Журнал «Если» - Журнал «Если» 1993 № 03
Локридж беспомощно пожал плечами и заметил:
— Ты бьешь меня одними и теми же аргументами.
Сторм поднялась. Взгляд ее зовущих глаз волновал и манил.
— Особенно убедителен этот, — сказала она игриво.
— Нет-нет, проклятье, только не сейчас! — запротестовал Локридж. — Нет, я не могу. Человек должен хотя бы защищать своих друзей, а Ори — мой ДРУГ.
Сторм замерла. Какое-то время она стояла неподвижно, затем, пробежав легкими пальцами по черным, как ночь, локонам, вкрадчиво произнесла:
— Итак, опять она. Ну что же, я полагаю, это можно обсудить. Продолжай.
— Ну… Она не хочет в гарем Витукара!
— Разве он негодяй? Урод? Калека?
— Нет, но…
— Значит, ты хочешь, чтобы она осталась — как у вас говорят — старой девой?
— Нет, но…
— Может, у тебя есть кто-нибудь для нее на примете? Уж не твоя ли собственная кандидатура? — усмехнулась Сторм.
— О, Боже милосердный! — воскликнул Локридж.
— Ты же знаешь… ты и я…
— Не слишком ли высоко ты себя возносишь, мой милый!.. А теперь об этой девчонке. Брачные союзы сейчас неизбежны и весьма желательны. Брак — очень важный социальный институт для людей Боевого Топора, он поможет примирить их с туземцами. Ори наследница вождя своей общины. Витукар, как ты знаешь, имеет вес в своем племени и тоже вождь. Оба здоровы и молоды. Лучшего примера для остальных и придумать нельзя. Конечно, ей придется поступиться своей гордостью. Неужели ты так наивен, что веришь, будто она всю жизнь останется безутешной? Не полюбит своих детей? Или не сможет никогда забыть тебя?
— Я уверен в одном: она имеет право на свободу выбора, — сказал Локридж мрачно.
— А кого она может выбрать, кроме тебя, не желающего спать с нею? Или, о юный Малькольм, ты хочешь взять ее в жены? Но тогда тебе придется остаться здесь, мой дорогой, — в твоем веке она погибнет.
Локридж молчал. Сторм, бросив на него сочувственный взгляд, продолжала, словно размышляя:
— Англичане будут еще более несчастны после нашествия норманов. Но через два века никаких норманов уже и в помине не останется. Все население острова станет англичанами. Для нас — здесь, сейчас — этот процесс начнется браком Ори и Витукара. Так чего же с точки зрения истории стоят разговоры о свободе? Или в войнах должны участвовать только добровольцы?
Локридж чувствовал себя совершенно беспомощным. Сторм подошла к нему и обвила руками.
— Я знаю, Ори называет тебя Барсом, — прошептала она. — Вот тут я с ней согласна.
— Но послушай…
Она уткнулась лицом в его грудь.
— Позволь мне не слушать.
Из-за занавеса раздался голос стражника-юта:
— Богиня, лорд Ку просит принять его.
— Проклятье! — прошептала Сторм. — Ничего, я постараюсь избавиться от него как можно скорее. — И уже громко приказала: — Пропустите его.
Ку согнулся в поклоне, как тростник на ветру.
— Прошу прощения, Ваше Величество, — начал он. — Я только что завершил дозорный облет.
Сторм насторожилась:
— И что же?
— Скорее всего, мое беспокойство напрасно. Но я обязан доложить: внушительный флот пересекает Северное море. Флагманский корабль — иберийский, за ним — обтянутые кожей ладьи. Никогда не приходилось слышать о таком сочетании. Они держат курс из Англии в Данию.
— В это время года? — Сторм, похоже, уже забыла о своем обещании Локриджу. Она сделала ему знак отойти и осталась одна в холодном свете призрачных сфер.
— Это тоже вызывает удивление, — заметил Ку. — Кажется, современных приборов у них нет, во всяком случае мы не обнаружили. Тем не менее через день-два они будут здесь.
— Операция Реформистов? Или какая-то местная экспедиция? В эту эпоху аборигены ничего не принимают на веру, не увидев собственными глазами, — нахмурившись, произнесла Сторм. — Поэтому мне лучше, следуя местным обычаям, убедиться самой.
Она достала гравитационный пояс и застегнула его на талии, энергетическое оружие прикрепила к бедру.
— Ты можешь остаться здесь, Малькольм. Я скоро вернусь, — сказала она и вышла вслед за Ку.
Некоторое время Локридж расхаживал по залу. Ночь выдалась ветреной и поэтому шумной, но он ощущал звенящую тишину, затаившуюся в глубине дома. Господи, думал он, что же делать человеку, не способному помочь своему ближнему, взывающему о помощи? И как разобраться, где правда?
Через шесть тысяч лет состарившаяся до срока женщина расскажет ему о заживо сожженном сыне, веря в благородную цель этой жертвы. Действительно ли веря?
Локридж остановился. Он оказался почти на границе мрака, за которым Бранн прошел через последние страдания и принял смерть. Он напрягся. Почему они не убирают этот угрюмый траурный экран-занавес?
Он никогда об этом не спрашивал. Правда, тогда его это особенно не интересовало… Локридж закусил губу и ступил сквозь бесплотную черноту экрана.
В этом конце дома мебель явно не меняли. Грязный пол, лавки, покрытые пыльными шкурами. Помещение освещалось одной сферой, так что в углах царила непроглядная тьма. Черный экран оказался вдобавок еще и звуконепроницаемым: сюда не проникал шум ветра. Локридж стоял в полном безмолвии.
Лежавший на столе человек, соединенный множеством проводов с машиной, вдруг напрягся и застонал.
— Нет! — в ужасе закричал Локридж, словно пригвожденный к полу.
Бранн все еще жил.
От человека почти ничего не осталось: только сухая пергаментная кожа да выступающие кости. Искру жизни поддерживали подведенные к телу трубки, череп был утыкан электродами; электрические разряды постоянно возбуждали мозг, терзая его, а извлеченная информация записывалась специальной аппаратурой. Вероятно, для дополнительной стимуляции веки были вырезаны, и оголенные белки глаз беспомощно вращались под прямыми лучами направленного света.
— Боже, что они с ним сделали, — содрогнувшись, сказал Локридж.
Бледные язык и губы пошевелились, силясь что-то произнести. У Локриджа не было диаглоссы, рассчитанной на время Бранна, но и не разбирая слов он мог поклясться — несчастный умолял: убей, убей меня…
И это происходило тогда, когда по ту сторону светонепроницаемого занавеса она и он…
Локридж потянулся рукой к машине.
— Остановись! Что ты делаешь?
Он медленно повернулся и увидел Ку и Сторм. Энергетическое оружие в руках Хранителя было нацелено на него. Сторм возбужденно заговорила:
— Я не хотела, чтобы ты это видел. Извлечь из памяти всю информацию не так-то просто, требуется много времени. Это уже почти труп, так что жалеть его бессмысленно. И, пожалуйста, не забывай — то же самое он хотел сделать со мной.
