Дмитрий Стрешнев - Профессор, поправьте очки!
– -Ёкарный бабай!..-звучно сказал магнитофон.
Профессор подпрыгнул на стуле.
– -Что эти люди делали в моей квартире?!
– -Судя по всему, то же самое, что и мы. Ставили "жучок".
– -И сколько у меня теперь там… насекомых? Два?-в отчаянии сказал профессор.
– -Лучше скажем так: не меньше двух.
– -Так надо их изъять!
– -Не надо.
– -Почему?
– -Во-первых, таким образом мы спугнем преступников. Во-вторых, в неохраняемом помещении нет смысла этого делать: завтра новый "жучок" поставят, ищи его!
– -Моя жизнь в последнее время превратилась в открытие каких-то ужасных истин!-жалобно сказал профессор.
– -Ну и хорошо, пусть новый "жучок" ставят!-вмешался Сева.-Тут их и сцапать!
– -У нас поважнее дела есть, чем на такие пустяки людей отвлекать,-сказал Зашибец.-На-днях сексуальный маньяк появился, голый по улицам за женщинами бегает.
– -И хоть раз догнал?-поинтересовался Сева.
– -В интересах следствия я информацию разглашать не могу… Кстати, Аркадий Марксович, вас не удивляет: почему это криминальные элементы вдруг так заинтересовались вами?
– -Действительно,-встрепенулся Потапов.-Самому интересно: почему?.. А вы почему тоже заинтересовались?
– -Мы вслед за ними,-уклончиво сказал Зашибец. Его ложь ела глаза, как дым.-Всё-таки, расскажите, профессор.
– -Да что вы пристали!-визгливо закричал Потапов.-Лучше бандитов ловите!
– -Ну, хорошо,-сказал Зашибец.-Даю наводящий вопрос. Помните, у вас папочка пропала? Что в ней было? Вы так и не рассказали. Теперь, когда вы обязаны милиции жизнью, невежливо иметь секреты от спасителей, честное слово.
– -Что было в папке?-сказал профессор.-Не секрет это вовсе. Я восстанавливал каталог библиотеки, составленный в 1565 году для Иоанна Грозного. Так называемый список Веттермана.
– -Понятно,-заметил Зашибец.-Вы подарили преступникам подтверждение подлинности книг и шкалу их ценности.
– -Причем даром!-втиснулся в разговор Сева, который с беспокойством следил, как профессор срывает покровы с их общего дела.-Любят у нас на халяву проехаться!
– -Не пытайтесь казаться хуже, чем вы есть,-с отеческой укоризной отозвался следователь.-Мы ведь знаем, с кем имеем дело. Иначе никогда не остановили бы на вас свой выбор.
– -Какой-такой выбор?-спросил Сева голосом серого волка, а профессор даже привстал от негодования.
– -Люди вы толковые… а у нас кадров, знаете ли, категорически… даже можно сказать: катастрофически не хватает. Вот и пришлось воспользоваться вашими незаурядными талантами.
– -Вы имеете в виду…-еле выговорил Потапов, а Сева привстал тоже.
– -Извините, если открыл вам глаза на некоторые тайны мироздания,-усмехнулся Роман Степанович.-Кстати, Владимир Эрастович был восхищен вашей находчивостью и мастерством перевоплощения. Долго не мог поверить, что вы дилетанты, а не оперативные работники.
– -Какой Владимир Эрастович?-спросил Сева, холодея.
– -Белопухов. Из акционерного общества "Манежная площадь". Милейший человек и, между прочим, майор. Так что можете гордиться. Категорически высокая оценка.
Профессор упал обратно на стул и застонал, очевидно, припомнив некоторые подробности маскарада, в котором он исполнял роль в темных очках и без речей.
– -Я вижу, Аркадий Марксович, ваши нервы стали значительно крепче со времени нашей первой встречи,-сказал Зашибец, однако на всякий случай наполнил водой стакан и подвинул его Потапову.
– -Значит,-сказал Сева, тоже возвращаясь на стул в изнеможении от услышанного,-значит, мы всё это время работали на вас?
– -Я бы сказал: в сотрудничестве с нами.
– -Не совсем сходится,-заметил Сева.-Например, та уборщица на "Кропоткинской", которая сказала, что больше поездов не будет. Если бы вы за нами смотрели, так бы ее к нам и подпустили! Вдруг она бы нас шуганула наружу?
– -А вот подпустили,-сказал Зашибец с некоторым раздражением.-Или вы думаете, что сидеть в засаде, даже в теплом метро, – большое удовольствие? Надо было поскорей помочь вам забраться в туннель.
– -Куда же вы делись потом?-саркастически поинтересовался Сева.
– -Не мы, а вы. Вы исчезли.
– -Мы вошли в дверь.
– -Никакой двери не было.
– -Была. Железная. На ней написано: "ге, де, два дробь три",-изобразил Сева пальцем в воздухе.
– -Не было.
– -Но куда-то мы вошли?
– -В рапорте написано: исчезли, значит, так и будем считать,-сказал Зашибец непререкаемым тоном.
– -А мы думали, вы нам расскажете поподробнее, где мы были,-огорчился Сева.
– -Это дело политическое, а я занимаюсь уголовными.
– -Почему?
– -Потому что слово короче,-не слишком вежливо объяснил Зашибец.
Наступила пауза, в течение которой вполне можно было очистить и съесть небольшой апельсин.
– -Так что вы от нас хотите?-наконец спросил Сева.
– -Ничего особенного. Чтобы вы всего лишь продолжали искать библиотеку, но уже сотрудничая с нами, так сказать, на неофициальной основе.
– -Что значит "так сказать" и что значит "на неофициальной"?
– -То и другое значит, что денег вам за это платить не будут.
– -Как у вас всё просто получается!-едко сказал Сева.-А ордена тоже вы будете за нас получать?.. Профессор, вы что там онемели? Теперь я понимаю, что значит "интеллигентно промолчать"!
– -Я вас поддерживаю!-встряхнулся Потапов.
– -Вот видите!-сказал Сева.-"Поддерживаем и одобряем". Тем более, что этой библиотеки скорее всего и вовсе не существует…-он вдруг вспомнил красивые речи Пропавшего Машиниста и сообщил:- То, чего нет, невыразимо, как говорит мой друг Пирамидон.
– -Парменид,-поправил профессор.-Но с тем, что либерея не существует, я всё-таки не согласен!
– -Категорически верно,-поддержал Зашибец.-Ведь если ее нет, зачем кому-то лазить в ваши скромные квартиры?
– -Простите,-сказал Сева,-вы говорили только о квартире профессора.
– -Разве?-удивился Зашибец.-Хотите – еще пленочку послушаем?
– -И что там?-спросил Сева, напрягшись от нехорошего предчувствия.
– -То же самое, что у гражданина Потапова,-вздохнул следователь.-Вами, Всеволод Тимофеевич, тоже интересуются. Что, согласитесь, логично.
– -Логичней некуда,-пробурчал Сева. Но почти тут же его лицо прояснилось.
– -А собственно, пусть слушают. А, профессор? Мы для них исполним специальную программу: уголовный кодекс с древнейших времен и до наших дней… какой там самый древний?
– -Пожалуй, египетский,-прикинул профессор.-"Того, кто содеет то-то и то-то, да сожрет крокодил в воде. Он познает гнев Амона и ножи палачей фараона".
Зашибец терпеливо выслушал эти слова, но, как человек опытный, счел своим долгом заметить:
– -К сожалению, на ваших слушателей никакой ОМОН с крокодилами не подействует. А вот сами они могут что-нибудь удумать.
