Андрей Егоров - Заповедник
Химель утер пот со лба.
– А ведь и правда! Почему вы решили сразу что-то сконструировать, Ян? По технике соскучились?
– Так надо, – ответил Новицкий и сплюнул.
– Почему так надо? – удивился доктор.
– А чего нам еще делать?
– Да посмотреть хотя бы, что в других ящиках, – ответила Инна.
– Странно, – прошептал Химель, – Мне как-то даже не пришло в голову… Я так заразился энтузиазмом Яна…
Новицкий хмыкнул, потер подбородок:
– Сейчас посмотрим, что в других контейнерах, и быстро соберем агрегат!
– Почему быстро? – осведомилась Инна.
– Потому что так нужно! – отрезал штурман. – Уже и вечер скоро… Кстати, мне бы подкрепиться не мешало… Я сейчас отойду на несколько минут. Скоро буду. Молока по-прежнему не хотите?
Химель закатил глаза, Инна поморщилась. Новицкий продрался в узкое пространство между решеткой и камнем и полез наверх – к сфицерапсам.
Девушка проводила штурмана скорбным взглядом и сказала:
– Он пугает меня все больше… Да и вы, доктор, ведете себя как-то странно.
– Я?! – удивился Химель.
– Почему вы кинулись собирать этот прибор с такой поспешностью?
– Наверное, это от жары. Не подумал.
– Нет, это чужая планета на нас так влияет… И себя я тоже ловлю на том, что у меня мысли очень странные появляются… К примеру, мне уже не кажется таким ужасным, что Новицкий пьет это молоко…
– Что же тут удивительного? Я бы сейчас сфицерапса целиком съел, – вздохнул Химель. – Может, пока Новицкий ест, я хоть схожу попью? Воды, конечно…
– Потерпите! – попросила Инна. – Давайте без Новицкого остальные ящики посмотрим. А то придет, опять начнет права качать…
Девушка подошла к небольшому контейнеру, без труда сдвинула крышку и извлекла из него параллелепипед со множеством отверстий и шестиугольной выемкой.
– Любопытно, – заметил Химель.
– Да, любопытно… – отозвалась Инна. – Зачем вообще нужны металлические сейфы, если они даже не заперты на замок?
Химель посмотрел на девушку поверх очков.
– Тут нет ничего странного. Стало быть, контейнеры – не защита от разумных существ, а предназначены для того, чтобы сберечь оборудование от плохой погоды и животных, которые просто не догадаются, что надо нажать на потайную кнопку… Но я говорил не об этом…
– А о чем же?
– О том, что шестиугольная выемка на этом приборе в точности соответствует размерам золотого слитка, которых тут множество. Может быть, попробуем их совместить?
Инна с подозрением посмотрела на доктора.
– Михаил Соломонович, вы опять торопитесь.
– Вы же говорили – надо спешить, пока нет Новицкого.
– Хорошо. Давайте только сначала посмотрим, что в других сейфах.
Еще один матовый ящик был доверху набит множеством тонких изогнутых стержней с креплениями на концах. Стержней было не меньше сотни. Из того же серебристого металла. Каждый стержень легкий, словно перышко, почти невесомый.
В пятом лежала золотистая коробка, отличающаяся по цвету и от золотых слитков, и от серебристых деталей установки. Одна из ее граней была снабжена восемью вращающимися рукоятками. Риски на рукоятях показывали на градуированные неизвестными цифрами или знаками шкалы.
Шестой ящик оказался пустым.
– Это вообще странно, – заметил Химель. – Почему контейнер пуст?
– А почему там что-то должно лежать? – переспросила Инна.
– Как-то глупо тащить в такую даль пустой сейф…
– Может, его и не тащили. Впрочем, зачем строить догадки? Будем проводить эксперимент?
– Какой?
– С маленьким ящиком. Куда можно вставить плитку золота.
– Хорошо, давайте, – согласился Химель. – Может, это обычная плавильная печь? То-то смеху 6удет! Вставили слиток – получили лужицу золота. Впрочем, чтобы расплавить столько золота, нужно много энергии. А силовых кабелей я тут не вижу… Подключать оборудование не к чему.
– И все же… – тихо сказала девушка, беря в руки слиток. – Надеюсь, это не бомба?
– Да уж вряд ли…
Поставленный на один из сейфов параллелепипед словно предлагал заполнить вырез в корпусе. Без золотого бруска он выглядел незавершенным.
Инна примерилась и установила слиток в углубление. Раздался негромкий щелчок, аппарат тихо загудел, отдельные отверстия в нем засветились. Другие перемигивались.
– Ой, работает! – выдохнула Инна.
В это мгновение что-то произошло. Воздух завибрировал. Послышался едва уловимый гул. Инна тонко вскрикнула. Химель от изумления потерял дар речи. В пещере появилось странное существо. Оно стояло на четырех выгнутых дугой лапах. И усиленно размахивало четырьмя другими, верхними, расположенными друг к другу под углом в девяносто градусов. Туловище существа плавно переходило в голову, а на голове, над каждой рукой, имелся желтоватый фасетчатый глаз.
– Паук! – прошептала Инна.
– Эт-то не паук, – возразил Химель. – Умоляю, Инна, не кричите – возможно, оно реагирует на голос.
Существо, однако, не обратило на людей никакого внимания. Оно по-прежнему размахивало лапами, а шишка на голове существа начала пульсировать, излучая слабый багровый свет. Строение восьмилапого было абсолютно симметрично. Более того, его тело имело симметрию четвертого порядка.
Каждому россиянину, который учился в школе, разумеется, отлично известно, что фигура, имеющая симметрию четвертого порядка, при повороте на девяносто градусов переходит сама в себя.
Инна отступала, пока не уперлась в стену: инопланетянин вызвал у нее панический ужас.
– Мне кажется, он нас даже не слышит, – предположил Химель. – Не все существа обладают слухом!
– Зрением-то он, по крайней мере, обладает, – вздохнула Инна.
– Но узнать, видит он нас или нет, не представляется никакой возможности. Фасетчатые глаза не фокусируются… Может, стоит войти с ним в тактильный контакт? – предложил Химель.
– Что вы имеете в виду?
– Потрогать руками… Дать ему, чтобы он нас потрогал.
Инна взвизгнула.
– Я не позволю этому к себе прикасаться! Лучше я спрыгну в пропасть. И сама его трогать не стану ни за какие коврижки.
– В пропасть спрыгнуть всегда успеется, – заметил Михаил Соломонович. – Нам надо договориться с ним. Насчет тактильного контакта – это я так предложил… Трогать его, откровенно говоря, я не испытываю никакого желания.
Представитель инопланетной цивилизации обладал, по-видимому, завидным терпением. Несмотря на отсутствие адекватной реакции со стороны людей, он втолковывал им что-то на своем малопонятном языке жестов и багрового мерцания.
– Это в шишке у него кровь, наверное, светится, – предположила Инна. – Красная… Ужас-то какой! Я больше не могу здесь находиться! И вообще, я с детства боюсь пауков.
