Владимир Михайлов - Стебелек и два листка
- Ты... или он счел, что теперь мы готовы?
- Вы все вместе - еще нет. Ты - да. Потому что ты многое потерял - и понял и многое приобрел. Ты понял, что все это, - Эмиссар кивнул в сторону корабля, - далеко не самое важное. - Он положил руку на сердце. - Вот... Указал на росток: - И вот... Да ты знаешь сам. Я слышал, что говорил ты, когда встретился с ним.
- Вы давно следили за мной?
- Нет, к сожалению. Иначе смогли бы предотвратить многое. Мы не успели. Столько дел в мироздании. Лишь твое горе оказалось столь сильным сигналом, что мы не могли его пропустить. И вот ты понял: ничем нельзя заменить жизнь, пусть бы она казалась тебе ничтожной, бесполезной, ненужной... Ты понял, что можно распоряжаться тем, что ты сделал своими руками; но не далее этого! И ты, не имея представления о Фермере, начал понимать, насколько труднее вырастить дерево, чем срубить его, и что никакая рубка не создает мира, все равно, рубят ли деревья или людей. Мир возникает лишь тогда, когда радостно сажают деревья и рожают детей.
- Да, - согласился Юниор. - И о детях я тоже думал. Я хотел их много... Но вот... - он не закончил.
- Я глубоко сочувствую тебе, - сказал Эмиссар. - И я доложу об этом Мастеру.
- Мастеру - чего?
- В твоем разумении - всего, пожалуй, чего только можно пожелать. Но не спрашивай дальше: я не скажу тебе больше ничего об этом. На все свое время. Если хочешь спросить о чем-то простом - пожалуйста.
Юниор помолчал. Сейчас его ничто больше не интересовало.
Но он не хотел показаться невежливым.
- Объясни, как я оказался в своем пространстве. Я по опыту знаю, что даже для специально оборудованного корабля это не просто.
- Разумеется. Но если ваш разум создал нечто, способное совершить такой переход, неужели ты думаешь, что в природе, у которой не ограничены ни средства, ни терпение, нечто подобное не возникло куда раньше? Ты случайно сел на блуждающую планету; раз в несколько десятков лет, по вашему счету, она переходит из пространства в пространство, или, скажем так, она рождается в другом пространстве. Роды эти - мучительный процесс, ты сам был свидетелем этого. Планета теряет половину атмосферы, когда начинает проходить через грань пространства...
- Черная дыра? Или стена?
- Да, наверное, вам это может так представиться... Трескается кора, меняется рельеф, многое происходит в эти периоды. Так что жизни очень трудно утвердиться на такой планете. Тем больше чести - взяться за такую задачу и если и не решить ее, то хотя бы доказать тем, кто придет за тобой, что решение в принципе возможно. Если ты не передумаешь.
- Нет, - сказал Юниор. - Только ненадолго слетаю на Землю. Но для этого надо сперва обезопасить малыша, - он кивнул на росток. - Знаешь, я стал вдруг верить, что это - из тех семян, что сажали мы с Зоей. Потом понял нет. Те площадки остались за куполом в самые страшные часы, и их наверняка унесло ураганом.
- Но они не пропадут - и, возможно, будут ждать тебя, пусть и много лет. Тебя - и... Что до твоего ростка, я мог бы присмотреть за ним, как только вернусь от Мастера. Нет, я не собираюсь делить с тобой заслугу - и любовь: ту, которую ты испытываешь к нему - и которую он испытывает к тебе.
- Он?
- Что ж необычного? Он живой! А любовь свойственна жизни, и не только разумным ее формам... О чем ты задумался?
- Ты наверняка знаешь. О том, что если бы я сел на нормальную планету, не случилось бы урагана, и Зоя...
- И Зоя, - сказал Эмиссар, - была бы с тобой. И ты всю жизнь считал бы, что она - лишь модель человека, а не человек. А ведь ты никогда не понял бы истины, даже не попытался бы установить ее, проверить свою убежденность. Это понять можно; но, человек! не вини погоду в том, в чем виноват ты сам. Тогда многое может случиться - и, может быть, мы встретимся там, у вас на Земле, намного раньше, чем можно сказать об этом сегодня.
