Кларк Далтон - Корпус мутантов
Родан составил перечень обнаруженных машин и приборов. Большую часть составляли предметы первой необходимости для межгалактических меновых сделок, машины, с помощью которых Родан предполагал решить денежные проблемы Третьей власти. Хоумеру Дж. Адамсу придется использовать свою гениальность для решения серьезных задач, как только у него в руках будут финансовые средства, которые может дать продажа этих машин.
Для собственных нужд Родан взял серию тяжелых самоходных лучевых орудий, переносное энергетическое оружие и, наконец, комплексную производственную установку для специальных роботов.
Просмотр крейсера дал еще кое-что. Сам Родан ничего не заметил. Ему указала на это Тора.
У Родана была на «Доброй надежде» своя собственная кабина — так же, как у любого другого в этом огромном корабле, предназначенном для перевозки гораздо более многочисленного экипажа. Уже дважды Тора посчитала нужным придти туда к Родану; но со времени первого раза прошло несколько месяцев.
На этот раз Родан был поражен, обнаружив ее в этот вечер в своей кабине. Она удобно сидела в кресле, покачивая ногами. По земному исчислению времени был вечер. Снаружи на обломках горных пород лежал почти такой же солнечный свет, как и четыре дня тому назад, когда «Добрая надежда» опустилась рядом с «Грэйхаундом».
Тора явно не собиралась возвращаться к инциденту с людьми с американского корабля. Она приветливо посмотрела на Родана и сказала:
«Я думаю, пришло время установить нормальные отношения».
Родан не скрывал своего удивления.
«Ваши чувства так быстро меняются, — сказал он. — Что движет Вами на этот раз?»
«Большее благоразумие», — ответила она.
Родан попытался догадаться, что она имела при этом в виду.
«Ну хорошо, так что нам надо делать?»
«Я хотела бы, например, пообещать Вам, — сказала Тора, — что больше не буду оспаривать Вашего положения как командира этого и всех других кораблей, которые Вы еще построите».
Родан кивнул.
«Я благодарен Вам за это».
Он говорил медленно, пытаясь придать своему голосу теплый оттенок. — Но с другой стороны, в некоторых вещах мне нужен Ваш совет».
Тора улыбнулась.
«Не говорите так! Вы знаете столько же, сколько и командир крейсера — арконид».
«Она сделала мне комплимент, — подумал Родан. — Что это должно означать?»
«Мы полетим теперь на планету, которую Вы называете Венерой, не правда ли?»
«Да… да, конечно», — рассеянно ответил Родан.
На «Доброй надежде» все об этом знали.
«Сможем ли сразу взять с собой все, что нашли на крейсере?»
«Нет. Нам придется сделать три полета».
«Это займет какое-то время, — сказал она. — Можете ли Вы так надолго оставлять Землю?»
«А почему нет? Рас Чубай надежный человек. Если что-то будет не так, он известит меня».
Тора все еще покачивала ногами. Она выглядела так, словно искала, что бы еще сказать. Не найдя ничего такого, она встала и протянула Родану руку. Родан вспомнил об их встрече несколько дней тому назад в Гоби.
«За доброе сотрудничество», — сказала она.
Родан не знал, что означает весь этот разговор. Впервые за долгое время он чувствовал себя неуверенно.
«Было бы приятно, — произнес он, — если бы могли чаще разговаривать подобным образом».
Тора кивнула.
«Это не должно зависеть от меня», — сказал она и вышла из кабины.
Незадолго до старта Родан имел разговор с Крэстом. Он более или менее стремился к этому, так как считал, что Крэст может больше разузнать о мотивах Торы; но сев рядом с Крэстом, он не знал, как ему высказать свои заботы.
Однако, его мысли были настолько очевидными, что Крэст смог прочесть их по его лицу.
«Что с крейсером? — спросил Крэст, так как проблема показалась ему слишком деликатной, чтобы перейти к ней напрямую. — Есть ли какая-то возможность вернуть к жизни по крайней мере внутренние отсеки?»
«Вы имеете в виду: в качестве космического корабля?»
Крэст кивнул, и Родан вместо ответа сразу отрицательно покачал головой.
«Невозможно. Не осталось ничего, что имело бы связь с двигателем. Мы смогли спасти производственную установку для специальных роботов, это нам поможет».
«Сколько нам потребуется времени, с учетом специальных роботов, чтобы построить на Земле действительно настоящий космический корабль?»
Родан пожал плечами.
«Трудно сказать».
Крэст улыбнулся ему.
«Я знаю кого-то, — сказал он хитро, — кто давал волю своей надменности и гордости в последней надежде вернуться на родину без помощи достойного презрения, малоразвитого народа. А увидев, что этим надеждам не суждено сбыться… ну, Вы сами это пережили!»
Родан понял.
«Вы думаете, она все это время считала, что ее крейсеру можно вернуть дееспособность?»
Крэст кивнул.
«Она держалась за эту мысль. Я думаю, ее нужно как-то отвлечь».
«Путь для нее открыт», — кратко ответил Родан, но внутренне был рад предстоящей встрече с арконидкой.
14.
Полет «Доброй надежды» на Венеру прошел без происшествий. Расстояние в 180 миллионов километров было преодолено за три часа.
Для трех американских астронавтов этот полет был событием, полностью поглотившим все их чувства. В эти часы даже Ниссен лишился своей сдержанности, потеряв от восхищения дар речи. Фрейт понял, как безгранично сильно превосходила техника арконидов земную, если позволяла своим космическим кораблям совершать такие полеты. Он показался вдруг себе маленьким и жалким и спрашивал себя, как же Родан смог преодолеть это потрясение, которое он несомненно пережил.
Во время маневра торможения желтый шар Венеры выплыл из темноты в направлении полета. Сначала на телеэкране показалась только кривая полоска мигающего света, но через несколько секунд затянутую облаками планету можно было видеть отчетливо. Желтый шар рос, выходя за рамки телеэкрана и становясь менее ярким. Период вращения Венеры составляет 240 часов. День Венеры в десять раз длиннее, чем земной. К тому же Венера на треть ближе к небесному светилу, чем Земля. То и другое вместе, несмотря на защищающую атмосферу, создает значительную разницу между дневной и ночной зонами. Разница температур вызывает, в свою очередь, бури, по сравнению с которыми сила карибского урагана выглядит, как слабый сквозняк.
Но «Добрая надежда» не была им подвержена. Хотя они, проникнув в атмосферу, и представляли для мчащихся со скоростью до 500 километров в час ураганов хорошую цель, их силы стабилизации было достаточно, чтобы выдерживать прямой курс.
Булль взял на себя обслуживание локатора. Во время своего первого посещения Венеры несколько месяцев тому назад Родан составил в общих чертах картографическое изображение поверхности планеты и начертил градусную сетку при помощи произвольно выбранной точки. Экваториальный континент, на котором Родан собирался создать базу, простирался от шестнадцати градусов южной и до двадцати двух градусов западной долготы. По своему ландшафту он напоминал Южную Америку. Его восточную оконечность, чрезвычайно характерный мыс в форме собачьей головы, Родан назвал поэтому мысом Собачья голова. Через конец этого мыса проходил нулевой градус долготы.
