Алексей Евтушенко - Солдаты Вечности
Мои размышления, а заодно и вдумчивую дегустацию хереса Владом прервал голос Цили Марковны, сообщивший, что сенсоры только что зафиксировали дым от костра на южном берегу озера.
– Дай картинку в приближении десять метров, – приказал я. – Это может быть наш охотник. Наверное, он уже добыл свежее мясо и теперь подает сигнал. Странно, что мы не догадались дать ему «телефон».
– Рановато, – сказал Влад. – «Телефон» и прочие наши технические прибамбасы для него пока настоящее чудо. Таинственное и сакральное. Пусть немного попривыкнет.
Это действительно оказался Свем.
Охотник сидел на берегу возле костра в позе терпеливого ожидания, и позади хорошо просматривалась освежеванная туша животного, похожего на оленя. С отрезанными задними ногами.
– Быстро он управился, однако, – с уважением заметил Влад. – Что значит профи. Но куда девались ноги? Две из четырех.
– Понятия не имею. Отрезал и спрятал?
– Зачем?
– Ну… типа заначка.
– Сам-то понял, что сказал? Она же сгниет за два дня. Да и падальщики тут же найдут и сожрут.
– Кто у нас кладезь самых разнообразных знаний? Предложи что-нибудь другое.
– А чего здесь предлагать, – поднялся Влад. – Первое, что приходит в голову, – дар богам. Но если это так, то дар, по моему мнению, уж больно щедрый. Вполне бы хватило и одной ноги.
– Жадина.
– Ни в коей мере. Просто дележка должна быть честной. Нас тут восемь человек как-никак, включая Свема. Слушай, давай к нему слетаем? Не отрывать же Никиту по таким пустякам.
– Садиться выпившему за руль, да еще и незнакомого транспортного средства? Но ты прав. Когда-нибудь надо учиться. А Никита говорил, что там нет ничего сложного.
Это и правда оказалось несложно. Хотя с Никитой я все же по «телефону» проконсультировался довольно подробно, прежде чем попробовал поднять «летающий танк» в воздух.
Чтобы не рисковать, посадил машину шагах в двадцати от костра и выключил двигатель.
– Да ты просто ас, – похвалил Влад (я так и не понял, с иронией это было сказано или нет) и полез наружу.
Свем встретил нас широкой улыбкой и приветственным взмахом руки.
– Я думаю, еще не готово, – перевел его слова коммуникатор. – Но уже скоро. Мне приятно, что вы решили разделить со мной ожидание. Все ли хорошо в Хрустальной… в Пирамиде?
– Благодарю тебя, – ответил я, присаживаясь рядом с костром на плоский камень. – Все в полном порядке. Мы увидели дым от костра и решили узнать, как у тебя дела.
– Замечательно, – улыбнулся Свем. – Ойов попался молодой и здоровый. Будет вкусно.
– Э… а что ты готовишь? – осведомился Влад, оглядываясь. – Ноги этого… ойова? Но я их не вижу.
– Конечно, не видишь, – невозмутимо ответил Свем. – Они в ямах.
Теперь уже мы с Владом огляделись вместе.
Никаких ям поблизости. Песок, мелкие и крупные камни… Стоп. А это что?
Две кучи песка, из-под которых по краям выглядывает густой мох. Даже если предположить, что лесной мох сам по себе вырос на озерном берегу, где ему совершенно не место, то почему он сверху засыпан песком?
Влад успел раньше меня. Подошел к одной из куч, опустился на колени и втянул ноздрями воздух.
– Обалдеть! У меня уже слюни потекли. Свем, ты обязательно должен научить нас этому способу. Ну, уж меня – точно. Я примерно догадываюсь, как ты это делаешь, но меня интересуют детали и подробности.
– Научу, – пообещал Свем и показал на тень от воткнутой в песок палки. – Дойдет вот до этой черты – и можно вытаскивать.
Я засек время по часам и закурил.
Это были, наверное, самые мои спокойные полчаса за последний месяц. Летний день, теплый ветерок, плеск озерной воды о берег, дымок костра… Хорошо! Я снял майку, с наслаждением подставляя солнцу то грудь, то спину, и Влад последовал моему примеру.
– Правильно, – одобрил Свем. – Солнце – это жизнь.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Влад.
– Ниоткуда, – удивился Свем. – Это ясно и так. Все живое тянется к солнцу. Оно – владыка мира.
– А луна? – спросил я, подразумевая местный спутник размером чуть меньше земной Луны, которому мы пока так и не дали названия.
– Луна – владычица снов, – поведал нам охотник. – Она охраняет наши души, пока мы спим. И учит их не забывать прошлое, чтить настоящее и заглядывать в будущее.
– Надо же, – сказал Влад. – Да ты, Свем, настоящий поэт.
– Поэт?
– Тот, кто слагает песни, – объяснил Борисов. – Вы поете песни?
– Да, у нас есть песни, и мы их поем. Но я не поэт, я охотник. Слагать песни – особый дар, у меня его нет.
– А ты пробовал? Знаешь как бывает? Иногда кажется, что дара нет, а попробуешь – и оказывается, кое-что все-таки есть.
– Да, так бывает, – кивнул Свем. – Особенно если как следует постараться. Но сейчас пробовать не буду – мясо должно быть уже готово.
Под песком действительно оказался толстый слой мха, срезанный единым большим куском, под ним – чуть обгоревшие толстые и прямые зеленые (видно, чтобы не сгорели) ветви, опирающиеся концами на края прямоугольной ямы, выложенной плоскими камнями. Свем палкой разгреб уголь и вытащил на свет божий приготовленную, словно в духовке (нет, в обычной духовке это черта с два приготовишь!), ногу ойова.
– Изобретательно, – оценил первобытное кухонное устройство Влад. – И что, ты всегда так готовишь ноги ойова?
– Не только ноги и не обязательно ойова, – сообщил Свеем. – В лесу полно и другого зверя и птицы, пригодных в пищу. И не всегда. Только если рядом есть песок и подходящие камни. Или дома. Но тогда этим занимается жена.
Такого мяса я не едал ни разу в своей жизни. Нежное, ароматное, сочное – оно и без соли было восхитительно. Мы попробовали по небольшому кусочку и решили, что нужно вытаскивать вторую и немедленно возвращаться в Пирамиду, пока все не остыло.
– …таким образом, сорок пять населенных разумными существами миров – это лишь те известные на сегодняшний день миры, которые связаны с Пирамидой каналами Внезеркалья, как вы их называете, – закончила отвечать по второму пункту Циля Марковна.
– Значит, населенных миров во Вселенной на самом деле гораздо больше? – спросила Маша.
– Теоретически – да. Но практически доказательств не имеется. Хозяева открыли лишь эти миры – их вы можете наблюдать на «доске объявлений». Потом создали Пирамиду и ушли. Правда, имеются еще колонии высокоразвитых рас, которые не связаны с нами каналами Внезеркалья.
– Как раз высокоразвитые расы идут у нас третьим пунктом, – сказала Марта. – Излагай. Начни с самых древних.
– Самые древние – лируллийцы. Негуманоиды. Если упрощенно – это раса разумных деревьев. Их родная звездная система вместе с планетой-матерью Лируллой находится в той же галактике Млечный Путь, что и Земля. Давно освоили не только межзвездные, но и межгалактические перелеты. Однако их стремление к колонизации галактики можно назвать весьма умеренным. Лируллийцы с необыкновенной тщательностью подходят к выбору пригодных для заселения планет. Если, по их мнению, имеется хоть малейшая возможность возникновения в будущем разумной жизни, они оставляют мир в покое. Отсюда и сравнительно небольшое количество лируллийских колоний – всего две на весь Млечный Путь. Есть еще одна населенная ими планета, подвергнутая глубокому терраформированию – в их же звездной системе, но ее колонией можно не считать, потому что юридически это продолжение Лируллы. Такое неспешное распространение лируллийцев по галактике объясняется еще и тем, что живут они, по людским меркам, очень долго, размножаются медленно и, следовательно, не нуждаются в экспансивном расширении жизненного пространства. Опять же, с людской или гуманоидной точки зрения (практически у всех развитых гуманоидных рас общих черт в поведении больше, нежели различий), лируллийцы весьма замкнуты. Они не стремятся к активному обмену информацией с другими высокоразвитыми расами. Особенно гуманоидными. Единственные, с кем лируллийцы сотрудничают более менее широко, – это ирюммы, раса разумных ящеров.
