Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы (сборник)
— Спасибо, — сказал Рик.
У него перехватило в горле от нахлынувшей благодарности, хотя отчасти такую неожиданную чувствительность можно было объяснить действием бурбона. Двое, думал он. Теперь мне нужно нейтрализовать только двоих, только этих Бейти. А Рэйчел, она точно это сделает? Видимо, да. Так уж они, андроиды, устроены.
И все же он никогда не встречался ни с чем подобным.
— Какого черта, да ляжешь ты когда–нибудь в постель? — спросила Рэйчел.
И он лег в постель.
Глава 17
А потом Рик решил пороскошествовать: вызвал горничную и приказал принести в номер настоящий кофе. Он сидел в кожаном, черно–зеленом с золотыми листьями кресле, смакуя полузабытую, упоительно горькую жидкость, и думал о том, что произошло за последние несколько часов. Из ванной доносились визги и блаженные стоны Рэйчел, плескавшейся под горячим душем.
— Ты крупно выиграл на этой сделке. — Рик обернулся и увидел, что из ванной выплывает голая, нежно–розовая фигура с волосами, стянутыми узкой резинкой. — Мы, андроиды, не умеем контролировать свои страсти. Я подозреваю, что ты это знал и цинично воспользовался моей слабостью. — Однако в голосе Рэйчел не чувствовалось никакой обиды, тем более — злости. Наоборот, она заметно повеселела и вела себя ну совсем как обычная, человеческая девушка. — Нам что, действительно необходимо идти сегодня на охоту за этими троими?
— Да, — кивнул Рик.
Нейтрализовать двоих, подумал он, а третьим займется Рэйчел. Во исполнение заключенной сделки, если выражаться ее же словами.
— Тебе–то как, хоть понравилось? — спросила она, заворачиваясь в махровую простыню.
— Да.
— Ты сможешь когда–нибудь еще лечь в постель с андроидом?
— Если это будет она. И если она будет похожа на тебя.
— Ты знаешь, какова нормальная продолжительность жизни гуманоидного робота? — спросила Рэйчел. — Я существую уже около двух лет. Сколько, по твоему мнению, мне осталось?
— Ну, — неуверенно пробормотал Рик, — еще примерно два.
— Они все еще не могут решить эту проблему. Я имею в виду замену клеток. Вечное или хотя бы достаточно длительное обновление. Ладно, что уж тут поделаешь.
Рэйчел начала энергично вытираться. Ее лицо ничего не выражало.
— Прости, пожалуйста, — сказал Рик.
— Кой черт, — с жаром воскликнула Рэйчел, — я сама виновата, что завела такой разговор. И вообще, это людям на пользу, иначе бы они сбегали из семьи и жили с андроидами.
— Но вы–то, «Нексус–шестые», самые вроде бы современные и совершенные. Неужели это и к вам относится?
— Мозговой блок тут ровно ни при чем, все дело в обмене веществ.
Рэйчел подобрала с пола свои трусы и начала одеваться.
Рик последовал ее примеру. Затем, почти не разговаривая, они поднялись на крышу и получили его машину у вежливого, с головы до ног в белом служителя.
И полетели на окраину Сан–Франциско.
— Хорошая ночь, — заметила Рэйчел.
— А где–то там спит моя коза, — сказал Рик. — А может, и не спит. Некоторые животные никогда не спят. Вот, скажем, баран, я никогда не мог застать его спящим. Посмотришь на него, а он тоже на тебя глядит, ждет кормежки.
— А какая у тебя жена?
Рик промолчал.
— Ты ее…
— Если бы ты не была андроидом, — перебил ее Рик, — и я мог бы на тебе жениться, я бы так и сделал.
— Либо мы могли бы жить во грехе, — сказала Рэйчел. — С той оговоркой, что я не живая.
— Юридически — нет, а в действительности — да. Биологически. Ты же не спаяна из транзисторных микросхем, как фальшивое животное, ты из такой же, как люди, органики.
А через два года, подумал он, ты износишься и умрешь. Потому что мы никак не можем решить проблему замены клеток. Так что по большому счету не так уж и важно, органическая ты или какая там.
А мне теперь конец, сказал он себе. Конец как платному охотнику. Бейти будут последними. После всего, что сегодня было, я больше не смогу.
— Грустный ты какой–то, — заметила Рэйчел.
Рик погладил ее по щеке.
— Ты не сможешь больше охотиться на андроидов, — сказала Рэйчел абсолютно спокойным голосом. — Так что не надо так грустить. Пожалуйста.
Рик воззрился на нее с некоторым удивлением.
— Ни один из охотников не смог еще продолжить свое занятие, — объяснила Рэйчел. — В смысле, побыв со мной. За исключением одного, но он–то законченный циник. Некий Фил Реш. Он вообще какой–то свихнутый — работает вроде как для своего удовольствия.
— Понятно, — кивнул Рик. То, что сказала Рэйчел, повергло его в оцепение. В полное оцепенение. Все тело стало словно чужое.
— Но ты не бойся, — ободрила его Рэйчел, — мы летим совсем не зря, потому что ты встретишься там с прекраснейшим, высокодуховным человеком.
— С Роем Бейти. Ты что, всех их знаешь?
— Я знала их всех, когда они еще существовали. Теперь я знало троих. Мы пытались остановить тебя этим утром, до того как ты пошел по списку Дэйва Холдена. Потом, как раз перед тем как Полоков тебя нашел, я сделала вторую попытку. Ну а после этого мне оставалось только ждать.
— Ждать, пока я сломаюсь, — сказал Рик. — И буду вынужден сам тебе позвонить.
— Мы с Любой были очень близки, непрерывно общались почти два года. Вот что ты о ней думаешь? Она тебе нравилась?
— Нравилась.
— И все равно ты ее убил.
— Ее убил Фил Реш.
— О, так значит, когда ты вернулся в театр, Фил составил тебе компанию? Это для нас полная новость, в это время мы потеряли почти все каналы связи. Мы только знали, что она убита, и считали само собой разумеющимся, что это сделал ты.
— Исходя из Дэйвовых заметок, — сказал Рик, — я думаю, что все–таки сумею нейтрализовать Роя Бейти. А вот насчет Ирмгард Бейти — дело темное. — Прис Страттон, подумал он, я и вообще не смогу убить. Даже теперь, зная все, что я теперь знаю. — Так значит, — продолжил он, — все, что произошло сегодня в гостинице, было просто…
— Ассоциация, — перебила его Рэйчел, — старалась выводить из строя платных охотников, и здесь, и в Советском Союзе. И это вроде бы вполне удавалось, хотя мы так и не смогли до конца разобраться — почему. Не смогли, я думаю, в силу своей ограниченности.
— Что–то я сомневаюсь в безотказности этого метода, — хрипло сказал Рик.
— Но с тобой–то все прекрасно получилось.
— Это мы еще посмотрим.
— А тут и смотреть нечего, — улыбнулась Рэйчел. — Все стало ясно, когда на твоем лице появилось это тоскливое выражение. Я ждала его.
— Сколько раз ты это делала?
— Не помню. Семь или восемь. Нет, наверно, девять. — Она на мгновение задумалась и кивнула. — Да, девять раз.
