Ларри Нивен - Мир-Кольцо
Сколько времени это могло продолжаться? Десять тысяч лет? А может, дольше?
Ненис! Хорошо бы с кем-то поговорить об этом. «Это может быть очень важно», — сказал Луис пульту управления.
Когда солнце неподвижно висит над головой, время ощущается совсем по-другому. Утро и полдень ничем не отличались друг от друга. Действительность казалась менее реальной, действия и решения как будто теряли всякое значение. Это было то же самое, что оказаться в растянутом по времени прыжке из одной трансферной кабины в другую.
Именно так! Они прыгали между двумя кабинами: одной на «Лгуне» и другой — на краю Кольца. Все их путешествие было только сном.
Они летели сквозь замороженное время.
Когда они в последний раз разговаривали друг с другом? Прошло уже несколько часов с той минуты, когда Луис вызвал Тилу, а сразу после этого — кзина. Оба игнорировали зеленые лампочки, мигавшие на пультах, так же как Луис не обращал внимания на ту, что горела у него.
— Хватит, — решил он наконец и включил интерком.
В уши ему ударила волна музыки. Только через минуту кукольник заметил, что связь восстановлена.
— Нужно сделать все, чтобы без кровопролития добиться прежней консолидации экспедиции, — сказал Несс. — У тебя есть какая-нибудь идея?
— Да. Однако не очень-то приятно начинать разговор с середины.
— Прошу прощения, Луис. Спасибо, что отозвался. Как ты себя чувствуешь?
— Одиноко и глупо. Это все из-за тебя. Никто не хочет со мной говорить.
— Я могу помочь?
— Возможно. Ты имел что-то общее с Советом Человечества и Лотереей Жизни?
— Я лично руководил этими проектами.
— Ненис! Это худший из возможных вариантов. Чтоб ты стал первой жертвой контроля за рождением! Нет никаких шансов на то, что Тила когда-нибудь заговорит со мной.
— Ты не должен был смеяться над ней.
— Пожалуй. Знаешь, что во всем этом пугает меня больше всего? Вовсе не твоя невероятная дерзость, а то, что, принимая решение и начиная действия такого масштаба, ты можешь потом сделать нечто такое глупое, как…
— Тила нас слышит?
— Конечно, нет. Несс, ты вообще понимаешь, что сделал с ней?
— Если ты знал, что это ее ранит, зачем поднимал эту тему?
Луис застонал. Он решил некую проблему и пришел к определенным выводам. Ему и в голову не пришло, что и решение и выводы могут быть совершенно иными. Даже в голову не пришло.
— У тебя есть идея, как снова соединить нашу экспедицию? — спросил Несс.
— Да, — ответил Луис и выключил интерком. Пусть и кукольник познает сладкий вкус неуверенности.
Местность вновь понизилась и окрасилась зеленью.
Они пролетели над очередным морем и над большой треугольной дельтой какой-то реки. Однако ее русло, как и дельта, было совершенно сухим. Из-за перемены направления ветров высох находившийся где-то в горах источник воды.
Луис снизился, и стало ясно, что неисчислимые каналы и канальчики дельты были не естественного происхождения, их старательно выкопали по заранее составленному плану. Строители Кольца не оставляли ничего на волю случая, и были правы: слой почвы был для этого слишком тонок. Требовалась рука инженера-художника.
Пустые, высохшие каналы выглядели просто отвратительно. Луис скорчил гримасу и увеличил скорость.
14. ИНТЕРЛЮДИЯ С СОЛНЕЧНИКАМИ
Вскоре перед ними появились горы.
Луис пилотировал всю ночь и еще довольно долго после восхода солнца. Впрочем, точно он не знал, сколько прошло времени. Неподвижно стоящее в зените солнце творило всевозможные чудеса со временем, сокращая его или растягивая.
Если же говорить о настроении, то Луис Ву находился в своем очередном Отрыве. Он почти забыл о том, что рядом с ним летят другие скутеры. Этот бесконечный полет над бескрайней, все время меняющейся поверхностью суши и моря немногим отличался от одиноких скитаний в небольшом кораблике по неизвестным просторам Космоса. Луис Ву был один на один со Вселенной, а Вселенная на время забросила все свои дела, занимаясь только Луисом Ву. Важнейший и одновременно единственный вопрос звучал так: доволен ли Луис Ву?
Неожиданно над пультом управления появилось лицо, покрытое оранжевым мехом.
— Ты, наверное, устал, — сказал кзин. — Передашь управление мне?
— Я предпочел бы сесть. У меня все тело затекло.
— Ну так садись. Ты же управляешь.
— Я не хотел бы никому навязывать своего общества, — только когда он произнес это, до него дошло, что он действительно так думает. Настрой Отрыва еще не прошел.
— Думаешь, Тила будет тебя избегать? Может, ты и прав. Она не говорит даже со мной, хотя меня постигло то же, что и ее.
— Ты принял это слишком близко. Эй, подожди! Не выключайся!
— Я хочу быть один, Луис. Это травоядное покрыло меня страшным позором.
— Но это было так давно! Не выключайся, сжалься над старым человеком. Ты следил за пейзажем?
— Да.
— Заметил эти голые пространства?
— Да. Местами эрозия дошла до самой конструкции. Видимо, система управления воздушными массами вышла из строя очень давно. Такие разрушения не происходят за день, даже на Кольце.
— Верно.
— Луис, как могло ничего не остаться от цивилизации, обладавшей такой мощью?
— Понятия не имею. Я уверен, что мы никогда этого не узнаем. Даже кукольникам не удалось достигнуть хотя бы сравнимого уровня развития. Откуда же нам знать, что вернуло их ко временам кулака и палицы?
— Нужно собрать больше информации о туземцах, — сказал кзин. — Те, которых мы встретили, ничем не помогут нам. Нужно искать других.
Именно этого Луис и ждал.
— У меня есть одна мысль. Мы сможем контактировать с туземцами так часто, как нам это будет нужно.
— Говори.
— Сначала я предпочел бы сесть.
— Тогда садись.
Поперек траектории их полета высился горный барьер. Вершины и перевалы сверкали знакомой серостью. Безумные ветры сдули тонкий слой почвы и стерли плащ скал, оставив отполированную поверхность конструкции Кольца.
Луис повел маленькую флотилию вниз, направляясь к округлым холмам предгорий, а точнее — к месту, где из гор вытекал серебряный поток, почти тут же исчезающий в бесконечной чаще леса.
— Что ты делаешь? — неожиданно спросила Тила.
— Сажусь. Я очень устал. Однако, не выключайся, я хотел бы извиниться перед тобой.
Тила прервала связь.
— Это лучшее, чего я мог ожидать, — буркнул Луис без особой уверенности. Но теперь, когда она знала, что будет извинение, может, она охотнее согласится выслушать его.
