Александр Щёголев - Инъекция страха
Сын не ответил. Ответ не придумывался, мысли остались в большой комнате.
– Оставь рецепт себе, – сказал он раздраженно.
Ему было плевать. Мать не виновата, просто она покрывала истинного виновника – плевать! Ошибка, недоразумение – растереть и забыть. Да уж, врачиха не промахнулась, попросив о пощаде не кого-нибудь, а невестку умершей пациентки. «Ты помнишь, какие у нас с бабулей были отношения…» Об этих «отношениях» знали все, кто не поленился хоть раз поговорить со Светланой Антоновной на отвлеченные темы…
– Андрюха, я ухожу! – донесся из глубины квартиры сиплый бас.
Перерыв кончился. Страшный сон жаждал получить обратно свой центральный персонаж. Надо возвращаться.
– Пойди к нему, скажи, что я в туалете! – рваным шепотом попросил Андрей.
Он не мог. Не мог, и все тут.
Мать молча утерлась кухонным полотенцем, прощально глянула покрасневшими глазами и отправилась навстречу прозвучавшему зову.
Человек заметался. Забегал по кухне: что делать, что делать? Безумие выползало из углов, как клубы подкрашенного тумана из театральных дымогенераторов, заполняя пространство сцены дурманящим облаком. В руке человека появился устрашающего размера кухонный нож, но этого показалось мало, и тогда со стены был сорван топорик для мяса, входящий в состав кухонного набора. Безумец подкрался к тому месту, где коридорчик загибался, и замер, прислушиваясь. «Что это у тебя? – с искренним изумлением спрашивала мать. – Ты что, это с собой носишь? У вас разрешается?» Очевидно, речь шла о пистолете. Саша до сих пор не убрал оружие, хотя готовился уходить! Неуверенно перекладывал его из руки на тумбочку, с тумбочки – в другую руку, клал в карман и снова доставал – подобная картина очень живо представилась замершему в ожидании человеку. «Ну, теперь все…» – бормотал Саша, шурша своей одеждой, стуча по полу зимней обувью. Многократно повторенная за вечер фраза ясно указывала на то, что решение принято. Решение принято, а решиться гость никак не мог – стоял, разговаривая с пожилой женщиной. «Может, останешься? – предлагала она. – Чаю попьешь?» «Не могу, – отвечал он, – не имею права». – «Хочешь, переночуй у нас? Куда ты в таком состоянии?!» – «Вы не понимаете, о чем говорите…»
Мама, мама, до чего же бесхитростная, простодушная женщина! В самом деле ничего не понимала, была искренней, настоящей, и не это ли останавливало страшного гостя, отодвигало концовку визита? «Оставайся, я же вижу, что тебе не хочется уходить». – «Ох, знали бы вы, знали бы…» – «Ну, что ты, Сашенька, что ты?» Похоже, гость прослезился. Он тоже не мог. ПОЧЕМУ ОН НЕ УХОДИТ!!! «Мне не чай нужен, зачем мне ваш чай…» – «Допьешь свое, сколько у тебя там в бутылке? Посидишь, отдохнешь, расслабишься…» – «Не имею права…» – «Убери, это же не игрушка! Он, наверное, заряжен?» – «Вы удивительная женщина, как моя мама. Только ради вас, понимаете, только ради вас…»
Человек бесшумно впрыгнул в туалет и закрылся. Топорик для мяса и кухонный нож – против пистолета системы Макарова. Что делать? Где выход? Сейчас хлопнет выстрел, затем неспешные шаги приблизятся в хлипкой картонной двери. Веселый голос скажет: «Извини, что так получилось», – и туалет вдруг станет огромным, как ночное небо. Затем палач войдет в комнату к проснувшимся женщине с ребенком. «Тебя зовут Алиса? Смотри, какой смешной фокус: твоя мама кричит, машет руками, а я сделал „пук“, и она опять заснула. Теперь другой фокус – вот ты есть, а сейчас тебя не будет…»
Андрей летал. Ощущение полета вытеснило все прочее, даже желание проснуться. Пропеллером служила окружавшая его нехитрая обстановка: потолок, стены, лестница-стремянка, унитаз, детский горшок. Однако эфирная легкость тела не давала свободы, потому что надо было немедленно что-то делать. Прижать стремянкой дверь? Нет, сидеть в туалете глупо, здесь негде спрятаться, если кто-нибудь захочет сквозь дверь пострелять. Куда лететь? Андрей приоткрыл дверь и высунул голову. «Запишите… – колыхался Сашин бас. – Бумажка есть? Лучше дайте я сам запишу…»
Еще не ушел!
Безумие мгновенно переместилось в ванную комнату – пока никто не видит и не слышит. «Сейчас из прихожей раздастся выстрел, – сходил с ума Андрей, лихорадочно осматривая свое новое убежище. – Затем – шаги». Если залезть в ванну, то пули пройдут мимо, сколько сквозь дверь ни пали. А если встать на края ванны ногами, упираясь спиной в кафель, то можно прыгнуть на любого, кто посмеет ворваться сюда. Нож и топорик в двух руках – это много, надо выбрать что-то одно. Топориком бьют, ножом режут. Что менее страшно? Вопрос из разряда вечных, ибо воображение – зверь капризный, дрессировке не поддается. Кто-то теряет самообладание, например, от одного упоминания о попавшей в голову пуле – в глаз, в ухо, сверху вниз в темя, снизу вверх в подбородок. Кто-то не способен представить, как кухонный нож входит в мышцы или режет сухожилия… «Не может быть, – думал опустившийся на кафельный пол человек. – Представить – значит пережить. Скорей бы утро…»
Шаги. Старческое шарканье, отнюдь не похожее на поступь Командора.
– Андрюша, ты где? – Тихий голос матери пробил дверь.
Навылет.
– Он ушел? – застонал Андрей.
– Ушел, конечно. Что-то с твоим Сашей непонятное творится. Так не хотел уходить, даже плакал. Что с нами со всеми творится?
Человек встал, воскресая.
– Открой, чего закрылся? – подергались снаружи.
Он стыдливо сунул нож и топорик в тумбочку с грязным бельем, после чего отпустил задвижку.
– Саша какой-то телефон тебе написал, – сообщила мать. – Там, на тумбочке. И еще просил передать… – Она вдруг хихикнула.
– Что передать?
– Если, говорит, меня убьют, порвите бумажку и забудьте номер. Он у тебя что, совсем сумасшедший?
16. Конец истории
Скорей бы утро… Нет, утро никак не наступало, несмотря даже на то, что ты проглотил две – две! – таблетки седуксена. Несмотря на аспирин, количество которого, очевидно, скоро сдвинет температуру тела до отрицательных цифр. Сон, раз за разом охватывавший тебя во время визитов Саши, ушел вместе с гостем.
В изголовье постели стоял Вопрос, закутанный в черный плащ с капюшоном. Существо без лица. Разжимал твои веки, хлопал по щекам, залезал холодными пальцами тебе в душу. Что происходит? Что произошло вчера, и что произойдет завтра утром, когда развеется ночной страх? Существо, стоявшее в изголовье, сипло шептало: «Думай! Фантазируй! Сними повязку и открой глаза!»
Кто прячется за черным покрывалом?
Ты не хотел ни думать, ни фантазировать, потому что тебе было хорошо как никогда. Бессонница – это жизнь. Саша исчез – может, это и есть Главное? Со смертью, оказывается, легко справиться, она сама уходит из квартиры, если ничего не делать, она легко превращается в сон, в звонкий, наркотический вихрь. Как умно человек устроен! Чтобы полететь, надо посильнее испугаться. Чтобы победить страх, надо сначала победить стыд и только затем отгородиться от Космоса хлипкой дверью туалета. А вопрос… подумаешь – вопрос! Ведь ничего не случилось. Гость пришел, гость ушел – идиллическая зарисовка. История, случившаяся с кем-то другим.
