых минуты на то, чтобы добраться до конца коридора. Потом вниз. Попадете на силовую станцию. Там есть указатели на стенах, они вас и приведут к цели.
— А потом? Я должен вежливо спросить, как пройти к компьютерной сети?
— Главное, добраться туда. Я выйду с вами на связь. Оставьте наушники на этой частоте. О-пля! Пошли!
Хьюэр отключился.
— Тебе не кажется, — спросил Кемаль, — что он опять чего-то не учитывает?
— Мне вообще не кажется, что он способен что-то серьезно обдумать, — сказала Дьюэрни. — Он считает, что мы можем передвигаться так же легко, как и он.
— А мне кажется, что нам пора отправляться на поиски приключений, — подытожил Кемаль.
ГЛАВА 25
Элизабит вскинула изящную головку, и рыжие локоны ее нынешнего воплощения закрыли зеленый глаз.
— Но, сэр, я ведь не боевик!
— Боюсь, что ты права, Элизабит. Если бы я мог, я бы отправил по следу Даймонд. Но у нее нет твоего знания компьютерных организмов. Ты умеешь интуитивно принимать решения, а она может ошибиться. Нет, Элиза, должна идти ты.
— Я смогу найти Мастерлинка, — возразила Элизабит, не сводя зеленых влекущих глаз с аристократического лица своего хозяина. — Но я не запрограммирована на его уничтожение. Кроме того, я не имею представления о его возможностях. Чтобы вмешиваться в работу Главного, как это делал он, и при этом избежать обнаружения, нужно быть таким сильным, как сам Гользергейн… — Элизабит произнесла имя Гользергейна с благоговением.
— Ты должна найти способ. Я не прошу тебя побороть его. Ты должна его перехитрить, — продолжал убеждать ее Черненко.
— Во время моей короткой встречи с Мастерлинком у меня создалось впечатление о нем, как о системе очень древнего возраста. Если Мастерлинк собирал и сопоставлял данные в течение многих лет — перехитрить его мне не удастся.
— Если Мастерлинк слишком сложен, веди себя просто. Он не станет ожидать примитивных уловок. — Черненко отвернулся от голограммы и стал задумчиво разглядывать сквозь стеклянную дверь ярко освещенный сад. — Ты никогда не подводила меня, Элизабит. Не делай этого и на этот раз.
Элизабит сохранила на лице кокетливое и одновременно трогательно-преданное выражение. Она могла быть идеально эффективным секретарем, психологической опорой своего хозяина, украшением делового кабинета — но не карателем.
Она не представляла себе, как выполнит полученное приказание.
Черненко подавил в себе жалость к компьютерному созданию и продолжал инструктировать:
— Постарайся думать об этом, как о своеобразной сделке. Ты должна одержать верх над партнером и оставить его беспомощным и разоренным.
Глаза Элизабит просветлели. Эта аналогия была ей доступна, и она уже начала прикидывать план постепенного ограничения свободы действий Мастерлинка одновременно с захватом его источников питания.
— Кажется, я начинаю понимать. Благодарю за совет, сэр.
— Держи меня в курсе, — сказал Черненко.
— Обязательно, сэр, — ответила Элизабит.
Изображение погасло — Элизабит ушла в поиск. Черненко продолжал созерцать спокойствие сада. Он наслаждался его красотой, и если бы мог быть уверен в прочности своего положения, мог бы насладиться тем, что Гользергейн определил как почетный отпуск. У него не было иллюзий относительно своей судьбы. Без мощной финансовой поддержки он мог потерять Землю навсегда. Он мог бы получить титул регента, но это было бы всего лишь ничего не значащая формальность. Ему нужно было не просто пережить марсианскую войну, но выйти из нее с прибылью.
Черненко смотрел, как певчая птичка пьет воду, опустившись на край бассейна и улыбался. Он думал о штурмовых отрядах, которые поставят землян на колени.
