Мик Фаррен - Хромосомное зло
Глаза всех присутствующих были прикованы к А. А. Катто. Никто не обращал ни малейшего внимания ни на Билли, ни на Нэнси и Рива, они тихо стояли в углу главной комнаты. Все чего-то ждали. Билли не казалась убедительной мысль, что они просто ждут, пока приготовится мясо, или что их могло так уж очаровать костлявое тело А. А. Кат-то. Единственное разумное объяснение: видимо, предстояла какая-то обязательная церемония.
Ожидание затягивалось, и Билли стало скучно. Обратился к Риву:
– Как ты полагаешь, не будет возражений, если мы возьмем себе выпить?
Рив пожал плечами:
– Мне-то откуда знать?
– Рискнем?
– Черт возьми, почему бы и нет?
Нэнси, сидевшая на полу на корточках, взглянула на них снизу вверх:
– И мне принесете?
– Какие могут быть сомнения! – Билли скорчил гримасу.
Они с Ривом тихонько прошли в маленькую комнату. Обнаружили шеренгу керамических кувшинов с неизвестным напитком. Билли снял с полки две глиняных кружки и налил в них из одного кувшина. Никто из слуг, занятых своим делом, не обратил на них ни малейшего внимания. Вернувшись на прежнее место, Билли вручил Нэнси кружку. Она с сомнением взглянула на содержимое:
– Это что?
– Не отхлебнув, не узнаешь!
– Рискнешь испытать на себе?
– А как же! Прошу внимания…
Билли хватанул от души и тут же пожалел об этом. Жидкость со вкусом яда обожгла рот. Однако после первого же глотка в душе возникло приятное чувство эйфории. Он стал допивать напиток малыми дозами. И как оказалось, быстро привык к этому ощущению. Нэнси и Рив к своим кружкам даже не притронулись. Только смотрели на него вопросительно:
– Ну, как?
– Ужасно… но не так чтобы совсем.
Выпили и они, молча. Билли опустился на корточки. Он смотрел на закопченные дымом балки потолка и чувствовал несомненное сексуальное возбуждение. Наверняка в напиток что-то добавлено. Конечно, сказывалось, что он не был рядом с женщиной с тех пор, как покинул Дарлин в Отеле Вожаков. Это было в очень далекой прошлой жизни. Он сделал еще один глоток из своей кружки и украдкой взглянул на подругу по несчастью:
– Эй, Нэнси!
– Чего?
Билли улыбнулся ей на пределе своего обаяния:
– Отыскать бы темный уголок… нам с тобой, для двоих… а?
Нэнси смотрела на него, как на сумасшедшего:
– На черта он нам сдался?
– Уф… у меня такое возбуждение, и я просто подумал, может, мы с тобой могли бы…
– Мы с тобой?
– Почему бы и нет?
– Забудь! – Нэнси скривила губы.
– Да я только подумал… – Билли сник.
– Ну и забудь.
Билли снова погрузился в свои мысли. Он уже успел подумать, что Квахал – одно из самых скучных мест на свете, когда на помосте стали разыгрались события.
Первое, что заметил Билли, – пение прекратилось. В комнате наступило молчание, все ждали чего-то. Билли поднялся на ноги, чтобы лучше было видно. А. А. Катто уже стояла на помосте, раскинув руки. Сзади, из-за ковра, появились два всадника, которые ей прислуживали. Они тащили обрамленную мехом пурпурную мантию. А. А. Катто опустила руки, они накинули мантию ей на плечи. Мантия была настолько распахнута спереди, что все тело было на виду. Прислужники отступили на шаг назад. Начался медленный размеренный напев:
– Хоммм… Хоммм…
Всадники отбивали ритм тяжелым тяжеловесным битом. Первый всадник встал из-за стола и медленно прошел к помосту, стараясь идти в такт с напевом:
– Хоммм… Хоммм…
Он дошел до А. А. Катто и остановился. Пение тоже прекратилось. Всадник медленно опустился на колени. Наступило напряженное молчание. Всадник наклонился вперед и приник ртом к промежности А. А. Катто. Она оцепенела. Подняла брови, слегка улыбнулась и чуть переместилась вперед, так, чтобы оказаться над лицом всадника. Бедра ее слегка завибрировали. Рив посмотрел на Билли:
– Ей доставляет кайф каждая секунда. Думаю, что она и сама не придумала бы для себя лучшей коронации.
Всадник поклонился, прикоснулся головой к полу у ног А. А. Катто, поднялся и медленно вернулся на свое место. Снова начали петь. Встал второй в шеренге и медленно приблизился к помосту. Как и предшественник, он упал на колени, на какое-то время приник к А. А. Катто, затем поклонился и вернулся на свое место. Снова началось пение.
– Хоммм… Хоммм… Хоммм…
Третий встал из-за стола в порядке очередности.
– Хоммм… Хоммм… Хоммм…
Четвертый, пятый… Один за другим, начиная от места у очага и в порядке очередности, всадники платили свою уникальную дань своей новой королеве. Билли в изумлении обернулся к Риву:
– Она что, пропустит через себя весь клан?
Рив сделал гримасу:
– Она способна. Можешь не сомневаться.
Билли недоверчиво покачал головой. Всадники все шли и шли к помосту. Пропустив треть тех, кто владел шлемами, А. А. Катто вспотела, глаза ее закрылись и ноги начали дрожать. Все труднее ей было сохранять видимость достоинства и холодности, предписанных ритуалом.
Пение все продолжалось, всадники все шли и шли. Где-то на середине процедуры А. А. Катто схватила оказавшегося в тот момент рядом соискателя за волосы и упала на подушки, таща его за собой. И с этого момента она получала знаки поклонения от своих подданных, лежа на спине. Время от времени она вяло поднимала кверху тонкую белую ногу. Билли подумал – что бы это значило? Экстаз или просто ее личный способ приветствия остальных присутствующих представителей племени?
Наконец, последний из всадников со шлемом отошел от помоста. Билли счел церемонию законченной, но пение началось снова, и к трону А. А. Катто медленно стал приближаться один из обслуги. Билли ухмыльнулся:
– Да, все племя пропустит.
Рив кивнул. В поведении А. А. Катто его ничто не удивляло, ничто не казалось новым. Он ее хорошо изучил.
Когда исчерпались все резервы подданных, со шлемами и без, естественно было бы предположить, что ритуал, наконец, завершился. Но, к удивлению Билли и Рива, снова запели. Лицо Билли вытянулось от изумления. Нэнси медленно двинулась через заполненную толпой комнату строго в ритме пения.
– Хоммм… Хоммм… Хоммм…
Она дошла до помоста, наклонила голову и упала на колени. Когда Нэнси исчезла в горе подушек, Билли рывком обернулся к Риву:
– Предполагается, что и мы туда пойдем?
– Вроде бы похоже на то. Или тебе не нравится эта идея?
– Ничуть, – скорчил гримасу Билли.
Рив заржал:
– А мне казалось, что ты любитель мягких, пушистых кисок!
– Да, но…
– Но что?
– Как-то так… при народе… и вообще, мне кажется, что она это посчитает… как бы тебе сказать… своей моральной победой! Она ведь решит, что унизила этим меня, понимаешь?
