Ивакин Геннадьевич - Неправда
- "Что же касается его отца, Ала-ад-дина Абу-ш-Шамата, то он продавал все, что было у него в лавке, и там осталось лишь немногое, и между прочим один мешок. И Ала-ад-дин развязал мешок, и оттуда выпал камень, наполняющий горсть, на Золотой цепочке, и он был о пяти сторонах, на которых были написаны имена и талисманы, похожие на ползающих муравьев. И Ала-ад-дин потер эти пять сторон, но никто ему не ответил, и он сказал про себя: "Может быть, этот камень простой оникс?" и он повесил камень в лавке"
- И что было дальше?
- Алексей, я не Шахразада, а вы не царь Шахрияр. Когда-нибудь, в более спокойные времена, найдите сказки "Тысячи и одной ночи". Вы читаете в оригинале?
- Нет. - Смутился Алексей.
- Тогда почитайте в переводе Михаила Салье. Его язык наиболее близок к оригиналу.
- Никогда не слышал, что у этих сказок есть какое-то другое прочтение.
- Вы, Алексей, еще многого не слышали в своей жизни. Так что же вы мне скажете?
- Ничего. Ваш человек напал на нас, причем вызвал для этого нежить, вас я вижу первый раз. Приведите мне хотя бы одну причину - почему я должен вам верить?
- Вряд ли я смогу это сделать. Вам или придется поверить мне на слово или заплатить очень высокую цену за вашу находку.
- Какую цену?
- В магии только одна цена - жизнь и душа.
- Это уже две, как минимум.
- Одна. Так как жизнь и душа - это одно и тоже. Без души вы не сможете жить, не правда ли? А вечная смерть это смерть не только для тела, но и для души. Причем в первую очередь для души. Вы уже сталкивались с зомби?
- Только в ужастиках.
- Эти фантазии - ерунда, по сравнению с реальностью. Тело живо, а души нет. Оно двигается, обеспечивает свой минимум необходимых биологических потребностей, даже общается на уровне оперативной памяти, совершенно рефлекторно. Но управляет этим телом чужой разум. Это ужасно.
- Да уж. Нет с такими мы еще не сталкивались.
- Так какой ответ вы мне дадите, Алексей?
- Нет.
- Ну что ж, - Тенгиз поднялся с чурбака. - Я сочувствую вам. Впрочем, мне кажется, что мы еще встретимся с вами. Завтра я снова появлюсь и мы продолжим наш разговор.
- Если мы еще будем здесь.
- Не здесь, так в Ялте, не в Ялте, так в Симферополе. Дальше вы вряд ли сможете выбраться.
- Не надо нам угрожать и запугивать тоже не надо!
- Ну что вы Алексей, еще раз повторяю, что мы не хотим вам, что бы вы пострадали. Сейчас мои телохранители окружили вас, достаточно одного моего жеста и вы упадете с разрезанным горлом. Если бы это было необходимо, мы сделали бы уже это. Но я пригубил вино из одного бокала с вами, - и Тенгиз покосился на эмалированную кружку, - а по нашим законам это значит, что я доверяю вам, и не смогу сейчас - выделил он жестким тоном слово - причинить какой-либо вред. Прощайте, Алексей. Хотя почему, прощайте, до свидания! Жаль, что мы ник чему не пришли. - И Тенгиз растворился в ночи.
- Нет уж, прощайте и вам! - крикнул ему вслед Лешка. Но услышал тот или нет, осталось неизвестным.
"Что ж они все по ночам-то приходят?" - подумал Лешка. - "Вот не спится... Хотя с другой стороны, время скоротал в приятной беседе. Интересно, а какие истории об Али-Бабе и Синдбаде-мореходе? Неужели и тут не всю правду мы знаем?" - лениво скользили мысли. Он со вздохом посмотрел на часы. До конца дежурства оставался еще час. Начинало потихонечку светать и ужасно хотелось спать.
Лешка встал, походил, размявши мышцы, закурил. Потом, долго размышлял глядя на бутылку, полную лишь на четверть. Пить или не пить - вот в чем вопрос. Потом махнул рукой и отхлебнул прямо из горлышка.
Стояла такая мертвая тишина, что казалось заложены уши. И любой звук воспринимался как радость - где-то собака залает, или сова угукнет кому-то. Лешка подумал, стоит ли говорить ребятам об этом разговоре, и решил, что не надо. Переживаний и так хватает, вот выберемся из Крыма, тогда и расскажу им. Но маленьким червячком, где-то за грудной клеткой шевелилось смутное чувство сомнения - а вдруг этот Тенгиз прав? Хотя с чего бы ему верить? Да ладно, махнул сам себе рукой Лешка. В конце концов, Володя прикроет.
Лешка уже почти допил вино, как открылась дверь домика и вышла Аня.
- Чего проснулась?
- Не знаю. - Ответила она. - Проснулась и лежу как дура.
Лешка зевнул.
- Иди-ка спать. Я начну завтрак готовить. Чего хотите?
Лешка пожал плечами:
- Не знаю, готовь что хочешь.
- Тогда я сварю кашу рисовую и компот из сухофруктов. Хорошо.
- Ага. А жалко что сейчас не июль. Тогда бы из свежей алычи компот сделали бы. Она здесь как сорняк растет.
- Нам бы такой сорняк.
- А у нас есть, смородина называется. Растет где попало, а для местных, наверное, тоже экзотика. Ну я пошел. - Сказал Лешка и допил оставшееся после Тенгиза в кружке вино. Чего добру пропадать!
- Спокойной ночи!
- Скорее спокойного утра!
12. 7 мая 1994 года. Суббота. Украина. Крым. Пещерные города Эски-Кермен и Мангуп-Кале.
Иногда кажется, что только прилег, как уже надо вставать. Причем когда ложился, спать совсем не хотелось. Но только голова коснулась подушки и Лешка сразу провалился в темный сон без сновидений. И вставать оказалось невероятно трудно.
Он пошатываясь, вышел на улицу.
- Что, похмелье? - улыбнулась Аня.
- Недосып. - Мрачно ответил Лешка. - У нас кофе есть?
- Только ячменный с цикорием.
- Гадость какая... Ну давай ячменный с цикорием. А Мишка где?
- В озере плещется.
И точно, Мишка, довольный как тюлень, плескался в мутной воде небольшого пруда.
- Вылазь, - махнул ему Лешка, - нас ждут великие дела!
- Сейчас! - крикнул ему в ответ купальщик и тоже помахал рукой.
- Аня, есть новости из Центра?
- Пока ничего. Книга пуста. Но нашего сообщения тоже нет.
- Жалко. - Сказал подошедший Мишка, вытирая мокрые волосы. - Узнать бы, как там Оля.
- Мне кажется, что все нормально. - Сказала Аня. - Да и что с ней может случиться. Она же под двойным наблюдением.
- Может быть... - почему-то сказал Лешка.
- Что значит "может быть"? Тебе что, опять откровение какое-то пришло?
- Да нет, какое откровение, - слукавил Лешка, - просто так вырвалось. Беспокоюсь очень.
Надеюсь сегодня увидимся.
- Я тоже надеюсь. - Ответила ему Аня. - Давайте завтракать?
Сборы после завтрака были недолгими. Они не брали с собой рюкзаки, собираясь вернуться к вечеру. Из всех вещей они взяли с собой только меч, книгу и плащ.
Уже по дороге Леха подтрунил над Мишкой:
- Жара такая, а ты плащ тащишь. Оставил бы! Маскироваться вроде бы не собираемся.
- В Чуфут-Кале тоже не собирались. А пришлось.
