Сергей Андреев - Особый контроль (сборник)
Человек, помоги себе сам…
* * *На следующий день Филипп вспомнил о находке на территории завода, соединился с информационной службой Днепропетровска и попытался хоть что-нибудь выяснить об оставленных неизвестно кем и неизвестно когда контейнерах. Однако операторы украинского информ-центра не смогли ему помочь, кроме регионального поиска, который ничего не дал: ни за одной организацией Днепропетровского региона означенные контейнеры не числились.
Тогда Филипп разыскал Станислава Томаха и осторожно поведал ему о своем открытии. Томах отнесся к сообщению серьезно, не преминув, правда, вставить старинную пословицу, знатоком которых он был.
— Какая, говоришь, там была эмблема? — спросил он, хмуря выгоревшия брови.
— Серп, кирка и венок из звезд.
О том, что он заметил еще один знак — “звезду Ромашина”, Филипп решил не говорить, а показать на месте.
— Да, это эмблема колонистов. Странно… Ну хорошо, спасибо за сигнал, я узнаю и позвоню. Или лучше ты позвони после дежурства, часов в семь.
— Позвоню, — кивнул Филипп и погрустнел. — Завтра наши будут играть на первенство Системы, первая встреча со сборной Луны-главной…
— Вот те раз! — удивился Томах. — Ты говоришь так, будто сам не играешь.
— Играю, но понимаешь… не хочу. Не хочу, вот что удивительно! Перегорел? Или возраст?
— Возраст здесь ни при чем. Первенство отыграть ты обязан, а там посмотрим, откуда растут ноги твоего настроения. Кстати, тебя искала Аларика.
— Искала Ала… — Филипп замер. — Так что же ты молчал? Когда? Не мог позвонить?
— Сегодня утром. — Томах помолчал, разглядывая Филиппа проницательными глазами. — В этом деле ты тоже игрок или всерьез? Я к тому, что женщина она редкостная… “Ом мани падме хум” — драгоценный камень в цветке лотоса, — перевел он.
— Шел бы ты, Слава, — пробормотал Филипп. — Вместе с лотосом.
— Ага, благодарю, очень доходчиво. Уже иду.
Виом погас.
Филипп некоторое время мерял шагами комнату, потом набрал индекс информатора культуры и искусства и узнал программу вечера в Большом театре. В программе стоял Шекспир, “Укрощение строптивой”. Филипп поспешно заказал два места в тринадцатом ряду партера. Вежливый голос автомата сообщил ему номера мест, и Филипп суеверно сплюнул через левое плечо — по приметам начиналась полоса удач.
На одиннадцать утра в малом зале олимпийского комплекса была назначена тренировка, но Филипп прилетел туза почти на час раньше, надеясь успеть насладиться предгрозовой атмосферой будущих соревнований. К его удивлению, почти вся команда была в сборе, а Ивар Гладышев развлекал ребят своими знаменитыми голографическими слайдами глубокоатмосферного мира Юпитера. Филипп уже смотрел их в свое время и тихонько удалился из комнаты психомассажа в пустой зал, задумавшись над той тайной притягательности, которая кроется в любой игре.
Человек выдумал огромное количество игр, каждая из них находила своих поклонников и каждая была для игроков не только средством развлечения, но и поводом к полету мысли, к интеллектуальному напряжению, которое в конце концов и рождало в человеке жажду самовыражения, стремление к самосовершенствованию и наслаждение борьбой, возвышая его до уровня творца. В конечном итоге игра — это моделирование той ситуации, с которой человек нередко сталкивается в жизни, и разве риск правильного решения игровой ситуации не является творчеством?..
Филипп так задумался, прохаживаясь по прохладному залу, что не заметил появления Хрусталева. Тот вошел и остановился, возле стены, засунув руки в карманы. Филипп очнулся лишь тогда, когда Леон заступил ему дорогу.
— Привет.
— А, это ты?.. Привет.
С минуту они рассматривали друг друга: рассеянно-задумчиво Филипп и усмехаясь чему-то Леон Хрусталев.
— Ну? — сказал наконец Филипп. — Ты что-то хотел сказать?
— Да, — высокопарно кивнул Леон. — Имею честь предупредить вас: не стойте у меня на пути!
Филипп с иронией посмотрел на его пышную шевелюру, покачал головой.
— По-моему, это ты стоишь у меня пути.
Хрусталев хмыкнул.
— Ты что, в самом деле не понимаешь? Я говорю об Аларике.
— А-а… — протянул Филипп, теряя интерес к разговору. — Но это же, по крайней мере, несерьезно. Даже во времена оно соперника не отговаривали свернуть с пути, а грозили, предупреждали, протыкали шпагой.
— Я пошутил. — Хрусталев вздохнул. — Хотя… не вовремя ты появился на сцене. Дар у тебя, что ли, особый? Понимаешь, я ведь знаю Аларику уже больше двух лет… а тут пришел ты и все разрушил!
— Может, не я, а кто-то другой?
Хрусталев улыбнулся безнадежной улыбкой.
— Я же не слепой. Сначала я тебя ненавидел… даже обрадовался тогда на СПАС, что погибнем оба… прости дурака! А потом понял, что дело не во мне…
— В ней самой.
— Да, к сожалению. Только не думай, что мне некому поплакаться в жилетку, кроме тебя. Ей-богу, был бы я посмелее, вздул бы тебя по первое число!.. Ладно, живи!
Филипп засмеялся.
— Ну спасибо.
— Друзьями мы, наверно, не станем, — продолжал Леон, — но во всяком случае будем хотя бы искренними. Я искренне желаю тебе сломать шею на пути к Аларике. Шучу.
Филипп пожал протянутую руку и проводил сгорбившегося Хрусталева взглядом. Как в один миг может перевернуться мнение о человеке, подумал он. Леон, оказывается, неплохой парень, и так же раним, как и я. Только вот в части наших с Аларикой отношений он ошибается. Все чертовски зыбко, расплывчато… Что же это был за человек Сергей Ребров, если она до сих пор считает его эталоном?.. Интересно, зачем она меня искала? Звонок вежливости? Впрочем, у меня теперь есть предлог увидеть ее. Пусть попробует отказаться пойти на спектакль…
— Сегодня в основном электронная тренировка, — сказал им Май Ребров, когда игроки сборной разделись и построились в зале. — Разминка, стандартные тесты на реакцию и прокручивание игровых положений. Противник у вас завтра не самый сильный, но отыграть встречу надо будет с полной отдачей, ибо на старте турнира обычно случаются неприятные сюрпризы.
Размявшись в зале, спортсмены приняли электродуш и разбрелись по местам в зале электронного моделирования.
Филипп удобно устроился в кресле, надел эмкан и расслабил мышцы, ожидая команды. Программы индивидуальной электронной подготовки составляли психомоделисты с Ребровым во главе, а также инженер-кибернетик центра спортивной подготовки. “Включившись” в тренажер, игрок как бы оказывался на площадке и проигрывал ту ситуацию, которую моделировал компьютер, повинуясь заложенной в него программе. В сборной Земли основной функцией Филиппа была игра в третьем номере, он выполнял работу подыгрывающего нападающего, который отвлекал игроков противоположной команды на блок и тем самым давал возможность нападающим своей команды провести удар без помех. В то же время если пас шел ему, он был обязан завершить атаку в десяти случаях из десяти, то есть сыграть безошибочно, и, несомненно, играть подыгрывающим первого темпа было трудно.
