Александр Рыжов - Земля Тре
- Надо искать вход во дворец, - сказал Пяйвий. - Он должен быть где-то здесь.
- Хорошо сказано - "где-то"...
Они стояли на вершине - пути наверх не было, а вниз вел тот самый желоб, по которому они поднялись. Глеб подумал, что вход в жилище Аццы должен быть внизу.
- Спускаемся?
- Нет. - Коста тряхнул головой и поднялся. - Вход здесь. С какой бы стати тут торчало это пугало?
Они обошли всю площадку. Потом облазили на четвереньках, ища трещины. Шевелили камни в надежде, что где-нибудь откроется потайной лаз, Глеб стучал рукояткой меча в скалу - не обнаружится ли пустота? Тщетно. Дворец Аццы хранил свои секреты. Пяйвий был удручен больше всех.
- Я не думать, что его так трудно найти.
- Пойдем, - сказал Глеб, стряхнув с коленей мелкое крошево. - Я же говорил, внизу.
Он подошел к желобу, стал спускаться по выступам. Пяйвий вздохнул и двинулся следом.
- Стойте! - сказал Коста.
Держа в руке булаву, он шагнул к застывшему Куйве и долго вглядывался в круглые впадины, на месте которых у живого великана были глаза. Потом коротко размахнулся и грохнул булавой в самую середину каменного монолита. Раздался треск, Коста отступил назад, и к его ногам, как яблоки с яблони, посыпались осколки. Огромная глыба развалилась в мгновение ока, словно была сделана из глины. Косту окутало облако серой пыли, он закашлялся и уткнулся лицом в рукав. Когда облако рассеялось, на месте истукана возвышалась лишь горка праха. Коста смахнул ее и наклонился над гранитной плитой.
- Идите сюда!
Подошел Пяйвий, за ним Глеб. Коста, отбросив булаву, лихорадочно шарил руками по плоской поверхности.
- Есть!
Под слоем пыли обнаружилась тонкая - не толще волоса - линия, которая образовывала в центре плиты ровную окружность величиной с тележное колесо.
- Лаз? - спросил Глеб, еще не веря в удачу.
- Сейчас поглядим.
Коста был похож на гусляра, перебирающего струны, - его пальцы бегали по плите, отыскивая хитрый запор. Вдруг что-то щелкнуло, и тяжелый каменный круг бесшумно провалился вниз. Глеб увидел колодец, ведущий внутрь скалы.
- Вот он вход! - проговорил Коста не без гордости за свою сообразительность.
Глеб молча присел, заглянул в черный провал и увидел узкую лестницу, уходившую в глубь Безымянного Острова. Ее верхняя ступень блестела, словно была отполирована. Из колодца тянуло сыростью и еще чем-то гадким, но Глеб не сомневался, что это и есть вход во дворец Аццы. Он поправил пояс, тронул лук и колчан и сказал негромко:
- Идем. Будь что будет...
Спускались долго. Боясь свалиться в бездну, осторожно нащупывали ногами скользкие ступени. Колени ныли от напряжения. Когда глаза привыкли к темноте, Глеб разглядел стенки колодца - ровные и гладкие, без единой шероховатости. Подумалось: резцом и молотом такой колодец не высечь - разве что столб всесжигающего пламени пробуравил гору насквозь. Одно слово, магия...
Спуск кончился. Глеб ступил на твердый пол, сделал несколько шагов и очутился в начале длинного коридора.
- Вперед! - шепнул Косте и Пяйвию.
Под ногами хлюпала вода. С высокого потолка срывались холодные капли. Одна из них угодила Глебу за шиворот и покатилась по горячей спине. Глеб поежился, хотел вытащить из ножен меч, но обнаружил, что рука уже давно сжимает ребристую рукоять, а клинок выставлен вперед и слегка подрагивает, протыкая густую темноту.
Коридор расширился, теперь они могли идти плечом к плечу. Коста занял место слева от Глеба, Пяйвий справа. Глебу не нравилась тишина - она была какой-то ненастоящей, как мираж, который выглядит осязаемым и объемным, но может растаять в любую секунду.
- Кажется, нас заметили, - прошептал Глеб так, чтобы его услышал только Коста. - Чувствуешь?
Коста кивнул. Его лицо блестело от пота, а булава вросла в крепко сжатый кулак. Вдруг тишину прорезал сдавленный крик Пяйвия. Справа пахнуло холодом. Глеб остановился как вкопанный и увидел такое, отчего натянутые нервы зазвенели, будто кто-то задел их неосторожной рукой. Правая стена коридора беззвучно разверзлась, и оттуда высунулось что-то длинное, похожее на змеиный хвост. Оно быстро обвилось вокруг маленькой фигурки Пяйвия и потащило его в широкий разлом. Пяйвий закричал, его голос ударился в потолок, раскололся на множество отголосков, и они полетели в темноту коридора, как в трубу.
Глеб бросился к разлому и увидел спрута, шевелящегося в тесной нише. Размером он был с хорошую избу, а толстые щупальца напоминали бревна. Подскочивший Коста шибанул по одному из них булавой.
Шипы вонзились в мягкое, спрут дернулся, и Коста отлетел к противоположной стене.
- Гле-еб! - захлебывался Пяйвий, колотя кулаками по упругой коже спрута.
Глеб махнул мечом. В лицо ударила едкая слизь, защипало щеки. С закрытыми глазами он стал наотмашь рубить щупальца. Они отваливались со звуком, напоминавшим чмоканье, и от этого, а еще от противной вони, наполнившей воздух, Глеба затошнило. С трудом сдерживая спазмы, он рубил, рубил, рубил, пока в уши не ударил голос Косты:
- Хватит! Остановись!
Глеб открыл глаза. Пол был залит смрадной жижей. Обрубки щупалец изгибались и вздрагивали, а бесформенное тело спрута колыхалось, как огромный студень. Глеб рассек его пополам, ярость и отвращение заставили занести руку для нового удара, но цепкая пятерня Косты сдавила плечо и потянула назад.
- Сумасшедший!
Края разлома быстро сближались. Глеб стоял как раз между ними, очумевший и задыхающийся от вони. Коста рванул его за плечо, и в то же мгновение каменные глыбы с грохотом сомкнулись, скрыв и нишу, и изрубленного спрута. Тяжело дыша, Глеб привалился к стене и увидел Пяйвия.
- Живой?
Измятая одежда лопина была покрыта пятнами слизи, руки тряслись, а зубы выстукивали дробь. Он хотел что-то сказать, но Коста крутнул булавой и прорычал:
- Чего заснули? Шевелите ногами!
Не успев опомниться, побежали дальше. Красться теперь не имело смысла. Глеб прибавил ходу и вырвался вперед. Коридор круто заворачивал направо. Скользя по полу, Глеб насилу вписался в поворот и тут же попал ногой в какую-то петлю. Чудом устоял, махнул не глядя мечом и услышал глухой стук. Что-то твердое, похожее на заостренную жердь, царапнуло чуть выше колена. Еще раз взмахнул мечом, и по нервам опять пробежал ток. Он увидел перед собой паука но какого! Шестипалое страшилище величиной с тупу Ляйне надвигалось на него, громыхая по гулким плитам.
- Фу, гадость! - вырвалось у Косты.
Глеб отпрянул назад и упал - паутина толщиной с корабельный канат крепко стягивала ногу. Забарахтался, как муха, угодившая в клей. Коста не мешкая перепрыгнул через него и влупил булавой по передним лапам паука. Послышалось громкое шипение, и откуда-то из-под паучьего брюха вырвалась тугая струя пены. Она ударила Косту в грудь и опрокинула на пол.
