Евгений Прошкин - Твоя половина мира
Зайдя наугад в одну из комнат, он обнаружил новую дверь в углу, за которой сиял унитаз. Здесь же, на пяти квадратных метрах, стояла и душевая кабина. Стены были увешаны никчемными приспособлениями вроде сушилки — Тиль уже и забыл, когда последний раз всем этим пользовался. В целях безопасности он выбирал отели попроще и платил за временную безопасность отсутствием уюта.
К тому времени, когда он спустился обратно, Элен успела разгрузить холодильник и организовать на журнальном столике небольшой фуршет. Из принесенной Альбертом коробки никто, кроме Максимова, не ел, а последний прием пищи, вернее пиццы, состоялся бог знает когда. Называть словом “вчера” то, что не отделено от “сегодня” провалом в сон, не поворачивался язык, хотя сложить оба дня в одни длинные сутки тоже не получалось.
Сергей, баюкая полупустую бутылку, похрапывал в плетеном кресле возле окна. Элен подперла щеку и мучительно зевнула. Тиль чувствовал себя едва ли лучше. Увидев глубокий диван, заваленный маленькими подушками, он насилу отвел взгляд.
— Нельзя, — обронил Альберт.
— Нельзя, — согласился Тиль.
Зачерпнув с блюда горсть холодных креветок и прихватив бутылку “Хайнекена”, он устроился у монитора. Слева оказался камин, настоящий — со съеженной головешкой и запахом дыма. Вспомнилась прошлая зима — не студенческие пикники или что-нибудь из детства, а почему-то январский костер с бродягами...
Клюнув носом, Тиль встряхнулся и откупорил пиво.
— С дипэкзедрином алкоголь нежелателен, — предупредил Альберт.
— Покончено с дипэкзедрином. Эксперимент считаю неудачным.
Элен подсела к Тилю и, забрав у него бутылку, сделала маленький глоточек.
— Альберт, интерфейс у ящика голосовой, конечно?
— Под вас настраивать не буду. Держите, — он бросил ей пульт и куда-то вышел.
— Поешь, Тили, — произнесла Элен, перебирая каналы.
— А ты?
— Не хочу.
— А чего хочешь? Спать?
— Спать глупо. Осталось так мало времени... Тиль с минуту созерцал на экране двух пеликанов.
— Все будет хорошо, — сказал он после паузы.
— Будет. Только уже без нас.
— Прекрати.
— Знаешь, я вдруг подумала... Вот сгинем — и что?.. А ничего, Тиль. Кому станет хуже? — Она взяла у него с ладони креветку и, рассмотрев, положила ему в рот. — Никому...
— Давай что-нибудь повеселей найдем.
Элен подняла пульт — монитор последовательно показал прогноз погоды, заезд велосипедистов и захват космической станции из какого-то кино.
— Жутко актуально, — проронил Тиль. — Еще что-нибудь есть?
По другим каналам передавали биржевые торги, штук десять якобы разных сериалов и один несвоевременный карнавал. Пестрая толпа текла по улице, что-то скандируя и размахивая темно-синими флагами. Попадались и плакаты, все одинаковые: урод с выпученными глазами и гипертрофированным лбом запутался в проводах. В верхнем углу экрана маячила метка “пуе!”.
— Тридцать пятая! Быстрее! — крикнул через стенку Альберт.
— Чего?
— Программа тридцать пять, звук семь! — выпалил он, вбегая в холл. — Это из Лондона.
Монитор мигнул и вернулся к той же картинке.
— ...зависимые эксперты могут стоить человечеству слишком дорого, — начал диктор на полуслове.
— О чем это? — не поняла Элен.
— “Опыты с подсознанием, как считают независимые эксперты, могут стоить человечеству слишком дорого”, — скороговоркой пояснил Альберт. — Да слушай! Пропустим же...
— Результаты секретных исследований, получившие огласку накануне вечером, уже взбудоражили общественность, — продолжал ведущий. — С раннего утра люди, в основном молодежь, начали собираться на Трафальгарской площади, чтобы выразить свой протест. Проблема “форвардов”, считавшаяся до сих пор надуманной, волнует, как выяснилось, не только домохозяек. Эта тема давно и жарко обсуждалась в ведущих университетах Европы, однако из-за налета скандальности дискуссия не покидала аудиторий. И вот вчера в прессу просочились первые сообщения о том, что специалисты из частного исследовательского центра получили вещество, вызывающее “эффект форвертс”. Теперь уже ясно, что не за горами то время, когда новое средство поступит в продажу. Дискуссия переместилась в иную плоскость: что принесет людям “свободный инсайт” — пользу или вред? Некоторые ученые не исключают, что употребление этого средства может негативно отразиться на здоровье, в том числе психическом. Самые ярые противники предрекают человечеству генетическую катастрофу, которая, по их мнению, разразится уже через несколько поколений. Но что тревожит умы еще сильнее, так это аспект социальный. К чему приведет массовое озарение? Большинство живет не только настоящим, но и будущим. То есть — мечтой. Даже вполне успешные и вменяемые люди должны иногда грезить о лучших временах. Что они увидят впереди?..
Голос за кадром сделал паузу, и из динамиков полился вой улицы. Камера снимала толпу сверху, на экране колыхалось море из одних голов: лохматых и прилизанных, крашеных, выбритых, татуированных, в кепках и в шутовских шляпах, в расписанных маркером панамах и в белых остроконечных колпаках с прорезями для глаз. Сквозь оглушающий гомон прорывался рев тысяч глоток: “No — Uni!.. No — Uni!..”
— Первыми на вчерашние сенсационные новости откликнулись ультралевые партии, — вновь заговорил диктор. — Молодежные организации уже начали сбор подписей под обращением к парламентам Западноевропейской Конфедерации, Славянского Содружества и Объединенных Эмиратов. В петиции содержится требование объявить запрет на изготовление “таблетки форвертс” и взять все исследования под строжайший государственный контроль.
Включилась вторая камера, и в мониторе замелькали крупные планы: неистовый анархист, рвущий на себе красную майку... распевающий чернокожий мужчина в зеленой чалме... парень с девушкой, вдруг отошедшие в сторону и принявшиеся упоенно целоваться. В кадр несколько раз попали все те же плакаты с мутантом-головастиком и подписью: “Uni = DЕАТН! DEATH — fог Uni!”
— Хоть у кого-то мозги работают, — заметил Тиль.
— В основном у руководства “Глобал”, — с иронией отозвался Альберт.
— Ты думаешь, это они устроили?
— Тут и думать нечего. Вчерашнюю дезу не для обывателей вбросили. Лидер в исследованиях — “Юниверс”, это известно. Теперь представь себя на месте какого-нибудь туза из “Глобал”. Все понял?.. Забавно, — хохотнул Альберт, — в “Юни” уверены, что это как раз “Глобал” их опередил!
— Забавно, забавно, — рассеянно покивал Тиль. — Но там столько народу... — произнес он, указывая креветкой на экран.
— Ну и сколько? Тысяч тридцать, не больше. Вывод на улицу одного демонстранта стоит от двадцати до сорока евро. Итого — миллион. Хорошо, пусть будет полтора. Полтора миллиона евро “Глобалис” тратит только на программу скидок. Ежедневно. Зарабатывает на этом — четыре. Если ему удастся подорвать авторитет “Юни”, сбить конкурентам продажи, а в идеале — поднять волну потребительского бойкота... тогда “Глобал” и без таблеток расцветет. Но фишка в том, что “Юниверс” готовит ответную акцию.
