Никита Андреев - Пирамиды богов
Филипп почувствовал невероятный прилив адреналина. Ему захотелось бегать по кабинету и громко кричать, радуясь своему везению.
— Я хочу присоединиться к вам.
— Прежде чем ты начнешь, я рекомендую изучить вопрос досконально. У нас имеется обширная библиотека и миссис Бирдл, поможет тебе закрыть твои исторические пробелы. Ты помнишь? Наше орудие — книга. Ты обязан быть вооружен до зубов.
Филипп кивнул и встал вытянувшись в покорной стойке смирно. Массо кивнул и указал взглядом на дверь. Юноша почти успел скрыться в дверном проеме, прежде чем Массо окликнул его.
— Кстати, забыл сказать, что у нас есть одно главное правило, за нарушение которого я караю жестоко и без раздумий.
Филипп напрягся.
— Мы не судьи, а исполнители. Мы охраняем, а не исследуем. Информация, получаемая нами особо секретна, за разглашение — смерть.
Миссис Бирдл своим внешним видом напоминала работницу школьной библиотеки. Она говорила размеренно и постоянно поправляла круглые очки, аккуратно усаживая их на самый кончик носа, словно там имелась специальная посадочная площадка.
Информация, полученная от Массо этим утром, повергла Филиппа в шок. В нем проснулось необъяснимое желание узнать больше. К сожалению, миссис Бирдл не разделяла любопытства новичка агента и вместо ответов на многочисленные вопросы, продолжала нагружать юношу бессмысленными книгами классической истории.
«Мы охраняем, а не исследуем» — правило, которое он нарушил с первых дней.
Нет ничего более желанного, чем запретное. Массо был глупцом, наивно полагая, что его правил кто-либо будет всерьез бояться — так Филипп считал в первые годы. Затем он понял, что правила действительно работали. Но отнюдь не потому, что агенты опасались последствий своего излишнего любопытства. Все было гораздо проще: попросту никому до этого не было дела. В их жизни основное место занимали земные человеческие проблемы. Скучные глупцы. Непосвященные.
Со временем, когда Филипп занял место своего начальника, он изменил основные правила: новых агентов больше не посвящали в предысторию человечества, предоставляя только цензурированную информацию. Официально это было сделано в связи с развитием СМИ, расширением агентуры и опасностью выхода информации из-под контроля. На самом же деле Филипп просто предупредил появление конкурентов.
«За разглашение — смерть»
В первые годы агент Нойманн превратился в изгоя. Эдакого чудного парня, потерянного в своих мыслях. Он не дружил с коллегами, а вечера проводил не в уютном гнездышке с семьей, а в гигантском архиве, где хранилась вся информация собранная СИЦ за годы существования. Доступ туда ему удалось получить, подделав разрешение от Массо, поведение которого он изучил досконально. Тот никогда не выходил за пределы основного здания, а организационная структура работы архива его вообще мало интересовала.
Изучение иероглифов оказалось самым сложным испытанием для неугомонного юноши. Он досконально изучил всю историю египетского языка.
К V веку нашей эры, на территории Египта не осталось ни одной души способной читать на древнеегипетском. В большей степени этому способствовал римский император Феодосий I запретивший в 391 году нашей эры все нехристианские храмы на территории Египта. Вплоть до конца восемнадцатого века, иероглифы на стенах многочисленных храмов и гробниц оставались загадкой для всех. И вполне возможно, что так продолжалось бы всегда, пока 15 июля 1799 года в окрестностях города Розетта капитаном французских войск Пьером-Франсуа Бушаром не был найден камень, получивший название — Розеттский. Гранодиоритовый валун высотой чуть более метра содержал надписи на трех языках идентичного по смыслу текста. Сверху вниз: древнеегипетские иероглифы; демотическое письмо; древнегреческий язык. Последний оказался хорошо известен современным лингвистам. Розеттский камень был частью большой стеллы, созданной в 169 году до нашей эры египетскими жрецами, адресованной новому монарху Птолемею V Епифану. Могли ли жрецы предполагать, что созданная ими стелла впоследствии станет золотым ключиком для ученых в попытке разгадать смысл многочисленного письменного наследия Египта? После расшифровки, стены храмов и гробниц заговорили.
И рассказали Нойманну все.
Вчитываясь в очередной свиток из хлипкого папируса в одну из многочисленных бессонных ночей, он наткнулся на рассказ о величайшем даре, полученном фараоном Снофру от бога Ра. На гравюре человек, с головой сокола увенчанной солнечным диском передавал в руки Снофру нечто похожее на сверток, тем самым признавая фараона равным себе. Филипп уже привык к многочисленным описаниям прижизненного обожествления фараонов. Это было очень распространённой уловкой, к которой прибегали цари и до и после Снофру, ради укрепления собственной власти. Примитивных подданных одурачить не составляло труда.
Из последующего текста следовало, что состарившийся Снофру получил в дар «ключ к царству Ра», что позволяло ему «путешествовать в загробный мир и возвращаться обратно». Далее следовало описание многочисленных путешествий фараона, где он мог наблюдать волшебные колесницы богов, золотые дворцы, и даже полет к далеким звездам. На следующей гравюре был изображен тот самый божественный подарок.
Увидев его, Филипп оторопел. Теперь он понял причину, по которой свиток оказался здесь — в задворках секретного архива. На него смотрела фигурка — точная копия каменного истукана с острова Пасхи. То же вытянутое лицо и уши, маленькое тело и длинные пальцы, сложенные на поясе. Это не может быть совпадением. Египтяне просто не могли видеть истуканов, построенных официально только в 16 веке, коими был усеян маленький остров посреди тихого океана, в более чем пятнадцати тысячах километров от Египта.
«Ра выбрал меня»
Далее Снофру говорил об опасности неминуемой гибели любому, посмевшему прикоснуться к божественному дару: «Дабы разрушит он мир людской, ибо не способен простолюдин постичь божественного ума».
«Пройду по пути начертанному, дабы мудростью своей сравняться с Ра».
На последней гравюре изображалась трёхсторонняя пирамида. В ее основании располагался треугольник. Каждая из трех вершин находилась в центре еще более мелкого треугольника.
Филипп знал, что любой египтолог не придал бы серьезного значения рассказу, приведя его в разряд очередного религиозного мифа. Однако, он уже научился правильно читать сказочные писания египтян. Нужно всего лишь допустить, тот факт, что они были примитивным обществом неспособным отличить колесницу богов от летательных аппаратов, а самих богов от высокоразвитых существ.
