Джон Барнс - И несть им числа...
Быстродействие компьютера частично зависит от внутренней пропускной способности, поскольку объем блоков данных, вращающихся внутри компьютера, определяет скорость, с которой он способен повторно систематизировать информацию, то есть «думать».
Поскольку виртуальная передача информации в любом случае идет посредством компьютера, крайне желательно провести все это через более быструю систему, а самой скоростной в середине двадцать первого века считалась квантовая — ее превосходство основывалось на особенностях квантовой физики: одиночный объект может вести себя так, будто он является ансамблем нескольких взаимоисключающих состояний. На деле это выглядит примерно так: вы можете решить проблему кошки, мертвой и живой одновременно; каждый бит памяти компьютера и каждая операция в его регистрах может являться параллелью самой себе; одну-единственную машину можно заставить вести себя как многие тысячи машин одновременно, причем с огромным увеличением быстродействия.
Однако параллельные процессы имели и другое использование — именно с их помощью компьютерные инженеры получили возможность моделировать многие функции человеческого мозга. Способность создавать лицо для опознания, заполнение пробелов в неполном тексте, восстановление частично испорченных голограмм из фрагментов — для этого требуется такой параллелизм, который способен обеспечить только квантовый компьютер. Таким образом, квантовый компьютер сделал возможным виртуальное общение в реальном времени, поскольку можно было передавать необходимую информацию в малых объемах, а уже из этой информации создавать имитацию на другом конце провода.
Но принцип неопределенности ограничивал контроль пользователя над информацией; вы не могли узнать, в каком состоянии «реально» находится любой из квантовых процессоров без нарушения необходимого вам параллельного процесса. Если вы поверили копенгагенской: интерпретации — нет проблем: вы просто относитесь к этому как к шутке вычислительной техники, позволяющей получать больше информации, чем ее отправлено. Таким же образом в не-физической интерпретации проблема не является проблемой как таковой — как если бы у вас, было два пруда, в каждом находилось по палке, и обе палки соединены между собой веревкой; волна в одном пруду автоматически вызовет волну в другом, и появятся множественные комплексные формы волн, ибо палка может двигаться в любом направлении.
Но в соответствии с интерпретацией Многих Миров вы решали проблему при помощи всех окружающих вас миров и вашего собственного — и принцип неопределенности не позволил бы вам узнать, какой ответ относится к какому адресу. Те, кто вообще задумывался об этом — в данном случае я и мои друзья по институту, — всегда спорили на эту тему за кружкой пива и, как правило, приходили к выходу, что решение спрятано в квантовой компьютерной сети. Должно существовать огромное количество «не правильных галактических адресов» — то есть сообщений, попавших по ошибке не в ту вселенную. Этот спор всегда приводил нас к дискуссии о том, что мы якобы обнаружили причину, по которой интерпретация Многих Миров не может быть верной: ибо, судя по всему, принцип неопределенности в применении к проблеме адресов показывает, что нельзя знать, верный или неверный тот или иной номер, и поэтому все эти «ошибочные номера» будут нарушать его.
Мы никогда не принимали во внимание, что Природа могла решить данную проблему, не позволяя никому из получающих сообщение на другом конце знать, в какой вселенной он находится. И такое решение похоже на то, что можно ожидать от Природы, когда она пребывает в хорошем расположении духа. Кем бы ни был получатель сообщения, он всегда пребывает в подвешенном состоянии, подобно кошке Шредингера, все время, пока находится на связи; только в отличие от кошки получатели не полумертвые или полуживые, а разбросаны по разным мирам. Оставаясь на линии или отсоединяясь — а разделительные протоколы в любой современной сети гарантируют быстрые отсоединения несколько раз в течение секунды, — вы совершали действие, аналогичное открыванию ящика и крушению распределения вероятностей в одном-единственном состоянии — «живая» или «мертвая» для кошки, та или иная вселенная — для вас.
Когда для виртуальной реальности стали использовать широкополосную квантовую сеть, на нее перенесли все, потому что она была очень вместительной — управление транспортом, факс, телевидение, телефон и все прочее. Когда бы вы ни вошли в квантовую коммуникационную сеть, вы будете осциллировать между возможными состояниями системы, будь вы человеком, стогом сена или электронным сообщением.
— Так вот, — подвел я итоги после четырех сандвичей, шести чашек кофе и слишком большого количества споров, — эти осцилляции между мирами становились все быстрее, все большее число семейств событий получали доступ к виртуальной реальности и квантовой сети, и число взаимопереходящих состояний многократно возрастало. Теперь никто не остался в том же мире, где он родился. По большей части миры похожи друг на друга, так что люди адаптируются, хотя я уверен, что почти во всех мирах возросло количество буйнопомешанных и людей с расстройствами психики, и многие из них, возможно, все время пытаются рассказать кому-нибудь, кто станет их слушать, что в мире что-то не так.
Ифвин кивнул и добавил:
— И поэтому я стал кем или тем, что я есть. По мере роста систем мы были вынуждены все больше децентрализовывать контроль. Это привело к тому, что, помимо всего прочего, вместо центральной администрации, управлявшей всем, появились блуждающие части программ, рыскавшие в поисках того, что не работает должным образом. То есть системная администрация перестала напоминать полицию и суд и стала больше похожа на иммунную систему. Системное администрирование превратилось в манипулирование популяцией киберфагов: легких вирусов, уберегающих пользователей от действий, могущих повредить систему. Это намного проще и дешевле, чем завязывать все на центральную программу, которая должна все знать. Несколько лет назад один киберфаг стал замечать, что во всех параллельных вселенных существует общая проблема. И эта проблема заключалась в исчезновении миллиардов узлов в Соединенных Штатах, Американском Рейхе, Сообществе Очистившихся Христиан — как ни назови эту часть земного шара между Сан-Диего и Святым Лаврентием. Однажды он подметил, что информационный поток полностью прекратился на несколько секунд; он решил проследить и обнаружил отсутствие информационного потока на месяцы или годы через все последовательности событий, к которым у него был доступ, — а это колоссальное количество миров. Киберфагу показалось, что очень много людей и машин либо было вырезано из сети, либо оставлено добровольно — но, что бы это ни было, оно отрицательно сказывалось на сети. Киберфаг довольно долго думал об этом, насколько может думать пустота, обитающая в сети между вселенными, — и решил, что, поскольку от этой страны не исходит никакой информации — ни записи сделок, телефонных звонков, чеков или хоть немного какой-либо почты, — единственно верным решением будет посмотреть самому. Это потребовало определенных усилий. Около двадцати пяти лет, но, конечно, киберфаг вечен, и его преимущество заключается в возможности оперировать миллиардами последовательностей событий одновременно. Самой трудной частью оказалась необходимость получить физическое тело, в котором можно будет перемещаться, когда потребуется пойти и убедиться во всем самостоятельно.
