Владимир Печенкин - Два дня Вериты
- Есть тут кто-нибудь?- спросили шепотом.
- Эй, что у тебя там, Фредди?-раздался вдруг громкий голос от асьенды, и свет керосинового фонаря озарил двор. Человек в широкополой шляпе исчез.
- Фредди!
В ответ из-за угла сарая ударил карабин. Фонарь описал дугу и покатился по земле, вспыхнула разбросанная по двору солома. Всполошившиеся бандиты били из револьверов и автоматов куда попало, не сразу сообразив, что в них стреляют из леса.
На освещенную горящей соломой веранду выскочил Розелли, встрепанный, в одной рубашке. Он кричал, указывая пистолетом на сарай. Подгоняемые бранью хозяина бандиты метнулись с веранды, но пули тотчас загнали их под лестницу.
Каменные стены защищали надежно, но выйти на освещенный двор казалось невозможным.
Темнота в сарае поредела, по стенам мелькали оранжевые отблески, удушливо пахло гарью. Инспектор возился у задней стены, долбил каблуком глинобитный пол. Анита подползла к Багрову. Он хотел локтем отстранить ее:
- Здесь опасно, отойди, Анита.
Она покачала головой:
- Я буду рядом...
И вдруг лицо ее исказилось ужасом... Багров быстро повернулся к двери--и невольно подался назад; в дверь влетел Розелли. Багров увидел направленное в лицо дуло пистолета...
- Не смей!!-тонкий женский крик, и Анита заслонила Багрова.
Розелли выстрелил. Тело женщины надломилось...
Она еще раз прошептала: "Не смей!.." Багров одной рукой подхватил ее и, прежде чем Розелли выстрелил снова, изо всех сил ударил его в лицо фонарем. От неожиданности бандит отступил на шаг, пошатнулся, выругался и снова вскинул пистолет... Но голова его судорожно качнулась влево-неизвестный лесной стрелок на этот раз был точен. Розелли упал.
- Анита!!
Под ее левой ключицей расплывалось красное пятно.
Багров рванул на себе рубашку и лоскутом перевязал рану. Стрельба, опасность - все отступило, потеряло значение.
- Ну, Гарри! Да очнись же, Гарри!
Багров с трудом оторвал взгляд от лица Аниты. Скрежетало железо: снаружи кто-то разламывал крышу над задней стеной. В пролом заглядывало розовеющее рассветное небо.
- Гарри, ты теряешь минуты! Бежим!
Они вдвоем подняли Аниту. Инспектор был уже наверху, он принял ее и бережно передал неизвестному человеку в широкополой шляпе. Тот, застонав, опустил на траву.
- Мне попали в ногу...- пробормотал он спрыгнувшему Багрову.- Вы уж сами... Сюда, через кусты.
Худой и морщинистый индеец сильно хромал. Слейн подхватил его под руку и повел, раздвигая кусты, чтобы дать дорогу Багрову с Анитой. Инспектор шел последним,
Скоро вышли на поляну, где стояли оседланные кони.
- Пустите, сеньор, я сяду...-сказал индеец.
- О, сеньор Слейн! А доктор? Где же доктор?
К ним бежала закутанная в плащ женщина.
- Вот так штука! Паула, ты?!
Меньше всего Слейн ожидал встретить здесь индианку из горной больницы.
- Сеньор доктор, наконец-то я вижу вас! Ой, кто это?
- Анита ранена...
- Бедная сеньорита! Я сейчас перевяжу ее, у меня есть бинты... Вот сюда, сеньор доктор, положите на плащ.
- Повязку, смени повязку... Паула? Как ты оказалась здесь? Что с Руми?
- Руми там, у асьенды. Но раз вы здесь, сеньор доктор, они сейчас придут. Бедная сеньорита! Но ведь это не страшно, сеньор доктор? Ну конечно, она поправится, если вы будете лечить ее!
Не переставая ахать и улыбаться Багрову и Слейну, она сделала перевязку, потом забинтовала старому индейцу ногу и еще успела сунуть Слейну фляжку с тростниковой водкой.
- Ты хорошая девушка, Паула,- с чувством сказал Слейн.- Да пошлют тебе боги такого же хорошего жениха. Вроде меня, что ли...
- Но я уже замужем, сеньор,-смущенно улыбнулась Паула.
- О! И кто же этот счастливчик?
- Вы его знаете, сеньор Слейн, вы знаете Руми...
Она не договорила-из леса выходили люди с карабинами.
- Сеньор Слейн!-услышал журналист знакомый голос.
- Рамон, и ты здесь! Ну, сегодня утро сюрпризов! - Мулат, еще больше похудевший и вытянувшийся, жал руку Слейна и, по обыкновению, улыбался, блестя зубами.
-- Ты-то как попал сюда, Рамон?-Слейн обнял мулата и крепко похлопал по костлявой спине.
- Я нашел Руми в "Подкове" на другой день, как вы ушли. Еще с ним была Паула. Руми сразу же сказал, что пойдет искать сеньора доктора. А как я мог отпустить их одних, ведь они знают только горы. Но Руми и в лесу как дома, он вел по вашему следу от самой виллы Розелли... Вы видели, как я сшиб Розелли у сарая, вы видели? Его люди струсили, и он сам пополз, так хотел с вами расправиться! Вот не думал, что когда-нибудь убью миллионера!
- Ты убил гангстера, парень...
- А здорово мы их прижали в асьенде!
- За Розелли спасибо, паренек. Если бы не твой выстрел, не стоять бы нам тут,- сказал Слейн.
Похвала привела Рамона в такой восторг, что остановить его болтовню было невозможно.
- Здравствуйте, сеньор доктор,- подошел Руми.- Я сделал как велел сеньор доктор... не совсем... Сеньорита ранена?
Медное лицо индейца было спокойно, словно он лишь вчера расстался с доктором.
- Руми! Ты взорвал "Вериту"?
- Да, сеньор доктор.
- Хорошо. Но потом, Руми, потом... Надо скорее увезти Аниту в безопасное место! Понимаешь, Руми, скорее!
- Да, сеньор доктор. Нам пора, ведь их, в асьенде, втрое больше.
- И кто знает, что у них на уме,-добавил подошедший инспектор Фернандес.-С Голденом покончено. Но я знаю Веласко, эта гиена пойдет по следу. ЕСЛИ не за вами, так за мной. Старые счеты...
Багров, Слейн, Паула, инспектор и раненый старик сели на коней, Руми поднял и передал на руки Багрову Аниту. Она пришла в сознание, увидела свежую утреннюю зелень леса, расцветающую над кронами зарю и склоненное лицо Багрова.
- Все хорошо, Гарри?
- Да, Анита, славная моя Анита! Как ты себя чувствуешь?
- Кружится голова... И хочется спать...
Слейн подозвал Рамона.
- Слушай, хоть ты-то знаешь, куда мы идем?
- К лесным индейцам племени Тальгуа. Это совсем бедные люди. У них ничего нет, что можно отнять, поэтому на тальгуа власти не обращают внимания. Там можно укрыться.
- Бедность дает им свободу? Рамон, да это счастливые люди!
- Не думаю, сеньор Слейн. Но они не жалуются.
- Еще бы!
В последние сутки так много было тревог, что окружающий лесной покой казался ненастоящим, вроде детского сна. Слейн задремал в седле.
Анита спала, склонив голову на плечо Багрова. Руми шел у стремени, он вполголоса рассказывал, как было.
...Руми сидел, прислонившись спиной к скале, смотрел на знакомую до камушка тропу и думал о Пауле. Шумел внизу поток, белели брошенные домики и электростанция, где жила машина сеньора доктора, странная машина, заставляющая всех говорить правду. Руми никак не мог рассудить, кто виноват, что он выдал женщине - пусть очень красивой и хорошей, но все-таки женщине-тайну, которую не имел права доверить никому. Доктор с первой встречи - тогда Руми был в бреду, полуживой от голода и стужи-и всегда казался индейцу кем-то вроде доброго, справедливого и мудрого бога из древних индейских сказаний, воля которого иной раз непостижима для простого смертного, но всегда направлена к добру, а потому требует безусловного подчинения. Разве не видел Руми сколько угодно примеров тому.
