Михаил Белов - Восьмая тайна моря
— Нет, — ответил Парыгин. — Померещилось.
Суровягин покачал головой. Услышал ли он сам какойто звук? Он не был в этом уверен. Но так или иначе у него почему-то возникло ощущение, что в гроте кто-то есть. Он пожал плечами и обернулся в сторону входа. Там стоял Холостов.
Глава девятнадцатая
ПЛЕННИК ЧАКА
Еремин прилетел на остров Туманов рано утром. Его встретил капитан пограничных войск.
— Вы на катере, капитан? — спросил Еремин, взглянув в румяное молодое лицо капитана.
— На двух катерах, товарищ полковник. Мы пришли сразу же, как только получили вашу радиограмму.
— Карские острова не входят в пограничную зону?
— Нет, товарищ полковник.
— Что ж, пошли в управление рыбокомбината, — сказал Еремин. — Теперь о предстоящей операции…
Погода стояла сырая. Мостовая была покрыта грязью. Деревянный тротуар тянулся вдоль белых аккуратных домов с палисадниками, огороженными низким штакетником. На набережной разгрузочные причалы, мастерские, портальные краны, штабеля ящиков под брезентом.
Из справки, полученной в главке, Еремин знал, что комбинат на острове Туманов является передовым по механизации трудоемких процессов. И теперь, вслушиваясь в эту шумную жизнь машин, он задавал себе вопрос: почему Холостов не отдал свой талант и ум на служение обществу?..
Директор комбината, мужчина лет пятидесяти, с седой щеткой усов, выслушав Еремина, от души рассмеялся. Холостов преступник? Нет, этого не может быть. Такая голова…
— Чего же ты молчишь? — и директор комбината поднял тяжелые глаза на худощавого молодого человека. — Скажи им, что это ошибка. Мы должны бороться за каждого человека. Человек — это самый дорогой капитал…
«Да ты уж не из породы ли краснобаев?» — подумал Еремин. Молодой человек поморщился, словно у него болели зубы. Это был секретарь парткома.
— Я человек новый на комбинате, работаю всего второй месяц, — сказал он ровным, спокойным голосом. — Думаю, следственные органы разберутся. Раз поступил материал, надо проверить…
— Товарищи, я не проверять приехал, а арестовать Холостова. Разрешите позвонить?
Директор махнул рукой.
— Мне остров Семи Ветров… Алло! Директора заповедника… А с кем я разговариваю?.. Товарищ Чигорина, Лейтенант Суровягин у вас? Нет?.. За вами сейчас приедет катер. Жду…
Еремин положил трубку.
— Товарищ капитан, катер на остров Семи Ветров за Чигориной.
— Есть, товарищ полковник.
Директор комбината бегал по кабинету:
— Такой позор на весь комбинат! Но, может быть, вы ошибаетесь?
— Понимаю вас, — перебил Еремин. — Мне придется напомнить события недавнего прошлого. Два года назад у безымянного острова затонул траулер.
— Это «Герой» наскочил на подводный риф. Людских жертв не было.
— Совершенно верно, — кивнул Еремин. — Глубина была небольшая. Траулер подняли.
— Так при чем же тут Холостов?
— Терпение, товарищи. Через месяц на комбинате затонул морской катер, который шел в район лова с грузом уникальных приборов. Катер затонул на рейде острова Туманов. Попытки найти его ни к чему не привели. А совсем недавно на дно пошел «Палтус». Не слишком ли много? Комбинат списал разного оборудования на сто тысяч рублей по новому курсу.
— Акты технически обоснованы.
— Потому что их составлял Холостов, — усмехнулся Еремин. — И еще: Холостов занимается истреблением каланов.
— При чем тут Холостов? — с раздражением сказал директор комбината и большими узловатыми пальцами обхватил телефонную трубку. — Станция… Квартиру Холостова…
— Положите трубку, — резко сказал Еремин.
Директор комбината сердито обернулся к полковнику, но, понимая, что звонить Холостову явно не следует, неохотно отошел от телефона.
— Капитан… — Еремин выразительно посмотрел на офицера.
— Понял, товарищ полковник.
Капитан вышел. Директор вызвал секретаршу:
— Холостова!
— Он еще не пришел.
— Пошлите рассыльного на квартиру.
— Никуда не надо ходить, товарищ директор. — Еремин поднялся.
— Как же так?.. Надо же выяснить…
Но Еремин уже надел свое старое пальто, протянул директору руку и сказал как ни в чем не бывало:
— Не волнуйтесь, мы все выясним…
В дверях он обернулся. Директор растерянно смотрел ему вслед.
Холостов, кажется, нисколько не удивился.
— Я так и думал, мальчуганы, что вы здесь. Чтобы через десять минут вы убрались отсюда!
— Вы арестованы, — сказал Суровягин.
— Спрячь пушку, юноша, — Холостов насмешливо улыбнулся.
Парыгин заметил, что у Холостова усталое лицо. Он был похож на человека, страдающего тяжелым недугом. Под глазами синие круги. Бескровные губы нервно вздрагивали. Он сел на диван напротив, положил ногу на ногу и закурил трубку.
— Вам нравится здесь у меня? Конечно, не блеск, но — надежнейшее убежище. Я бы охотно взял вас к себе в помощники.
— У вас что — жернова крутятся в обратную сторону? — и Суровягин покрутил пальцем у виска. Холостов рассмеялся.
— О-о! Не беспокойтесь, юноша. Жернова отлично работают!
— Как вы проникаете сюда?
— Я вас вижу в последний раз. Вы меня — тоже. — Он многозначительно поднял палец. — Как видите, у нас нет причин играть в прятки. Вы, конечно, проникли сюда через водопад. Иначе говоря — путем Чака. Будь вы повнимательнее, вы бы обнаружили слева от водопада несколько расщелин. Три или четыре из них никуда не ведут. Обычные расщелины. А одна — это вход в эту пещеру Гак го, мальчуганы. Следопыты вы еще явно неопытные. Впрочем, и я не сразу отыскал это убежище.
— Спасибо, — сказал Парыгин. — Вы значительно облегчили нам обратный путь.
— Гм, — улыбнулся Холостов и взглянул на часы. — Десять минут истекли. Вы не воспользовались моим великодушием. Пеняйте на себя.
Парыгин пожал плечами. Фиглярство было в характере Холостова. Он любил производить впечатление. И сейчас, когда ему незачем было прятать свое истинное лицо, он, кажется, решил потешить свое тщеславие. Но на что он надеется?
— Впрочем, живите. Ведь мы все равно покидаем эти края, продолжал Холостов.
— Кто «мы»? И куда вы собираетесь? В тюрьму?
— Совсем не оригинально, — засмеялся Холостов. — Мне стало тесно здесь. Мы решили пробиться к другим берегам. Мальчуган, снимите ваш костюм. Нам с Чаком надо переплыть Тихий океан.
— Спектакль достаточно острый, — невозмутимо сказал Парыгин. — Я хочу дождаться финала.
— Браво! — блеснул глазами Холостов. — Я всегда говорил, что из вас выйдет толк. Только, боюсь, финал вам не понравится.
