Лоис Буджолд - Мирные действия
Вместе с Карин они пробежались по всем возможным вариантам. Энрике дали в сопроводждающие госпожу Форсуассон и отправили прогуляться по окрестностям, чтобы она показала ему всякие местные сорняки. Состояние зданий, проложенные трубы и подключенная энергосеть были важнее состояния земли, и они остановились на участке с относительно более новыми и просторными хозяйственными строениями. Они внимательно осмотрели все постройки еще раз, и Ципис тут же повез их обратно в Хассадар.
Завтрак Ципис устроил в самом престижном месте во всем Хассадаре – в официальном банкетном зале графской резиденции, откуда открывался вид на площадь. Подаваемое слугами прекрасное и обильное угощение подсказывало, что Майлз передал персоналу несколько настоятельных тайных инструкций по поводу того, как следует принимать его… садовницу. Марк утвердился в этом мнении после десерта, когда Карин повела Энрике и прекрасную вдову посмотреть на сад с фонтаном во внутреннем дворе резиденции, а они с Циписом задержались над бутылкой особо изысканного местного вина, обычно хранимого для визитов Императора Грегора.
– Ну, лорд Марк, – начал Ципис после первого благоговейного глотка, – что вы думаете о вашем брате и этой его госпоже Форсуассон?
– Я думаю… она еще не его.
– М-м, да, это я понял. Или если можно так выразиться, мне это объяснили.
– Что же он сказал вам о ней?
– Не важно что, важно – как. И насколько часто он повторяется.
– Да, это тоже. Будь это любой другой, а не Майлз, это было бы весело. Пока что это и на самом деле весело. Но также… гм.
Ципис прищурился и абсолютно понимающе улыбнулся. – От такого может сердце остановиться… думаю, это – подходящее определение. – Ципис всегда так же тщательно подбирал слова, как следил за своей стрижкой. Он перевел взгляд на площадь за окном. – Раньше мне довольно часто приходилось видеть маленького Майлза, когда я общался с вашими родителями. Он постоянно переоценивал собственные физические возможности, но почти никогда не плакал, даже когда ломал кости. У него был почти пугающий для такого маленького ребенка самоконтроль. Но однажды на окружной ярмарке в Хассадаре я случайно стал свидетелем того, как он попытался присоединиться к компании детей, а они его довольно жестоко прогнали. – Ципис отпил еще глоток.
– И тогда он заплакал? – спросил Марк.
– Нет. Хотя, когда он отвернулся, на лице у него было очень странное выражение. За происшедшим наблюдал не только я, но и Ботари… и не было ничего, что потребовало бы вмешательства сержанта, никакой физической угрозы. Но на следующий день с Майлзом во время верховой езды произошел несчастный случай, причем один из самых ужасных в его жизни. Прыжок, который ему запретили делать, на необученной лошади, которую ему не разрешали брать… Граф Петер был в таком бешенстве – и так испуган; я думал, его прямо на месте удар хватит. Потом я в конце концов задумался: сколько же в этом несчастном случае было случайности? – Ципис заколебался. – Я всегда полагал, что Майлз выберет себе в жены женщину из другого мира, как это сделал и его отец. Не барраярку. Я не совсем уверен, что Майлз понимает, как ему себя вести с этой молодой леди. Он себя снова подставляет под удар?
– Он утверждает, что у него есть План.
Тонкие губы Циписа изогнулись, и он пробормотал: – А разве у него всегда не бывает…
Марк беспомощно пожал плечами. – По правде говоря, я сам только недавно с ней познакомился. Но вы работали вместе с ней – и что вы о ней думаете?
Ципис благоразумно склонил голову. – Она схватывает все на лету, и она педантично честна.
Это прозвучало как легкая похвала, если не знать, что в устах Циписа такие слова были самым восторженным панегириком.
– И она весьма привлекательна внешне, – добавил он, поразмыслив. – Вовсе не такого высокого роста, как можно было бы ожидать
Марк усмехнулся.
– Я думаю, она бы справилась с обязанностями будущей графини.
– И Майлз так же думает, – отметил Марк. – А удачный подбор персонала считался одним из его главных военных талантов. – И чем дольше Марк был знаком с Циписом, тем больше убеждался, что этот талант Майлз унаследовал от своего – от их – отца.
– Несомненно, уже пора, – вздохнул Ципис. – Мы все желаем графу Эйрелу дожить до рождения внуков.
Относилось ли это замечание и к самому Марку?
– Вы приглядите за тем, как пойдут дела, не так ли? – добавил Ципис.
– Не знаю, что, по вашему, я могу сделать. Я не могу заставить ее влюбиться в него. Имей я такую власть над женщинами, я бы ею воспользовался для себя самого!
Ципис неопределенно улыбнулся, поглядел на пустующий стул Карин и снова – изучающе – на Марка. – Ну, мне кажется, что вы так и сделали.
Марк дернулся. Его вновь приобретенная бетанская рациональность терялась, когда дело касалось Карин, и всю прошедшую неделю его подавленные личности все чаще беспокойно заявляли о себе. Но Ципис был его финансовым советником, а не врачом. И он даже не являлся – в конце концов, они были на Барраяре – его свадебным посредником.
– Так заметили ли вы хоть какие-то признаки того, что интерес вашего брата к госпоже Форсусассон взаимен? – весьма горестно продолжил Ципис.
– Нет, – признался Марк. – Но она очень скрытна. – Но было ли это отсутствием чувства или лишь ужасным самообладанием? Кто мог провести такое различие? – Подождите-ка, понял! Я натравлю на нее Карин. Именно об этих вещах женщины сплетничают друг с другом. Поэтому они так подолгу и засиживаются в дамской комнате – перемывают косточки своим парням. По крайней мере, так мне однажды ответила Карин, когда я пожаловался, что она меня надолго бросила…
– Мне нравится, какое у этой девочки чувство юмора. Мне всегда нравились Куделки. – Глаза Циписа на мгновение блеснули. – И ты будешь вести себя с ней должным образом, я надеюсь?
Тревога! Дело пахнет базиликом!
– О да, – горячо заявил Марк. Пыхтун и вправду рвался пообщаться с ней должным образом – прямо сейчас, с применением всех своих сил и бетански-отточенных навыков, только позволь она это ему. У Обжоры, сделавшего своим хобби кормление ее всякими вкусностями, сегодня тоже был удачный день. Убийца притаился, готовый уничтожить всякого, кого она назовет врагом – вот только у Карин не бывало врагов, одни лишь друзья. Даже Рева по-своему получил удовольствие на этой неделе, поскольку все мучения служили к его выгоде. По этому вопросу Черная Команда голосовала единогласно.
Эта восхитительная, страстная, великодушная женщина… В ее присутствии он чувствовал себя словно вялая холоднокровная тварь, которая выбралась из-под камня, где была обречена ползать до самой смерти, и неожиданно увидела чудесное солнце. Теперь весь день это создание готово с жалобным блеянием тащиться вслед за светилом, в надежде, что оно сверкнет для него еще на одно великолепное мгновение. Терапевт строго отчитала его по поводу такой склонности: «С твоей стороны непорядочно по отношению к Карин возлагать на нее такое бремя, верно? Ты должен научиться быть щедрым и отдавать, а не только брать то, что тебе необходимо.» Абсолютно верно, верно. Но черт возьми, даже его врачу Карин понравилась настолько, что она пыталась уговорить девушку заняться психотерапией. Все любили Карин, потому что она любила всех. Всем хотелось быть рядом с ней; она заставляла людей обнаруживать в себе что-то хорошее. Все желали сделать для нее хоть что-то. У нее в изобилии было все, чего Марку так не хватало: хорошее настроение, заразительный энтузиазм, сочувствие, здравомыслие. У нее были необозримые перспективы в области продаж; как много они двое могли бы сделать вместе, Марк – со своей способностью к анализу, а Карин – с талантом к общению со всей остальной частью человечества… Сама мысль о том, что он почему-то потеряет ее, доводила его до неистовства.
![Лоис Буджолд - Гражданская кампания [= Мирные действия]](/uploads/posts/books/53276/53276.jpg)
