Майкл Фостер - Воины Рассвета
Вскоре "Палленбер" с Ханом, Лизендир и Устеин на борту отчалил от "Хаммерхэнда". Устеин повернулась к Хану, стоящему возле пульта управления.
— Теперь что мы будем делать? Полетим к тебе, в твой мир?
— Нет, мы должны закончить здесь свои дела. Покончить с Эвингом. Затем мы улетим отсюда, но вернемся, чтобы увезти всех людей.
"Хаммерхэнд" уже взял курс на планету. Огромный метеорит, который можно было принять за небольшую планету, неохотно двигался вслед, как бы не желая покидать удобную орбиту в космосе. Хан некоторое время смотрел вслед огромному кораблю, затем включил автопилот, и "Палленбер" начал двигаться по замысловатой кривой, которую никто не мог видеть, кроме корабельного компьютера.
Они уже были над планетой, а под ними, почти в верхних слоях атмосферы двигался "Хаммерхэнд". Метеорит все еще был сзади, но он уже начал двигаться самостоятельно. Но вот "Хаммерхэнд" начал описывать широкую дугу над планетой, в конце которой он должен был уйти прочь от планеты. Эта кривая проходила точно над южным полюсом, окутанном полярной мглой. Вечные льды поблескивали в свете звезд. Единственное, что знал Хан, это то, что враги где-то там, внизу. Но кто они такие и что они намереваются делать, он не имел понятия.
Вдруг откуда-то из полярной области возник голубоватый луч света. Он неуверенно колебался из стороны в сторону, как бы отыскивая что-то. Он нащупал и корабль Хаты, и метеорит — корабль удалялся с увеличивающейся скоростью, а метеорит, тоже увеличивая скорость, устремился к полюсу. Цель его была очевидна. Луч становился на метеорите, сжался в острую иглу ослепительного белого цвета. На всех экранах "Палленбера" исказилось изображение — все утонуло в помехах. Метеорит просто исчез, испарился, как будто его и не было. Луч снова стал широким, бледным, едва различимым после ослепительного свечения. От метеорита осталось только легкое облачко пара, которое быстро рассеялось.
Хан включил все защитные поля, приготовил оружие, хотя он понимал, что ничего не может противопоставить этому лучу. Холодное сосущее ощущение возникло внизу живота — ожидание неотвратимого.
Но Хата тоже видел, что произошло с метеоритом, и предвидел свои собственные действия. К тому времени, как голубоватый луч снова нашел его, корабль уже изменил курс на обратный и устремился к полюсу. Вероятно, Хата включил все силовые установки.
— Самоубийство, — сказал Хан. — Он всю энергию переключил на двигатели и защитные поля.
Те, что были на полюсе, поняли этот маневр слишком поздно. Снова луч превратился в раскаленную добела иглу, стремящуюся превратить корабль в облако пара. Но этот удар не причинил кораблю вреда. Он только высек сноп искр из металлической поверхности. Внезапно по всем экранам прошла странная рябь — точно такая же, какую видели Хан и Лизендир, когда приближались к Чалседону. Они оба сразу узнали ее. Теперь они понимали, что враги запустили двигатели своего корабля. Они готовят его к взлету.
Вот на полюсе лопнула ледяная шапка, и из нее начало подниматься что-то. На экранах почти ничего не было видно: помехи от луча и от двигателя корабля складывались между собой, и на экранах плясала сплошная рябь. Корабль врагов был огромен — гораздо больше корабля Хаты, и двигатели его были несравнимы по мощности с двигателями корабля Хаты. Он ворочался подо льдом, как огромное насекомое, стремящееся выбраться наружу.
Но было уже поздно. Прежде, чем чужой корабль появился на поверхности, корабль Хаты врезался в него. Хан видел все, как при замедленной съемке. Вот они оба пришли в соприкосновение, но не взорвались, а стали медленно раскаляться — сначала докрасна, а затем до ослепительно белого цвета. Затем столб пара, тумана — и пульсирующая рябь на экранах рассеялась. Все сразу успокоилось. Системы детектирования показали, что во всем окружающем пространстве остался только один источник энергии — солнце планеты Рассвет. Сейчас ее не было видно, так как планета закрывала ее, и вокруг планеты сияла огненная корона.
Лизендир смотрела на все происходящее без каких-либо комментариев. Наконец, после долгого молчания, она сказала тихо:
— Хата в конце жизни поступил, как настоящий лер. Наш закон говорит: не используйте оружие, не покидающее руки. И он совершил не просто самоубийство, ибо то, что он сделал, было единственно возможным в его положении.
Хан посмотрел на нее, оторвавшись от приборов.
— Я не понимаю. По его воззрениям, чем выше человек по своему месту в обществе, тем шире у него возможность выбора в той или иной ситуации. Но перст судьбы привел его к тому, что у него вообще не осталось выбора.
Устеин добавила угрюмо.
— Все кончено. Они убили его, как я и предсказывала. Как я видела это.
— Он нанес им еще большее зло, — ответил Хан. — Теперь главный заговорщик в ловушке. Бежать им некуда. На планете ему оставаться нельзя — ведь Воины будут преследовать его, и даже если он сможет скрыться от них, его ждет взрыв звезды. А его корабль, который смог бы спасти его, уничтожен.
— Значит, мы присутствовали при конце легенды, — сказала Лизендир. — Это был конец истории Санзирмиль. Все кончено, и мы можем лететь домой. Мы свободны.
— Да, мы свободны, — спокойно заметил Хан, — и теперь мы имеем возможность выбора.
— Какого выбора? — одновременно спросили обе девушки.
— Мы можем вернуться домой или остаться здесь и закончить оставшиеся дела.
— Что же мы еще сможем сделать здесь?
— Эвинг. Вы забыли? Я знаю, что Эвинга не было на полюсе… Он не погиб вместе с этими. Но он наверняка заподозрил что-то неладное. Ведь у него была связь со своими сообщниками, а теперь она прервалась. Я не знаю, может ли он связаться со своим миром. Может, сейчас он уже просит о помощи. Мы даже не знаем, где его мир. Может он за сотни световых лет отсюда, а может рядом, в соседней планетной системе.
Лизендир задумчиво посмотрела на него.
— Да, я понимаю тебя. Но Хан, это может оказаться более опасным, чем все, что было до сих пор. Если мы ищем опасности, то нам следует пуститься в эту авантюру. Но лично я не желаю больше никуда лететь, кроме как на свою планету, в свой мир.
Устеин неожиданно поддержала ее.
— Я согласна с Лизендир. Подумай, Хан, кто будет охотиться на это существо? Ведь нас только трое, и только вы двое воины. Я ни в чем не смогу вам помочь.
— Я не имею в виду, что мы должны броситься вслепую. Я предлагаю лишь осмотреть замок Эвинга. Мы знаем, что у него нет корабля. И мы можем быть уверены, что в его замке нет оружия, способного нанести большой вред нашему кораблю. Мы сможем издалека обнаружить источник энергии, если он там есть. Если он исчез, то мы не станем проводить остаток жизни в охоте за ним. Но мне очень не хочется оставлять его здесь.
