Дональд Кингсбери - Психоисторический кризис
Мгновения накапливались, сливаясь в часы, одна вахта сменялась другой. Сто вахт — уже месяц. Эрон начинал терять терпение. Работатьруками! Койка — швабра — койка — малярная кисть — да сколько можно! Должен же быть предел унижению! В конце концов, он сын Советника Правительства Агандера!
Видя, что мальчик готов взбунтоваться, Мурек поспешил одернуть его:
— Делай, что тебе говорят! Это еще не самое страшное. Там, куда мы едем, детей заставляют работать так, что мамаша-шкипер покажется тебе ангелом-хранителем! — В глазах его засверкали искорки, но Эрон не был уверен, что он шутит. — Вот возьму и продам тебя прямо в порту! Не всегда все получается так, как задумано. Да, я не совсем уверен, что делаю все правильно, но мы хотя бы куда-то летим, и все благодаря мне. Так что держи язык за зубами и не скули!
Бунт пришлось отложить. Вахты тянулись бесконечно, одна сумрачная пустынная станция сменяла другую. Эрон лелеял в душе разнообразные планы побега. Неужели Мурек и вправду задумал продать его? Но ведь рабство запрещено повсюду! Это, слава Основателю, Вторая, а не Первая империя! Или он каким-то образом угодил в прошлое, в зловещие варварские времена?
Наконец, после нескончаемых блужданий во тьме межзвездного пространства, оживляемых лишь иногда краткими остановками для торговли в мелких захолустных мирах, шкиперша объявила, что перед ними Ньюхадра. Слава Космосу! Эрон отбросил секцию трубопровода, которую надраил. Все, хватит унижений! Но его по-прежнему терзали смутные опасения. Ведь на этой планете используют детский труд! Наставник обнищал, но насколько? Неужели мальчик, которого можно продать, — все, что у него осталось? Но решится ли Мурек и в самом деле… Конечно, надо всегда предполагать самое худшее, но… попробовать поверить Муреку, может, они еще полетят дальше? И все-таки надо быть готовым бежать — бежать, как только они ступят на поверхность планеты. Да! Рвануть, как ракета на антипротонах!
Но все предугадать невозможно. Шкиперша достала из-за пазухи последнее печенье, и шлюпка-робот доставила троих путников — Мурека, Ригона и Эрона — на таможенную станцию, где их уже ждала роскошная золотая яхта с огромными декоративными плавниками, управляемая двумя вышколенными слугами. Таможенники лишь подобострастно вытянулись, и через пару мгновений путешественники уже направлялись к планете, сидя в каюте, отделанной полированным деревом, и наслаждаясь шампанским и закуской из яиц, которые подавал робот-повар. Набивая рот яйцами, Эрон напряженно таращил глаза в загадочные серые сумерки, где постепенно вырисовывались горные пики с посадочной площадкой между ними. Сбоку смутно проглядывали контуры замка. Интересно, кто здесь живет? Неужели рабовладелец?
Когда они спустились по трапу, все вокруг уже было пронизано ночным холодом. Иней лежал на земле, на зданиях, на ветках деревьев, но на высоком звездном небе не было ни облачка. Им выдали зимние куртки с обогревом, а также меховые шапки со специальными масками и накопителями кислорода. Воздух и в самом деле был сильно разреженным, и, к удивлению Эрона, при дыхании изо рта шел пар. С верхушки дерева доносились вечерние трели какой-то отважной птицы.
И тут — чудо из чудес — куда ни глянь, с неба дождем посыпались звезды. Пораженный Эрон дернул наставника за рукав. Но ответил ему Ригон.
— Да, похоже, мы попали сюда как раз вовремя — настоящий звездный ливень!
— Здесь это обычное дело, — поспешил объяснить провожатый в ливрее, почтительным жестом приглашая их пройти к ожидавшему аэрокару.
— Видишь эти яркие звезды? — Загадочный пришелец снова заговорил как учитель. Он указал на два ослепительных пятна высоко в небе и еще одно, поменьше, над горной грядой, на фоне сияющей россыпи Галактики. Они были похожи на искусственные огни, но не двигались. Это и в самом деле были звезды! — Всего система Ньюхадры состоит из семи звезд, просто остальных четырех сейчас не видно. Соседи от нас далеко и их поле не слишком влияет на орбиту планеты, хотя она и недостаточно стабильна для нормального климата. Всякие обломки и блуждающие тела — другое дело. Поэтому здесь настоящий рай для комет и метеоритных дождей. Каждый ньюхадриец все время одним глазом поглядывает на небо, ожидая непрошеных гостей.
— Ты здесь уже бывал? — спросил Эрон.
— Ни разу, но моему школьному приятелю Мендору то и дело мерещилось, что небо рушится ему на голову.
— Он тоже математик?
— И очень хороший. А кроме того, он богат. — Последнее слово Мурек произнес едва слышным шепотом. Эрон не видел его усмешки, но почувствовал ее в голосе. — Мы добрались как раз вовремя, оцени мои старания. Ты ведь тоже проголодался?
В аэрокаре было тепло и поддерживалось нормальное давление. Вскоре они сели на треугольную крышу фамильного замка. С посадочной площадки здание казалось еще больше: никак не меньше ста комнат. Из крыши торчали восемь труб. Видимо, они выполняли ту же функцию, что и огромные башни на Светлом Разуме, управлявшие погодой. Но Ригон был другого мнения: он считал, что это часть системы кондиционирования.
На шумном вечернем пиру у Глатимов Эрон отмалчивался и нервно ерзал на стуле. Слуг в зале было больше, чем гостей, вдобавок слугам помогали роботы, появлявшиеся из стен в случае необходимости. Длинная ньюхадрийская ночь время от времени перемежалась рассветами. Веселье разгоралось все сильнее. В течение всего ужина, начиная с жареной лисицы и заканчивая пирожными в соусе с мармеладом, Мурек был поглощен болтовней со вновь обретенным другом. Он то и дело забывал о еде и потом, спохватившись, торопливо наверстывал упущенное, остановив беседу извиняющимся жестом.
Наконец Эрон набрался храбрости и толкнул своего спутника локтем в бок.
— Это здесь ты хочешь меня продать?
Мурек довольно ухмыльнулся и попытался пихнуть Эрона в ответ, но не попал.
— А ты все еще не научился понимать шутки? Помнишь, как я провел тебя с «Хорезкором»? — Его язык уже слегка заплетался. — Может быть, я, наоборот, куплю тебе подарок! У тебя была когда-нибудь юная рабыня?
Внезапный переход от нищеты к богатству просто ошеломлял. Всего лишь две вахты назад Эрон, надламывая спину, драил проходы тесного потрепанного транспорта, напоминавшие мрачные подземелья из его детских кошмаров. А теперь — огромный пышно украшенный зал, заполненный веселящимися разодетыми людьми, и стол, заваленный яствами! Здесь все были чужие — просто возмутительно, что Мурек запретил ему надеть кобуру с бластером! Голова кружилась от новых впечатлений, и к моменту, когда часы пробили ньюхадрийскую полночь, Эрон уже настолько хотел спать, что согласен был даже на койку в каюте корабля. Он привык делить время на вахты а не на дни и ночи, и здешний режим был ему непривычен.
