Александр Колпаков - Гриада
Глава шестая
ПОБЕГ ИЗ ТРОЗЫ
Едва шародиск коснулся полированной равнины Трозы, как меня подхватили поджидавшие здесь служители Кругов Многообразия и усадили в яйцевидный аппарат.
Спустя полчаса аппарат пикирует в воровку, и я с удовольствием окидываю взором незабываемую панораму Трозы.
…Меня запирают в треугольной комнате без окон.
Смутно брезжит поляризованный свет сквозь одну из стен. Где же Петр Михайлович? Может быть, его уже нет в живых? От этих рационалистских варваров можно ожидать всего.
Резкий стук прерывает мои мысли. В комнату врывается сноп яркого света. Я зажмурился, а когда открыл глаза, передо мной стояли три служителя.
— Пойдем, — безразличным голосом произнес один из них.
Молча едем по тоннелям. «Неужели в Желсу?..» Лифт останавливается перед круглой дверью. «Очевидно, операционная», — в смятении подумал я. Что делать? Внезапным ударом оглушить служителей и попытаться скрыться? Да, но как вырваться из Трозы?
Служитель открыл дверь, и мои страхи рассеялись: я узнал знакомый зал Сектора биопсихологии.
Меня, вероятно, ожидали, так как головы биопсихологов в оранжево-синих одеяниях быстро повернулись ко мне. На возвышении сидели Югд, Люг и еще трое незнакомых гриан. А среди оранжево-синих я увидел… академика Самойлова. Оттолкнув служителей, я подбежал к нему и сел рядом.
— Петр Михайлович, как я рад! А я уже не надеялся застать вас в живых. Что они собираются делать с нами?
Самойлов казался озабоченным. Он нахмурился и, сделав незаметный знак, быстро и тихо сказал: — Нависла серьезная опасность. Сейчас будут решать нашу участь. Тебя Круги приказали отправить на рудники Желсы. Слышал о них?
— А что ожидает вас?
Самойлов усмехнулся:
— Меня? За примерное поведение меня, возможно, используют для дальнейшего изучения мозговых процессов…
Биопсихологи внимательно прислушивались к нашему разговору, но, ничего не поняв, равнодушно отвернулись: объекты исследования пока их не интересовали.
— Но с меня тоже довольно, — вдруг сказал Петр Михайлович. — Грианскую теорию пространства — времени я в основном познал. Весь необходимый материал собран в микрофильмах. — Он с удовлетворением погладил свои туго набитые карманы. — Детальное изучение этих микрофильмов займет теперь весь остаток моей жизни. Будем думать о возвращении на Землю.
— Пожалуй, поздно, Петр Михайлович. Теперь отсюда не выберешься.
— Выберемся, — уверенно произнес Самойлов. — Ладно, поговорим об этом наедине. Видишь, начинается…
Югд властно ударил по колонне тонким стержнем. Раздался мелодичный звон, воцарилась тишина.
— Круги Многообразия требуют обсудить вопрос о пришельцах с Земли. Беспокойный дикарь по имени Вектор (так прозвучало мое имя), как бесполезный объект для исследования мозговой функции и нарушитель Гармоничного Распорядка Гриады, немедленно будет отправлен в Желсу. Тебе, Лют, — он повернулся к красноглазому биопсихологу, — я поручаю сделать землянину операцию мозга.
Красноглазый, довольно осклабившись, кивнул головой.
Однако дело приняло неожиданный оборот. Биопсихологи в общем согласились с предложением Югда. Меня решили отправить в Желсу. Самойлов же передавался в Сектор мозга для углубленного исследования его мышления. Но Люг вдруг обратился к Югду.
— Сектор биопсихологии просит еще на неделю оставить обоих землян для интересных и многообещающих опытов по сочетанию их с грианоидами и эробсами. Мы считаем, что этот опыт принесет большую пользу Познавателям. Существа, которые возникнут в результате этих опытов, дадут начало новой расе работников. Они унаследуют от землян некоторые ценные качества: сообразительность, энергию, трудоспособность. — При этом он удовлетворенно взглянул на академика. — Наши операторы имеют младенческий разум, а грианоиды невежественны и строптивы. (Я усмехнулся, вспомнив, как дети океана упорно постигают знания в тайных школах подводных городов.) Они уже не в состоянии хорошо обслуживать новейшую технику.
Биопсихологи одобрительно загудели, защелкали своими странными аппаратами, поддерживая предложение Люга. После короткого разговора с Элцем по телевизионному каналу Югд сообщил, что Круги Многообразия разрешают этот опыт. Служители Кругов Многообразия увели нас в полутемную комнату рядом с Сектором. Когда мы остались одни, Самойлов оглушительно захохотал:
— Ты видел, что придумали!
Потом он ожесточенно забегал по комнате.
— Ты что молчишь?! — вдруг набросился он на меня. — Надо что-то предпринимать!
Признаться, до меня только теперь дошел смысл дикого грианского предложения. Целый час мы просидели в тяжелом раздумье. И вдруг меня словно озарило.
— Постойте!
И я изложил ему свой план спасения, обратив против Познавателей их же эксперимент.
После некоторого размышления Самойлов оживился:
— Правильно придумано! Это, пожалуй, единственный выход. Да, но на чем лететь? Я не вижу возможности достать аппарат-яйцо.
— А это зачем? — сказал я и выхватил из-за пазухи антигравитационный диск, который тщательно прятал от Познавателей, так же как и радиотелеаппарат, переданный мне Джиргом.
Самойлов крепко меня обнял.
— Это очень кстати, — взволнованно произнес он. — Но поднимет ли он нас двоих? Я знаю технические данные этого диска. Его грузоподъемность — сто шестьдесят килограммов. Я вешу восемьдесят пять килограммов, а ты?
— Девяносто! — с отчаянием ответил я. — Если бы знать раньше.
— Ничего, — успокоил Самойлов, что-то напряженно подсчитывая в уме. — Обычно в любых аппаратах бывает какой-то запас — значит, и в диске есть запас грузоподъемности. Да что говорить — проверим.
Я быстро настроил диск и, обхватив Самойлова, включил аппарат. Довольно медленно мы поднялись к потолку.
— Ну вот, видишь, — заметил Самойлов. — С трудом, но вытянет. А куда же мы полетим?
— Это предоставьте мне.
С видом заговорщика я извлек второй предмет — радиотелеаппарат. Не понимая еще значения этого факта, Самойлов выжидающе смотрел на меня.
— Для чего тебе эта машина? — усмехнулся он.
Продолжая интриговать академика, я включил аппарат и набрал условный шифр вызова. На миниатюрном экране заструились зеленоватые полосы. Прошла минута, другая, третья. Ответа не было. Что случилось? Почему молчит Джирг? Я уже начинал чувствовать себя в глупом положении и собирался обратить все в шутку, как вдруг зеленоватые полосы побледнели и сквозь дымку обрисовалось лицо Джирга. Он стоял на палубе незнакомого судна и озабоченно вглядывался в экран такого же, как у меня, радиотелеприемника.
