Роберт Хайнлайн - Луна жестко стелет
Отчасти они касались финансов. Партия шла на большие затраты на Эрзле. «Лу-Но-Гон» переводила туда большие суммы (не все краденые, кое-что шло и от удачных операций). Но расходы росли и росли, и Стю уполномочили играть на бирже с учетом того, что он знает наши планы. Он, проф и Майк часами обсуждали, какие акции пойдут вверх, а какие покатятся вниз после того, как пробьет der Tag <der Tag (нем.) – день> . Это было по части профа. Из меня игрок в эти дела никакой.
Но гроши нужны были куда как до того, как пробьет der Tag, на создание благоприятного общественного мнения. Нам нужна была известность, нужны были депутаты и сенаторы в Организации Федеративных наций, нужна была нация, чтобы признала нас, причем желательно побыстрее после der Tag, и нужен был неискушенный народ, способный убедительно вякнуть корешам в пивнушке, мол, а не-ужто на той куче камней есть что-нибудь эдакое, ради чего стоило бы рисковать жизнью хоть одного солдата? Мол, да пусть они идут своим путем, причем в одно место!
Гроши на рекламу, гроши на взятки, гроши на подставные организации, гроши на проникновение в уважаемые. Гроши на анализ экономики Луны (Стю увез с собой ворох цифири) сначала по науке, а потом в популярных изданиях. Гроши на то, чтобы убедить МИД хоть одной крупной нации, что Свободная Луна – это ей выгодно. Гроши на то, чтобы продать идею лун-туризма какому-нибудь крупному картелю…
Короче, до дура грошей! Стю предложил всё свое состояние, и проф не возразил. Мол, кому кошель, тому и любовь. Но этого было слишком мало, а дел всё равно было невпроворот. Я не был уверен, справится ли Стю хоть с их десятой частью. Просто палец за него держал. И хоть какой-то канал на Терру, но у нас появился. Проф объявлял, что если не просто кулаками махать, а с умом, то связи во вражеском лагере – существенная штука. При том, что он был пацифист и вегетарианец, он в первую голову был «рационал». То еще мировоззрение!
И как только Стю отбыл на Эрзлю, Майк переоценил наш шанс как один из тринадцати. Я возник, мол, какого черта? Он терпеливо объяснил:
– Ман, риск-то возрос. Неизбежный риск, это верно, но ведь риск же.
Я заткнулся. Около того времени, в начале мая, еще один фактор вошел в игру, и с одной стороны, риск уменьшился, а с другой, возрос еще больше. Одним боком Майк держал на себе весь микроволновый обмен между Террой и Луной: коммерческую связь, научную телеметрию, каналы новостей, видеоканалы, радиотелефонную связь, открытые линии Главлуны и главное – секретную связь Вертухая.
Коммерческие шифры и коды Майк читал свободно: постепенно разгадал их, как кроссворды, – причем как машина из доверия не вышел. Только Вертухаевы шифры не разгадал, и вот именно потому, что Вертухай никаким машинам не доверял. Он был из тех, кому всякая техника сложнее ножниц жутко таинственна и подозрительна. Крутила из каменного века.
Кода, которым пользовался Вертухай, Майк никогда не видел. И шифры свои Хай Майку не доверял. У него в личном пользовании была для этого своя особая кретиническая машинка. И сверх того у него была с Главлуной на Эрзле договоренность насчет смены кодов и шифров время от времени. Так что он, понятное дело, чувствовал себя в безопасности.
Майк раскрыл его шифры и додул насчет порядка их смены просто ради попробовать себя. А кодами не занимался, пока проф не натолкнул, коды Майку были до фени.
Но после просьбы профа Майк стал перехватывать совершенно секретную переписку Вертухая. Начинать пришлось на пустом месте, поскольку раньше Майк стирал его письма сразу после отправки. Потихоньку, полегоньку набирался материал для анализа. Медленно потому, что Вертухай использовал этот способ только в крайних случаях. Порой не чаще, чем раз в неделю. Но постепенно у Майка стали подбираться значения кое-каких словосочетаний, разумеется, с определенной степенью вероятности. Код не так-то просто раскусить: можно понимать значения девяноста девяти словосочетаний в сообщении, а смысла не уловить потому, что сотое словосочетание, по крайней мере для вас, это «ЧУШЬ».
И еще одна проблема имеет место: если при передаче слово «ЧУШЬ» по ошибке пошло как «ЧУТЬ», расшифровка в муку превращается. Любой способ связи нуждается в избытке информации, а иначе она при передаче может быть утеряна. Вот с этим избытком Майк и возился, терпения у машин в наилучшем виде полно.
Но раскрыл Майк Вертухаев код быстрее, чем предполагал, поскольку Вертухай не в пример прошлым дням ударился в писанину, причем на одну и ту же тему (а это облегчает работу), а именно насчет безопасности и подрывной деятельности.
Затараторил Вертухай, подмоги запросил.
Мол, двух фаланг миротворцев-карателей оказалось мало, подрывная деятельность продолжается и требуются дополнительные контингенты для расстановки постов в узловых пунктах всех поселений.
Главлуна отвечала, что это абсурд, силы подавления ФН отвлекать нельзя, они и так непрерывно перемалываются по эрзлицким делам, и дополнительных запросов делать не следует. Если, мол, нужны пополнения, то их надо набирать из этапированных при условии, что рост расходов на вохру должна покрывать сама Луна, дотации на это с Терры недозволительны. И, мол, пусть доложит, какие шаги предприняты по увеличению поставок зерна, смотри исходящий такой-то от такого-то числа.
Вертухай отвечал, что если его исключительно умеренные запросы на обученный военный персонал, а не на безответственных, необученных, ненадежных и непригодных зеков, не будут удовлетворены, он не в силах будет обеспечить общественный порядок, – о росте поставок тогда и речи быть не может.
В ответ ехидно спрашивали, кому дело, если бывшие ссыльные договорятся между собой в своих норах учинить бунт? Если это так тревожит местную администрацию, то не напомнить ли ей насчет выключать свет, как это с успехом и неоднократно делалось в 1996 и в 2021 годах?
Эта переписка заставила нас пересмотреть план-календарь, одни этапы ускорить, другие замедлить. Как обед в лучших домах, революция должна быть «сварена-поджарена» так, чтобы всё сошлось вовремя и к месту. Стю на Эрзле нужно было время. Нам нужны были обечайки и малые коррекционные ракетные двигатели, а также приборное обеспечение, чтобы «зафитилить булыганами». А насчет стали для обечаек было трудно: ее и купи, и обработай, и, главное, доставь по лабиринту туннелей к месту запуска. И надо было нарастить в партии десятый этаж, скажем, до 40 000 народу, причем чтобы нижние звенья в бой рвались, а не блистали талантами, которых мы прежде искали. Нам нужны были противодесантные боевые средства. Надо было приладить Майку транспортабельные радиолокаторы, без которых он был слеп. (Сам Майк был нетранспортабелен, хоть его оконечные устройства охватывали всю Луну. Сам он был загнан на тысячу метров в глубь скалы в комплексе, заделан в стальную оболочку с пружинной подвеской. Удумала когда-то Глав-луна, что в один прекрасный день кто-то может садануть водородной бомбой по ее центру управления.)
