Эрнст Бутин - Поиск-86: Приключения. Фантастика
Узнав, что Марвичи-старшие уезжают на полгода на стройку, Катерина сама вызвалась «приглядеть за Валерочкой» и, надо сказать, выполняла свои обязанности хозяйки весьма пунктуально. Настолько, что Марвич, чтобы не вызывать ее справедливого гнева, даже перестал расшвыривать книги по всей квартире, чего мама не могла добиться за двадцать лет. И теперь, открыв дверь, он первым делом снял туфли и на цыпочках прошел в ванную… Только успел помыться, как появилась Катерина с кастрюлей.
Борщ пахнул восхитительно. Марвич сразу вспомнил, что весь день ничего не ел, Катерина уселась напротив, уставилась большущими зелеными глазами.
— Ну, как борщ?
— Уммм! — ответил Марвич, не в силах оторваться от тарелки.
Катерина встала, обошла стол и села рядом.
— Не жадничай. Будет еще жаркое и компот.
— Приветствую!
— А у нас начальника убили, — сказала она вдруг.
— То есть как? — кусок встал у Марвича поперек горла. — Директора школы?
— Да нет! Школа окончена, и вспоминать о ней не хочу, надоело! Фу, какой ты невнимательный: я вторую неделю лаборант на химфармзаводе, с чем ты, кстати, меня поздравлял.
— Ах, да, да. Извини… Все правильно. Ищем свое место в жизни.
— И нечего ехидничать. Да, ищем!.. Так вот, нашего начальника ЦЗЛ сегодня утром прикончили. Симпатичный был дядечка.
— Так уж сразу и прикончили, — сказал он, отодвинув пустую тарелку. — За последний месяц в городе убийств не было. Это я вам, Катрин, заявляю официально.
— А я говорю, убили! Ну, может, не совсем убили, но подстрелили точно. Нам директорская секретарша звонила.
— Ну, это другое дело, — согласился Марвич. — Такое происшествие зарегистрировано. Ничего, разберемся. Важно установить причину…
— Какая может быть причина! — затараторила возмущенно Катерина. — Такой приличный человек, обходительный, вежливый, никогда резкого слова не скажет.
— Иногда ящик имеет второе дно. За красивым фасадом могут скрываться развалины, за приличной внешностью — темное прошлое…
— Может, хотели ограбить, — предположила Катерина.
— Вроде бы нет. Вещи все при нем.
— А ты откуда знаешь? Тебе поручили это дело?
— Да нет, что ты! — не очень натурально отнекивался Марвич. — Просто ребята рассказали.
Очень хотелось похвастаться, просто невозможно было удержаться, и в то же время надо было поддержать марку Мэтра.
— Ну, дали мне это дело, — пробурчал он. — Ну и что? Хорошего мало. Сплошной туман.
— Урра! — Катерина вскочила, поцеловала его в лоб. — Наконец нам дали самостоятельное серьезное дело! — Она сделала грациозный реверанс, вспрыгнула на табуретку и поклонилась.
— Поздравляю вас, граждане! Дело ведет великий сыщик, следователь экстра-класса, гроза преступников — Валерий Марвич! Злодеи, трепещите. — И, спрыгнув на пол, она изобразила умирающего лебедя.
— Катерина, перестань паясничать! — возмутился Марвич. — И вообще, где жаркое?
Катерина уселась на табурет.
— Ладно, ладно, сейчас принесу… А где вы его нашли? Он очень тяжело ранен?
— Посторонним вмешиваться запрещено.
— А я не посторонняя. Все-таки как ты думаешь, за что его так?
— Нам фантазировать не положено, нам положено знать. Не исключено, что кто-то свел старые счеты. За что — неизвестно. Может быть, какой-нибудь пацан баловался с оружием и произошла нелепая случайность. Может, еще какая-нибудь причина, которая не пришла мне в голову. Все может быть… А сейчас рыцарь просит у прекрасной дамы прощения, рыцарь хочет завершить обед.
Катерина шлепнула его ладонью по плечу.
— Ладно, сэр Марвич, на сегодня я вас прощаю! Так и быть, принесу вам второе и компот.
Уже засыпая, Марвич вдруг ярко представил себе начало этого долгого дня: глухой тупик, уходящие в бесконечность обшарпанные стены пакгаузов, распростертая фигура на черном от мазута гравии.
4
С женой Лукашина договорились на девять, и ровно в девять ноль-ноль Марвич звонил в квартиру номер сорок четыре. Солидная, обитая толстым, под кожу, пластиком дверь не шелохнулась. Ничего не поделаешь, приходилось ждать, а Марвич, как взведенный курок, весь был нацелен на действие: собирался с утра побывать на заводе, потом в больнице, на Лукашину отводилось минут двадцать, от силы сорок — почему-то был уверен, что она вряд ли сможет чем-нибудь помочь розыску. По логике если бы были у нее какие-либо подозрения, давно бы прибежала в милицию, в крайнем случае позвонила.
Приходилось, однако, ждать, и Марвич решил пока что побеседовать с соседями: все равно без этого не обойтись. Соседи — народ не всегда добрый, но наблюдательный: почти в каждом доме есть скучающая у окна бабуся, которая с точностью отмечает время прихода и ухода каждого жильца, а уж если молодой блондин из третьего подъезда с мусорным ведром в руках остановился перемолвиться словечком с брюнеткой из пятого подъезда, это событие будет обсуждаться на совете кумушек не меньше двух дней.
Марвич поднялся на этаж выше и нажал кнопку звонка у ближайшей двери. Никто не откликнулся. Понятное дело, все на работе. Он перешел площадку и позвонил в другую квартиру. Девица в обтягивающих джинсах, не переставая расчесывать длинные волосы, чуть разжала манерно изогнутые губы.
— Соседи? Слева — какие-то зачуханные инженеры, а справа — чуваки что надо. Маг — стерео, «Жигули», финская стенка, куртка на нем — французское шевро, высший класс, мужик-экстра. А жена — мымра в золоте, птичка-чечевичка и, надо же, отхватила мужика!.. Что? Лукашины из сорок четвертой? Первый раз слышу.
На следующем этаже взгляд невольно останавливают блещущие никелем пластины, оковывающие дверь. Сразу ясно: за такой дверью есть что хранить. После звонка стучат каблучки, в узкой щели показывается перечеркнутое цепочкой холеное женское лицо, волосы накручены на бигуди.
— Насчет соседей?
Дальше передней Марвича не пустили. Резко пахло кремом, пудрой, какими-то притираниями, и он невольно чихнул. Женщина привычно растянула губы в улыбке, но глаза остались холодными, оценивающими.
— Давно пора милиции заинтересоваться нашими соседями. В сорок девятой две взрослые девки, накрашенные, намазанные, мало того, что к себе водят, так еще на площадке чуть не до утра с парнями милуются, и все с разными.
— Наблюдательная вы женщина.
— Слава богу, глазами не обижена! Вижу, что творится!.. В пятидесятой тихони да капризули, все им не так, телевизор, еще одиннадцати нет, мешает, магнитофон — хоть вообще выкинь, а у самих как суббота-воскресенье, так полон дом гостей. Ручку ей целуют: «Здрасьте, Серафима Петровна». А потом запрутся и тишина-а-а… Это чем же, спрашивается, они там занимаются, а? Милиция, конечно, ничего не ведает, жуликов мелких ловит, а здесь, может, куда серьезнее…
