Дмитрий Биленкин - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 11 (1972)
Не включи он телевизор, не прорвался бы к нему Хоган и не напомнил бы, какое сегодня число, не было бы разговора с этим дотошным русским, после которого в затылке возникло нытье и до сих пор дрожат пальцы. Но что случилось бы тогда с Рони? Эксперимент, его эксперимент, обернулся бы жестокой неудачей. Наверняка не обошлось бы без жертв. Кто знает, насколько увеличилась бы мощность взрыва и как сказалось бы это на кораблях поиска, добрую дюжину которых пригнали к берегам Антарктиды? Может быть, все кончилось бы хорошей встряской да лишними синяками. А если бы взрыв получился таким, что, опустошив океан, гигантская волна докатилась бы до Австралии и понеслась вверх по меридианам, сметая на пути жалкие барьеры коралловых рифов вокруг островов южных морей? Домчалась бы до берегов Америки и Азии? Достигла бы низких берегов Японии с ее полутора сотнями миллионов населения?
– Ну, это уже из области фантастики, - подумал Кинг. - А вот для Рони любая неудача была бы тяжелым ударом.
Значит, не зря включил он свой телевизор? Значит, по-прежнему его связывает с Кауфманом нечто большее, чем просто память о том времени, когда Рони был его учеником. И это сродство не исчезло за долгие годы взаимного охлаждения, в котором был виноват он, Кинг, не сумевший понять, что глупо разочаровываться в человеке из-за того, что он не во всем соответствует твоему идеалу. Да, Рони, без сомнения, тщеславен и выбрал кратчайший путь к успеху, связав все свои помыслы с проектом "Абицелла", который в большей степени имеет отношение к коммерции, чем к науке.
Но разве не тщеславие, не жажда славы вдохновляли его, Кинга, в более чем двадцатилетнем поиске, когда, отказавшись от любви, семьи, достатка, он ломился сквозь неудачи и, только преодолев препятствия, понял истинную цену всему, что его манило? Придет время - Рони тоже узнает это. Нельзя торопить события, над которыми не властен человек. Одна ошибка порождает другую: не оставь он тогда Рони, вряд ли возникло бы это опасное недоразумение в расчетах.
Стакан с джином Кинг поставил на столик. Работая над расчетами, он почувствовал, как мешает принятая час назад доза. Сейчас нужна ясная голова.
Он соединился с мисс Гримбл.
– В чем дело? Почему не дают Антарктиду?
– Я заказала разговор, сэр.
– Почему же они молчат? Мне очень нужен Рони. Понимаете? Очень!
Старушка испуганно закивала головой:
– Я сделаю, что смогу, сэр!
И Кингу стало неловко оттого, что он повысил голос. Уж кто-кто, а мисс Гримбл совсем была не причастив к тому, что может произойти в Антарктиде.
– Хорошо, - смягчив голос, сказал он. - А пока соедините меня с вычислительным центром Джеральда.
Вероятно, появление теней предков не удивило бы Джеральда больше, чем лицо Кинга, возникшее на экране видеофона.
– Господи! Сэр Томас! Ведь я не видел вас пятнадцать лет!..
– Ну и что?
– Дело в том, что вы совсем не изменились.
– Я открыл средство для бессмертия.
– Не уделите ли и мне порошочек?
– Его пьют рюмками, Джеральд.
– В таком случае мне нельзя, у меня печень, - с тонкой улыбкой ответил Джеральд, и Кинг остался доволен. Острое словцо всегда было его слабостью.
– Джеральд, у меня мало времени, - погасив улыбку, сказал он.
– И это при вашем бессмертии?
– Ладно вам! Включите-ка лучше систему записи. Сейчас я продемонстрирую вам один расчет с дополнительным условием.
Он вложил в компьютер карточку с копией главы из расчета Рони, а за ней - карточку с формулами Дынина.
– Подсчитайте на вашем "Тайфуне", как изменится конечный результат, если учесть дополнительное условие.
Джеральд почти с благоговением взял в руки выползший из его печатающего устройства лист.
– Только поскорее, ладно? - напомнил Кинг.
– Отлично! - весело отозвался Джеральд. - Через час получите ответ.
И Кинг сел ждать. Он рассчитал - до взрыва осталось не менее десяти часов. Сейчас он поговорит с Рони и предупредит его, потом получит ответ от Джеральда, и тогда можно будет решить, что делать дальше: отложить эксперимент или внести в него какие-то изменения. Времени на это хватит до намеченного срока останется не менее семи часов.
Подсчеты успокоили Кинга. Выход отыщется. Например, если откачать из бункера с бомбой часть этого проклятого углеводорода В, или как там его, он взглянул на карточку Дынина, но от усталости зарябило в глазах, - в конце концов марка углеводорода была не так важна, как то, произойдет ли процесс рекомбинации, если оптимальное соотношение марок в бункере будет нарушено? Кинг чувствовал, что процесс произойдет, хотя количество возникшей при этом Абицеллы может быть ничтожным. Но ее рано или поздно отыщут. Кораблей там много, сгустки, очутившись в океане, начнут расти, как на дрожжах. Верно, полярные воды не слишком богаты органикой, но в течение недели сгусток, если только он возникнет, все равно увеличит свой объем до размеров полугодовалого поросенка.
У Кинга даже поднялось настроение. Порадовало удачно найденное сравнение; и вообще интенсивная работа, к которой вновь был привлечен его пресыщенный праздностью мозг, тонизировала.
– Интуиция - это вещь, - подумал он вслух. - Ведь никто не верил в возможность структурной рекомбинации. Единственное, что поддерживало меня все двадцать лет поиска, это интуиция.
– И тщеславие, - подсказала память.
– А у Рони избыток тщеславия и недостаток интуиции, - ответил он. Такую ошибку ученый должен чуять за километр.
И едва он снова подумал о Рони, как на панели комбайна замигал глазок вызова. Кинг ударил по клавише:
– Антарктида!
Но вместо девушки в униформе на экране почему-то появилась мисс Гримбл. Взгляд ее был решителен и строг.
– В чем дело? - спросил Кинг.
– К вам просится один джентльмен.
– Я же вас просил, - стиснув зубы, начал Кинг, но, удивительное дело, мисс Гримбл перебила.
– Имя этого джентльмена Поль Рот, - торжественно объявила она. Писатель-публицист. Автор книги "Цели науки сегодня и завтра".
Кинг опешил: в неподходящее время мисс Гримбл увлеклась публицистикой.
– В чем же цель науки? - растерявшись, спросил он.
– В том, чтобы люди ели досыта, - отчеканила мисс Гримбл.
Этого Кинг уже не мог вынести.
– Я не католик, мисс Гримбл, - начал он с нарастающими интонациями, - и нечего лезть ко мне с евангельскими проповедями. Я жду Антарктиду. У меня важный разговор!
– Его визит тоже связан с "Абицеллой", сэр.
– Черт бы ее побрал, наконец, - заорал Кинг. - Лучше бы мысль о ней никогда не приходила мне в голову. Весь день испорчен, суета, звонки, нападение.
