Маргит Сандему - Преисподняя (Люди Льда - 3)
В один из зимних вечеров, когда за окном завывал ветер, а Тенгель и Силье сидели и грелись возле печки, в дверь постучали. Они вопросительно посмотрели друг на друга: кто бы это мог быть в такое позднее время, в эту январскую вьюгу? Тенгель встал и открыл.
На пороге стояла женщина, закутанную в плащ с капюшоном и шаль.
- Суль! - воскликнул Тенгель. - Входи, дорогое дитя!
Изможденная и опустившаяся, она вернулась под родительский кров.
Внимание Суль привлек мозаичный витраж, подаренный Силье художником Бенедиктом, а также портреты всех четырех детей, написанные Силье: она вспомнила, какой неусидчивой моделью была сама и как сурово ее отчитывала Силье. Портреты в самом деле получились хорошими.
- Нам страшно не хватало тебя, дочка, - полусмеясь, полуплача, произнесла Силье. - На этот раз ты одна? Никакой Меты или бедного Клауса в хвосте?
- Нет, я пришла не одна, - устало произнесла Суль. - Со мной человек. Могу я...
- Да, да, веди сюда всю процессию! - улыбнулся Тенгель. - Никто не должен оставаться за порогом в такую ночь!
Суль вышла и вернулась с маленьким свертком, который смущенно показала им.
- Это Суннива, - судорожно улыбаясь, произнесла она. - Ей можно войти?
Силье показалось, что она проваливается сквозь пол.
- Твой ребенок?
- Да, она не дала себя убить, отец. Я испробовала все имевшиеся у меня травы, но она хотела жить.
Силье с трудом глотнула слюну.
- Добро пожаловать и ей, - дрогнувшим голосом проговорила она. - Это наш второй внук.
- Второй?
- Да, у Лив и Дага родился мальчик. Думаю, они примерно одного возраста.
- Суннива родилась 29 августа, - быстро произнесла Суль.
- А Таральд - 24 августа, - улыбнулась Силье, - и в тот день был настоящий переполох, потому что в Эйкебю одна женщина тоже рожала, и ребенок лежал неправильно, так что Тенгелю пришлось скакать туда-сюда из Эйкебю в Гростенсхольм.
- Да, вот тебе и Эйкебю! - сказала Суль. - Вряд ли кого-то удивит, что там появился еще один ребенок: она ведь рожает три раза в год! За кого принимает себя ее муж? Думает, что он кролик, что ли? Ну и как там все закончилось?
- В конце концов она родила девочку очень маленького веса... А ты, значит, назвала свою маленькую дочь Суннивой? Хорошее имя.
- Да, так звали мою мать. И в честь тебя, Силье.
- Спасибо, - растроганно произнесла Силье. - Какая она хорошенькая! Словно маленький эльф! Ты видел малышку, Тенгель? На кого же она похожа?
- На своего отца, - сухо ответила Суль.
- Мне кажется, я уже видела это лицо, - задумчиво произнесла Силье. Но где же я могла его видеть раньше?
- Она необычайно красива! - сказал Тенгель, оправившись, наконец, от шока. - Но то, что у тебя может быть такая голубоглазая и белокурая дочь, я бы никогда не поверил!
- Она может остаться здесь? - тихо спросила Суль. - Я не знаю другого места на земле, где за ней могли бы лучше присматривать. Хотя, возможно, мне от этого легче не станет. Но время не терпит.
Они удивленно взглянули на нее.
- Но что же мы стоим! - засуетилась Силье. - Сядем у печки! Расскажи нам все по порядку.
- Она может остаться здесь?
- Ты же знаешь сама, - ответил Тенгель. - Но теперь мы хотим услышать, что же было с тобой.
- Сначала я что-нибудь поем, - сказала Суль. - Я уже забыла вкус еды.
- О, дорогая моя, - сказала Силье и поспешила на кухню. - Что ест малышка?
- Молоко... все что угодно...
Немного утолив голод и накормив коня, Суль принялась рассказывать, удобно откинувшись на покрытую овчиной спинку скамьи. Спящую Сунниву положили в старую колыбель Аре.
- Меня разыскивают, - устало произнесла Суль, - они напали на мой след. Поэтому я и привезла малышку сюда. Я сделала это заботясь прежде всего о ней.
Лицо Тенгеля было непроницаемым.
- Может быть, ты расскажешь все по порядку?
- Хорошо. По дороге я встретила того мужчину, о котором я говорила тебе, Тенгель. Помнишь?
- Да, да. Тот единственный, кто может дать тебе счастье и покой.
Суль горько усмехнулась.
- Благодарю, я и в самом деле так счастлива! Во всяком случае это он отец Суннивы. Чтобы ему сгореть в преисподней!
- Так значит, он мертв? - тихо спросил Тенгель.
- Да. Я убила его. И он умирал медленной смертью. Я никогда не чувствовала такой ненависти, отец! И я наслаждалась этим!
- Суль! - испуганно произнесла Силье. - Не надо! Все-таки он отец твоего ребенка!
Суль обернулась к ней.
- Да. И из-за него я чувствую к дочери только глубокую, невыносимую нежность, любить же ее я не могу. Он стал моим смертным приговором. Кто-то обнаружил его труп, кто-то вспомнил, что видел нас в трактире. И тогда все поняли, что он был с "ведьмой с кошачьими глазами", на которую так долго охотился судья.
- Но почему ты убила его, Суль? - жалобно спросила Силье.
- Потому что тот единственный мужчина, которого, как я думала, я люблю, носил имя, которое больше всего на свете ненавистно мне! - резко ответила она. - Его звали Хемминг Фогдеубийца!
Тенгель подскочил на месте.
- Что?!..
Силье прижала ладонь ко рту.
- О, нет, Суль, скажи, что это неправда!
- Это правда.
- Да, я вижу, что это так. Девочка похожа на Хемминга! О, какое несчастье!
Тенгель был в бешеной ярости.
- Этот дьявол снова встретился на нашем пути! Принес несчастье в наш дом! Но тебя он не уничтожил, Суль, ему это не удалось!
Он взял ее за руку, притянул ее к себе.
- Ты дочь моей сестры, и я люблю тебя как свое собственное дитя. Неужели злой дух Людей Льда в конце концов приведет тебя к гибели? Этого не должно произойти, Суль!
- Нет, я не собираюсь лезть, словно ягненок, в волчью пасть, - сказала Суль, и по щекам ее бежали слезы. - Я решила сбежать в Швецию. Но сначала мне нужно было пристроить Сунниву.
При мысли, что ей предстоит воспитывать маленького ребенка, у Силье возникло чувство усталости. В ее-то возрасте! Но она без всяких колебаний решила взять на себя эту заботу.
- Мы позаботимся о Сунниве, не беспокойся, - сказала она. - Мы все в Линде-аллее и в Гростенсхольме будем присматривать за ней. Но ты еще не все рассказала. Где ты была все это время?
Тенгель и Силье опять сели.
- Да, убив Хемминга, я поехала дальше, к шведо-финнам. Я долго искала их, и все-таки нашла. Они живут небольшими группами в дремучих лесах - и до самой весны они относились ко мне с подозрительностью. Они говорили на своем языке, мы не понимали друг друга. Но потом они меня приняли. Я жила у них и нашла среди них людей, владеющих колдовским искусством.
Суль остановилась, чтобы перевести дух.
- Но меня прогнали из-за того, что я ждала ребенка. Они хотели даже выставить меня к позорному столбу. Они боялись также и моих колдовских способностей, потому что я умела больше, чем они, и я... я прибегла к колдовству против одного человека, который мне не нравился. - Прикусив губу, она продолжала: - Далеко не все были такими же недружелюбными, как он, но никто из них не смог бы защитить меня от властей. Поэтому я и сбежала оттуда и с тех пор жила одна с ребенком в затерянной в лесах избушке. Я питалась тем, что давала мне природа, а ребенок сосал грудь. Но потом настала зима, и мне не осталось ничего иного, как приехать сюда, хотя это и опасно. Коня больше нечем стало кормить, а отправляться с маленьким ребенком в Швецию я не решилась.
