Жаклин Лихтенберг - Дом Зеора
— Вот оно что! — прошептал Клид. — Вот почему отряд, преследовавший нас, не стал продолжать преследование. Его вызвали на защиту границы!
Слева внизу круто поднимался хребет, разрываемый дорогой Древних и проходом Ханраан. Валлерой видел обрывки блестящей ленты — это река, составляющая границу территории дженов. Она спускается с гор и извивается по равнине, направляясь к Вальзору и Зеору. Под ними расстилается плодородное дно долины, переданное саймам при определении границы. Лучшее пастбище в этих местах, но саймы не разводят скот и не возделывают земли так близко к границе. И поэтому все последние годы долина оставалась полем битвы, местом многочисленных пограничных стычек. По—видимому, сейчас происходила одна из таких стычек.
Валлерой едва различал ружья солдат дженов. Он не лучший в мире тактик, но даже ему ясно, что джены попали в засаду и теперь гибнут. Ружья мало пригодны для защиты от хорошо скоординированного боевого отряда саймов или даже против отдельных саймов, отлично владеющих бичом.
На его глазах трое дженов были сбиты с лошадей группами саймов. Система заключалась в следующем: вначале сбивали с толку лошадь джена, а в это время один из саймов прыгал на лошадь за дженом и обезоруживал его. Тогда третий сайм набрасывал на голову джену сложную сеть. С помощью четвертого они лишали джена возможности двигаться, завязывали глаза и укладывали на землю… даже не поцарапав ценный товар. Двое нападающих отводили беспомощную жертву в сторону, а остальные с новыми партнерами нападали на другие жертвы. Прекрасно отрепетированное представление.
Несмотря на отчаянные усилия дженов сохранить строй, эта система все время удачно срабатывала. Удивленный, Валлерой сказал:
— Никогда не думал, что отряды дженов так глупы.
— Они не глупы, Хью, они испуганы. От колыбели до могилы их учат, что саймы — это дьяволы со сверхчеловеческими силами. Вы ведь и сами знаете эти суеверия, в которые они верят?
— На меня они никогда особо не действовали.
— Судя по тому, как вы вели себя при первой встрече, я бы сказал, что вы с самого детства полной мерой получали антисаймское воспитание.
— Но я его преодолел.
— Нужен всего лишь легкий страх такого типа, чтобы разрушить любой военный маневр. Стратегия рейдеров заключается в том, чтобы убрать вначале одного или двух передних солдат… даже если это стоит многих жертв. Первых пленников они убивают на виду у всех и оставляют выгоревшие тела так, чтобы те ясно были видны. Один взгляд, и строй дженов распадается.
— Дьявольщина!
— Нет, просто бизнес. Помните, быть рейдером — опасная профессия, она требует дорогих периодов ускорения. Рунзи достаточно умны, чтобы ставить в голову нападающего отряда тех, кто испытывает жесткую потребность. И наградой служит самый изысканный вид убийства, доступный джанкту… или смерть. Такая политика убирает из рядов Рунзи самых слабых. А для дженов нет ничего страшней сайма, нападающего в период потребности.
— Но мы не можем просто сидеть и смотреть, как этих солдат берут в плен.
— Мы абсолютно ничего не можем сделать. Такова одна из жестоких реальностей существования общины. Рейдер, которого я казнил, наслаждался этим зрелищем. Но одновременно он был раздражен. И мы все еще не знаем, почему он был здесь, вверху, а не там, внизу.
— Может, его послали проверить путевую станцию?
— Тогда почему он не наблюдал за ней?
— Может, наблюдал. Ему требовалась помощь, чтобы справиться с нами, но она была занята внизу, поэтому он и был раздражен.
— Если он знал, что мы в доме, почему не знал, что мы из него вышли? Нет, я считаю, что изоляция здания укрыла ваше поле.
— Может быть. Но все равно возможно, что он наблюдал за нами и заинтересовался боем внизу.
— Как я сказал, метод Рунзи заключается в устранении безответственных и слабых. Если бы он о нас знал, то вызвал бы помощь немедленно, иначе ему бы отказали в получении вовремя следующей передачи. Но предположим…
Клид смолк, словно ему в голову пришла новая мысль. Потом пополз назад, подальше от края, осматривая землю вокруг.
— Что вы ищете?
— Футляр вестника… вот он!
Он извлек из трещины в камне трубку в фут длиной и в четыре дюйма в диаметре. Снаружи на трубке виден был нанесенный красной краской сложный рисунок. Концы трубки закрыты металлическими колпачками.
— Это был посыльный! Теперь попробуем открыть, не повредив содержимое. Здесь, наверно, гораздо больше сведений, чем вы бы узнали при допросе.
Валлерой с любопытством осмотрел цилиндр. Он не видел возможности его открыть.
— Будь у нас пила, могли бы распилить пополам.
— Нет. Содержимое сгорит, как только внутрь попадет воздух.
— Хитро. Стэйси заплатил бы целое состояние за такую тайну.
— Простая химия. Есть много такого, за что мы заплатили бы состояние, чтобы узнать известное Стэйси. И Эйша, возможно, ключ к будущему, когда такие обмены станут возможны. А этот футляр, возможно, ключ к Эйше.
— А как его открывают рейдеры?
— Существует сложная комбинация. Секретная, конечно, и каждый раз другая.
Клид сел на камень и всеми восемью хватательными щупальцами и десятью пальцами принялся касаться рисунка на корпусе.
Валлерой отполз назад, чтобы посмотреть на бой. К этому времени он почти закончился. Разбитый отряд дженов перегруппировался и отступал к реке. По крайней мере некоторые уцелеют, подумал Валлерой. Он ощутил мрачное торжество, подсчитывая лежащие на поле тела в красных мундирах. Против хороших снайперов тактика Рунзи эффективна не на сто процентов. Может, в следующий раз в засаду попадут саймы. Но для этого нужны лучшие ружья. Саймы способны почувствовать поле укрывшихся дженов, если дальность стрельбы не возрастет.
Клид спросил:
— Чему вы так садистски радуетесь?
Валлерой объяснил и закончил:
— Вам самому было не жаль убитого рейдера, так что не будьте таким самодовольным.
— Это было уничтожение как самозащита. Но мне оно не понравилось. Смерть не бывает мягкой и никогда не проходит совсем безболезненно. Особенно при повышенной чувствительности.
— Вы хотите сказать…
— Что я умер вместе с ним? Да, можно выразиться и так.
Валлерой со вздохом подошел к телу.
— Он этого не заслуживает, но я думаю, мы должны его похоронить.
— Он заслуживает нашего уважения. Он стал рабом инстинкта, которому не в состоянии противостоять ни один человек. Но все же я могу уважать его и ту битву, которую он вел. В этом разница между саймом и дженом.
Валлерой удивленно покачал головой.
